Феликс Кривин - Антология Сатиры и Юмора России ХХ века

• Название: Антология Сатиры и Юмора России ХХ века
• Автор: Феликс Кривин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-04855-3

«История состоит из разделов. Первый раздел, второй раздел, третий раздел. И хоть бы кто-то одел… Вот такая история.»

Цитировать Феликса Кривина можно очень долго и много.

Но какой смысл? Перед вами книга, в которой вы на каждой странице столько всего найдете, чего бы хотелось цитировать. Ведь здесь в одном томе сразу два — и тот, что в строчках, и тот, что между строк.

Настоящая литература — это кратчайшее расстояние от замысла до воплощения. В этом смысле точность формулировок автора почти математична:

«Дождь идет. Снег идет. Идет по земле молва. Споры идут. Разговоры.

А кого несут? Вздор несут. Чушь несут. Ахинею, ерунду, галиматью, околесицу.

Все настоящее, истинное не ждет, когда его понесут, оно идет само, даже если ног не имеет.»

Об этом приходится помнить, потому что годы идут. Жизнь идет, и не остановить идущего времени.

---

ДЕМОКРИТ НА ПРИЕМЕ У ГИППОКРАТА

Демокрита из Абдеры земляки-абдериты пытались упрятать в сумасшедший дом и обратились за направлением к знаменитому врачу Гиппократу. Но Гиппократ в то время уже дал клятву не использовать психиатрию в политических целях, не производить эксперимент на живых людях и вообще поставить наконец медицину на службу здоровью, отобрав у нее все прочие функции. Поэтому, осмотрев Демокрита, Гиппократ дал заключение: «Практически здоров».

— Как это здоров? — возмутился представитель абдеритуправления. — Он же сумасшедший.

Гиппократ сослался на Гомера, которого тоже считали сумасшедшим, и объяснил, что великие люди нередко сходят с ума, но лишь для того, чтоб подняться на новый, еще более высокий уровень.

В это время к абдеритуправленцу подошла его дочь.

— Здравствуй, девушка! — приветствовал ее Демокрит.

— Вот видите, — зашептал Гкппократу абдеритуправленец, — они незнакомы, а он здоровается. Разве так по ступают нормальные люди?

На следующий день повторили обследование, и опять Гиппократ пришел к заключению: Демокрит практически здоров.

Но тут опять появилась дочь абдеритуправленца.

— Здравствуй, женщина! — приветствовал ее Демокрит.

— Ну, что вы теперь скажете? — торжествовал абдеритуправленец. — Не далее как вчера он говорил «Здравствуй, девушка», а сегодня говорит «Здравствуй, женщина». А ведь прошла всего только ночь… Ночь?.. — Он внезапно осекся, побледнел и бросился к дочери: — Бесстыжая, где ты провела ночь?

Пока он это выяснял, Гиппократ спрашивал у Демокрита:

— Коллега, я прошу вас открыть секрет: как вы ставите диагноз?

КУХАРЬ КРОБИЛ

Посуда бьется к счастью, и, когда греки, бывало, побьют между собой горшки, каждый житель получает по черепку и начинается счастье всеобщего голосования. На черепке писали имя человека, которого следовало изгнать из Афин, или, как они выражались, подвергнуть остракизму.

Каково положение афинского обывателя? Он живет в выдающиеся античные времена, но сам он невыдающийся человек, а если и выдающийся, то прямо в противоположную сторону. И вдруг ему дается возможность. Вручается судьба великих людей.

Дурак, конечно, проголосует против самого умного. Потому что от этих умников нет житья, и, если одним умником станет меньше, козыри дураков повысятся.

Посредственность проголосует против таланта, надеясь при его отсутствии сойти за талант. Вор проголосует против честного человека.

Но, допустим, человек с черепком не вор, не дурак, не посредственность. Он просто обыватель. К примеру, кухарь Кробил. И он где-то слыхал, что каждый кухарь может управлять греческим государством.

Возможно, это сказал справедливый Аристид. Возможно, мудрый Фемистокл. Но кухарь Кробил, конечно, это запомнил. И уж он-то не преминет проголосовать против этих деятелей, чтобы их поскорей изгнали, убрали с его пути и он, наконец, уже мог начать управлять государством.

Таков глас народа. Он состоит не только из разумных, трезвых, справедливых голосов, потому что голосуют и дурак Полидор, и пьяница Диотим, и кухарь Кробил, которому не нравится работать кухарем. Так греки изгнали Аристида и Фемистокла. Так они изгнали великого скульптора Фидия. Так они изгнали самых достойных своих людей, и все потому, что кухарю Кробилу не терпелось управлять государством.

КАК РАЗРУШИЛИ КАРФАГЕН

Слова Катона Старшего о том, что Карфаген должен быть разрушен, нашли поддержку и в самом Карфагене, где партия рабов всегда придерживалась политики поражения собственного правительства. И в ответ на слова Катона она выдвинула встречный лозунг: Карфаген должен быть разрушен, а на его месте должен быть построен Коринф.

Почему Коринф? Ведь Коринф находится в Греции.

