Гидеон Эйлат - Расколотый идол

• Название: Расколотый идол
• Автор: Гидеон Эйлат
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0011-5

Кто мог знать, что пытаясь украсть очередное сокровище, лучший вор Шадизара попадет в сеть интриг и колдовства, центром которых является статуэтка божества — магический идол…Как киммериец избавится от растущей власти магии?..

---

— В этом нет необходимости, господин, — залебезил Губар. — Я все понял, полностью осознал свою вину! Впредь я буду сама почтительность, и завтра сразу же после визита к губернатору принесу в жертву Лиз…

— Завтра для тебя не будет, Губар, — будничным тоном проговорил Ониксовый. — Пока ты приставал ко мне со своими дурацкими просьбами, я потолковал с Ахамуром. Все рассказал о тебе. О том, как ты строишь козни против него. Как ты надеешься, что я помогу сжить его со свету. Как ты выдал Сабу Конану, который пришел под видом его слуги…

— Конану?! — вскричал Губар. — Так это был он? Негодяй обманул меня! А ты знал — и молчал?

Идол надменно рассмеялся.

— Да, я знал, а теперь и Ахамур знает. Я же говорил, надо было принести Сабу в жертву. Ты совершил ошибку и за это поплатишься головой. Мы с Ахамуром решили помириться, и сейчас он во весь опор скачет сюда.

Губар вскочил на ноги. Стыдливый румянец успел исчезнуть с его щек, но теперь они снова покраснели — от гнева. Этот подлый истукан предал его! А он-то заботился о проклятой деревяшке, метал перед ней бисер, лез вон из кожи, чтобы понравиться! Губар вдруг поймал себя на том, что нисколько не боится — ни Ониксового, ни Пуза. «Пусть один из них бог, а другой демон во плоти, — мы еще посмотрим, чья возьмет!»

— Не вздумай ко мне прикасаться, недолговечный! — визгливо произнес божок, и Губар безошибочно узнал в его голосе страх. — Иначе твоя смерть будет воистину ужасна!

— Ничего ты мне не сделаешь. — Широко ухмыляясь, ростовщик подошел к стене и снял с нее горящий факел. — Если б мог, уже бы со мной покончил. Ты слишком слаб в чужом теле.

— Слаб? Ошибаешься, недолговечный!

Внезапно все кругом пришло в движение — распахнулись тяжелые сундуки, золото гейзерами ударило в потолок, широкий стол эбенового дерева встал на попа, сбрасывая драгоценную посуду и оружие. Ярко вспыхнул факел, сноп искр ударил Губару в лицо. Он зажмурился, заслонился свободной рукой, и тут затрещали доски пола, одна из них подскочила и саданула его по лодыжке. Ростовщик присел, шипя от боли, а затем выпрямился, воздел факел над головой и оглушительно расхохотался.

— Кажется, сейчас кому-то придется искать себе новое тело, — зловеще проговорил он.

— Не смей ко мне приближаться с огнем! Не смей! Ахамур! Мальчик мой, где ты! Спаси меня! Спаси!

— Это Конан, — узнал атаман шадизарских бандитов одного из окровавленных мужчин, появившихся впереди в дверном проеме. — А второй кто? А, жонглер. — Он повернулся к своим людям. — Ты, ты и вы двое. Вперед. Я хочу видеть их мертвыми.

Четверо бандитов молча бросились в атаку. Почти тотчас из-под ног у одного вырвались каменные плитки пола. Они сразу же сдвинулись, и на полу осталась только голова, а туловище улетело в подземелье. Затем раздался хруст, и второй разбойник опрокинулся навзничь, его правая лопатка была расколота стальной арбалетной стрелой, вылетевшей из отверстия в стене. Двое избежали ловушек и добрались до Конана и Фефима. Пока жонглер, еле живой от ран и ушибов, сползал по дверному косяку, Конан с обнаженным мечом шагнул навстречу нападающим и в мгновение ока расправился с первым. Второй обратился в бегство. Конан нагнулся, подобрал пику убитого, взвесил на руке, а затем неуловимым движением занес над головой и метнул в спину убегающему. Истошный вой, точно кнут, хлестнул по высоким сводам.

— Пузо, — крикнул Конан, — ведь ты не ради нас сюда явился. В этом доме полно смертельных ловушек. Стоит ли зря губить людей? Ты и так потерял уже больше поло вины. Гляди, останешься один, когда доберешься до Губара. Дай нам пройти, и я скажу, где его искать.

Пузо криво улыбнулся. — Губар уже мертв, киммериец, — спокойно произнес он. — Я хотел взять его живым, но не удалось. Когда мы добрались до сокровищницы, там лежал только скорченный труп. О ростовщике позаботился наш приятель, ты знаешь, о ком я говорю? Но Губар все-таки успел уничтожить его тело. Ониксовый звал меня, молил о помощи, а я не успел его спасти. И теперь я не найду слов, чтобы выразить свое горе. Надеюсь, твоя смерть послужит хоть каким-то утешением.

Он оглянулся на свою шайку. Телохранители Губара унесли с собой в могилу немало ночных татей, еще больше бандитов погибло в разнообразных капканах особняка. Но у Пуза оставалось еще почти три десятка человек. Конан — великолепный боец, но всех ему не одолеть.

