Гидеон Эйлат - Расколотый идол

• Название: Расколотый идол
• Автор: Гидеон Эйлат
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0011-5

Кто мог знать, что пытаясь украсть очередное сокровище, лучший вор Шадизара попадет в сеть интриг и колдовства, центром которых является статуэтка божества — магический идол…Как киммериец избавится от растущей власти магии?..

---

Быстро таял день, с востока, с далеких отрогов Кезанкийских гор, дул холодный ветер. Маагр стучал зубами и держался за саднящую поясницу. Кому-то придется заплатить за его муки. Вспомнился мальчишка у входа в цирк, назвавший его сволочью. Старик приподнял верхнюю губу, оскалил редкие и острые, как у ласки, зубы. «Ты еще не знаешь, малыш, какая я сволочь. Погоди, щенок, ты будешь в ногах у меня валяться, умолять о заступничестве… когда я расскажу Пузу о твоем побеге». Пузо ничего не забывает, подумал он. Ни плохого, ни хорошего. Этим он и знаменит.

Дворец нависал над ним во мраке, и холодом дышали его стены, как будто не рады были ночному гостю. На стук Маагра ворота ответили надменным молчанием. Напрасно Маагр вертел головой, высматривая над каменной оградой головы сторожей. «Неужели все спят?» — растерянно подумал старик. Вряд ли. Он знал Паквида Губара. Куда бы ни шел ростовщик, на небольшом отдалении за ним следовала группа вооруженных и бдительных телохранителей. Они ни миг не упускали хозяина из виду. И всегда молчали.

«Сторожа здесь, — подумал Маагр. Смотрят на меня. И молчат». Он снова взялся за тяжелое бронзовое кольцо, свисающее из тигриной пасти, и постучал громче. Потом закричал:

— Меня зовут Маагр, я хочу поговорить с Паквидом Губаром. Это очень важно.

— Не кричи, Маагр, и брось оружие, если оно у тебя есть, — негромко сказали ему сзади. Что-то острое кольнуло в затылок, на подбородок легла сильная пятерня.

— Хорошо, хорошо, — сказал Маагр с улыбкой. Он нисколько не испугался. Бдительность — дело святое. — Он двумя пальцами вытянул из ножен кинжал с тонким лезвием и уронил на землю.

Пятерня быстро обшарила его, а потом стражник спросил, дыша в ухо жареным луком:

— Ты хочешь просить денег или отдать долг?

— Ни то, ни другое, — надменно ответил Маагр. — Я…

— Ты похож на оборванца. — В голосе стражника послышался упрек. — Клиенты моего господина — люди солидные. Какие у тебя рекомендации?

— Зачем нужны рекомендации, — вспылил Маагр, — я не собираюсь просить денег в долг? У меня к Паквиду дело совсем иного свойства…

— Я все понял, — перебил любитель жареного лука. — Извини, что задаю лишние вопросы.

С этими словами он повернул Маагра спиной к воротам, отступил на шаг и дал крепкого пинка. Старик с визгом растянулся на краю подъемного моста, едва не свалился в ров.

Пока он садился и тер ушибы, стражник отошел довольно далеко вдоль стены — видимо, ему вменялось в обязанности патрулировать вокруг особняка и спрашивать ночных гостей о цели визита.

«Надо было сказать ему, что хочу просить об отсрочке, платежа», — досадуя на себя, подумал Маагр. И крикнул вслед бритоголовому крепышу:

— Я хочу поговорить о киммерийце по имени Конан.

Слуга Губара резко повернулся кругом, подошел к воротам и ударил бронзовым кольцом два раза слабо и раза погромче.

— Сегодняшний условный стук, — пояснил он Маагру. — Ничего страшного, если ты запомнишь. Завтра он будет совсем другой.

— Я уже третий сон досматривал, — упрекнул Губар, протирая глаза. — А тебе какого демона не спится?

«Переигрываешь, — мысленно сказал ему Маагр. — Ты еще не ложился. У тебя кожа на морде дряблая, нездоровая, если бы спал, обязательно бы пролежни остались. Кого обдурить хочешь? Старого циркача?» Он пожал плечами.

— Я подумал, что завтра утром могу тебя здесь встретить, — сказал он, — а Конан может не дождаться, когда состоится наш разговор.

— Так ты его выследил?

Маагр кивнул.

— Твоя цена? — сухо поинтересовался ростовщик. Маагр назвал свою цену. И Губар, разумеется, счел ее слишком высокой.