Дело не в Греции. При чем здесь Греция? В Коринфе совсем другая жизнь, там все рабы давно уже стали рабовладельцами. И все рабы этих рабов стали рабовладельцами. Во всем Коринфе не осталось ни одного раба, и все его жители — сплошные рабовладельцы. Такие были слухи среди карфагенских рабов, которые, как все рабы, мечтали только об одном: стать рабовладельцами.

Представительницы женского движения были с этим не согласны. Карфаген, конечно, должен быть разрушен, но зачем на этом месте строить Коринф? Женщины боролись за эмансипацию, за уравнение рабынь в правах с рабами, поэтому на месте Карфагена они предлагали построить остров Корфу. Потому что на острове Корфу по тамошним рыночным ценам одна женщина стоит четверых мужчин. Это ж какая победа в борьбе за эмансипацию!

Между прочим, остров Корфу тоже находится в Греции. Далась им эта Греция! Но дело даже не в этом, а в том, что Корфу — остров, а как можно построить остров на материке? Ведь остров должен быть со всех сторон окружен водой, а откуда взять столько воды? И как это практически сделать?

Женская логика. Между прочим, логика у женщин — главный приоритет. Нет женской физики, нет женской математики, есть только женская логика, и она заключается в том, чтобы построить на материке остров Корфу.

Тем не менее общими усилиями Карфаген был разрушен до основания, а затем на его развалинах одни стали строить город Коринф, а другие — естественно, остров Корфу. Они строили такое место, где совершенно не будет рабов и по рыночным ценам за одну женщину будут давать четверых мужчин, вот такая там будет всеобщая эмансипация.

Но развалины были старые, и ничего нового из этого старого построить не удавалось. Каждый камешек, каждый кирпичик хранил память о старом городе Карфагене, и когда они начинали между собой складываться, у них получался старый город Карфаген.

Однако в пылу великой стройки никто этого не замечал. Каждый строитель-раб уже видел себя рабовладельцем, а женщины радовались: скоро их поведут продавать, и тогда они покажут этим мужчинам, чего стоит настоящая женщина!

ФОМА НЕВЕРНЫЙ

— Сейчас я пройду по воде, как по суху, — сказал Учитель.

Ученики дружно выразили одобрение. Один Фома усомнился:

— Может, не ходить? А вдруг утонете?

— Он всегда сомневается! — зашумели ученики. — Валяйте, Учитель, если что — мы поддержим!

Учитель встал и пошел. По воде, как по суху.

— Встретимся на том берегу! — крикнул он восхищенным зрителям.

— А теперь я поднимусь по воздуху, как по лестнице, — сказал он на том берегу.

— А вдруг разобьетесь? — усомнился Фома, верный своему неверию.

Учитель взмахнул руками и оторвался от земли.

— Браво, браво! — кричали ученики. — Мы так и знали, мы так и верили!

— А теперь, — сказал Учитель, опускаясь с неба на землю, — меня распнут на кресте.

— Господь с тобой! — перекрестился Фома. — Как можно говорить такое?

На него зашикали.

— Меня распнут на кресте, — продолжал Учитель, — вобьют в меня гвозди…

— Слушайте! Слушайте!

— …из моих ран потечет кровь…

— Слушайте! Слушайте!

— …потом я умру. А потом воскресну.

Ученики затаили дыхание. В тишине раздался тревожный голос Фомы:

— А вдруг не воскреснешь?

— Это уже слишком! — возмутились ученики. — Учитель — и не воскреснет! Кто ж тогда воскреснет? Уж не ты ли, Фома?

Учитель подождал, пока они успокоились. Потом сказал:

— К сожалению, не все от меня зависит. Для того, чтоб меня распяли, меня нужно сначала предать. Кто согласен меня предать?

— Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я!

Ровно одиннадцать Я. Один Фома воздержался.

— Не все сразу, не все сразу! — замахал руками Учитель. — Для того, чтоб предать, одного вполне достаточно. Пусть это будет… — Учитель обвел взглядом учеников. — Ты, Фома!

Ученик рухнул на колени:

— Учитель! Я люблю вас. Учитель, я не могу вас предать!

— Он не может предать! Вы слышите? — шумели ученики. — Учитель, поручи это дело нам! Любому из нас!

Для того, чтоб воскреснуть, человек должен сначала умереть, это очевидная истина. Но неверный Фома этого не понимал — и он упирался, тянул всех назад, когда все остальные дружной толпой провожали Учителя на Голгофу.

ПИРРОВЫ ПОБЕДЫ

В войне Пирра с римлянами был использован новый вид оружия — слоны. Огромные и непробиваемые, они двигались впереди конницы и пехоты, подавляя противника своей массивностью, а также неповоротливостью, которая не давала им обратиться в бегство.

Победы следовали одна за другой. При Гераклее, при Аускуле. При самых разных селах и городах.

Победы были настолько отчаянны, что в соседних странах был поднят вопрос о запрещении слонов как оружия массового уничтожения. Мирная страна Каледония предлагала вообще уничтожить слонов, чтобы не подвергать опасности будущее человечества. Каледонию поддерживала мирная страна Лангобардия.