— Что вы стоите? Прикончить его!

— Эй, погоди-ка!

Возглас Конана заставил Пузо обернуться. Киммериец протягивал в его сторону знакомую вещицу. Бледно-желтый шарик покачивался на золотой цепочке.

— Узнаешь?

Пузо кивнул.

— И что с того?

— Это все, что осталось от твоего друга, — пояснил Конан. — Старое тело разбито, из медного быка его выгнали, а деревянную статуэтку уничтожил Губар. Ростовщик владел магией и в поединке с Ониксовым здорово измотал его. У твоего бывшего покровителя не оставалось сил на поиски удобного нового вместилища. Их хватило лишь на то, чтобы втиснуться в обломок привычного ониксового тела, который случайно оказался поблизости.

— Что ты хочешь этим сказать? — хмуро спросил Пузо.

— Только то, что твой приятель — здесь. — Конан встряхнул бусину. — В этом кусочке своего любимого камня. Сейчас он очень слаб и мало на что пригоден, но если окружить его любовью и почитанием, если выполнять все его желания, короче говоря, если обращаться с ним, как с божеством, к нему вернутся силы. Он сам мне об этом сказал. А еще сказал, что прощает тебя и ни о чем так не мечтает, как о возвращении в твой дом. Наступило молчание. Три десятка головорезов оторопело глядели на Конана и своего главаря. Никто из них не понимал ровным счетом ничего. Судя по изумленным минам на всех без исключения физиономиях, бандитам казалось, что они внимают разговору двух умалишенных.

— Да, — неохотно признал наконец Пузо. — Сейчас я тоже слышу его голос. Отдай мне этот камень. Он тебе уже не понадобится.

— Отдать камень? — Конан расхохотался. — Если как следует ударить им об стенку, от него останется крошево. А что останется от твоего покровителя, а, Пузо? Что останется от твоей власти? Разве ты еще не успел почувствовать, как она, точно вода, убегает между пальцами? Этот камень — не только цена моей жизни, Пузо. Это и цена твоего могущества.

Он умолк и с вызовом посмотрел на толстяка. Было на что смотреть — впервые за многие годы грозный атаман выглядел таким растерянным, даже пришибленным. Плечи его поникли, глаза бегали. «Правило первое, — проговорил он в уме, — не уступай никому никогда. Правило второе: никому никогда не уступай…»

«Ахамур, я умоляю! — раздался в мозгу слабый голос Ониксового, — Не губи нас! Вспомни, кем ты был, пока не встретил меня на острове».

И тут Пузо с содроганием вспомнил ехидный голос капитана «Воли ветров». «Ахамур, напомни в ближайшем порту, чтобы я отвел тебя на невольничий рынок. Попробуем продать тебя какому-нибудь нищему. С паршивой овцы, как говорится…»

«С тех пор, как я встретил Ониксового, никто не издевался надо мной», — подумал Пузо.

— Хорошо, — бесцветным голосом сказал он киммерийцу. — Договорились.

— Фефима ты тоже не тронешь, — потребовал Конан.

— Не трону, — пообещал Пузо. — Давай сюда камень.

— Сначала ты мне дашь клятву, — твердо заявил Конан.

Толстяк выразительно пожал плечами, мол, сколько можно приставать ко мне со всякой ерундой. Но решил не спорить.

— Слово герцога, — буркнул он, — век добычи не видать.

Конан помог Фефиму подняться. Когда они приблизились к Пузу, бледно-желтый шарик на золотой цепочке лег на подставленную жирную ладонь. И сразу исчез в кулаке. Сверля Конана ненавидящими взорами, бандиты уступили дорогу ему и его израненному спутнику.

— Он его проглотил, — сказал Фефим, когда они вышли в сад. — Ты видел? Он его проглотил.

Конан кивнул. Он тоже заметил, как толстый атаман оторвал цепочку от камешка и сунул его в рот на глазах у оторопевших приспешников.

— Но зачем? — недоумевал Фефим. — Боялся, что украдут?

— Подожди меня здесь. — Киммериец усадил спутника на скамью у пруда и с мечом в руке направился к павильону. Дверь оказалась заперта изнутри. Не раздумывая, Конан изо всех сил ударил ее ногой. Нижняя петля не выдержала. Еще несколько ударов, и дверь с грохотом полетела на пол.

Он шагнул в проем. И застыл как вкопанный.

— Еще шаг, — прошипел Хаггари, — и я перережу ей глотку.

Евнух стоял за спиной у красивой молодой северянки, левой рукой прижимал ее к себе, а правой держал у ее горла длинный и кривой, как серп, нож. Лицо Хаггари было перекошено страхом и ненавистью. Рядом, под толстым деревянным брусом, горизонтально выступающим из стены, на длинной скамейке стояли в ряд три женщины. У каждой на шее была затянута тонкая, как струна арфы, стальная проволока, верхним концом привязанная к брусу. Толстая кривая нога Хаггари упиралась в край скамейки. Конан мгновенно понял: если бритоголовый мерзавец выбьет скамейку из-под ног своих жертв, они погибнут почти мгновенно. Проволока — не веревка. Она не душит, а перерезает горло.