— Мы не будем торговаться, — твердо обещал Маагр. — Или мы сейчас ударим по рукам, или я уйду. К Пулу

Сам о том не подозревая, он наступил Губару на больную мозоль.

— Ну допустим, я соглашусь, — моментально уступил ростовщик. Однако он бы не был Паквидом Губаром, если бы не выдвинул встречное условие: — Но половина прибыли от твоего цирка — мне.

— Треть, — проворчал Маагр. — Еще одну треть придется уступить Пузу.

— Боги! — Паквид сокрушенно вздохнул, и на сей раз не притворялся. — Ну, откуда ты, пьянь подзаборная, все знаешь?

Маагр многозначительно усмехнулся. Он бы не сказал, что знает все. Но он о многом догадывался.

— Этот город добром не кончит, — уверенно предрек Губар. — Ладно, твоя взяла. Выкладывай.

— Деньги вперед, — проявил Маагр вполне обоснованную осторожность.

Лишь когда сухие старческие руки прижали к животу тяжелый мешочек золота, Маагр пересказал беседу, которую подслушал в цирке.

— И это все? — Паквид изобразил разочарование. — И за это мне пришлось расстаться с полутысячей золотых монеток?

— Они скоро вернутся, — поспешил его ободрить Маагр. — И каждая приведет ласковую миловидную подружку, а то и двух. Мой цирк — выгодное предприятие.

— Сегодня Конан ушел от двух десятков моих отборных людей, — сказал Паквид, — Он стоял на рынке за прилавком. Мои орлы перекрыли ворота, и Конан оказался в ловушке. Но он все равно сбежал, да еще заколол лучшего фехтовальщика в городе, аквилонского дворянина, который учил моих людей владеть мечом.

— А Конан знал, что твой аквилонец — лучший фехтовальщик в городе? — невинно осведомился Маагр.

— Наверное, он и сейчас об этом не знает, — невозмутимо ответил Паквид, — но дело не в этом. Что рынок, что цирк — никакой разницы. Много народу, много суеты. А наружу выскочить еще проще, чем на рынке, ведь там не стены, а одна видимость. Понимаешь, к чему я клоню? Если даже там будет целая сотня моих людей, у него все равно останется шанс.

Старик ухмыльнулся, нежно поглаживая мешок с лотом.

— Не останется, — сказал он, — если все сделаешь, как я скажу.

Он изложил свой план. Паквид выслушал, не перебивая, а потом удовлетворенно кивнул.

— Похоже на дело. Ладно, рискнем. Да не прижимай ты так деньги, селезенку раздавишь. А она тебе еще пригодится. Не бойся, не отниму. Цирк твой. Только с чего ты взял, что Фефим его тебе уступит?

— Фефим? — Маагр хитро улыбнулся. — А разве я сказал, что собираюсь покупать цирк у Фефима?

— У кого же тогда?

— Конечно, у его наследника.

Паквид хлопнул себя по ляжкам и расхохотался.

— А мне нравится этот шустрый старичок! Ладно, Маагр, если спровадишь Фефима на Серые Равнины, я не буду претендовать на долю прибыли от цирка. Так ты говоришь, он полагает, будто я попытаюсь его прикончить только при удобном случае? Что ж, пожалуй, он прав. Вот и будем считать, что настал удобный случай. Моя доля в прибыли — цена его головы.

Он повернулся к дверному проему и крикнул:

— Слуга!

Появился бритоголовый рослый мужчина средних лет свободной одежде.

— Приготовь для моего гостя комнату, он сегодня заночует здесь. Дай ему все, что попросит. И обязательно хорошего вина. — Он посмотрел на старика. — Ты ведь соскучился по хорошему вину, правда, Маагр?

При жизни это был необычайно крупный и, судя по громадным клыкам и когтям, свирепый экземпляр пещерного медведя. По словам Фефима, он задавил двух звероловов, когда его пытались взять живьем в Кезанкийских юрах. Остальным пришлось его убить, и теперь в его шкуре клоун — рослый, тяжелорукий и кривоногий мужчина — потешает на арене зрителей.

Киммериец заплатил клоуну за вынужденный простой, и тот, кланяясь и бормоча благодарности, удалился в кабак. Теперь Конану предстояло ходить в медвежьей шкуре — не только на арене, но и между представлениями. Надежный человек из служителей цирка будет носить ему пищу и чистить его клетку. Конан несколько дней поживет под звериной личиной, а после, когда поулягутся страсти, найдет себе в городе другую безопасную «берлогу».

Опытный портной потрудился на славу — швы были «совершенно незаметны, остались только три отверстия: под хвостом, чтобы справлять нужду, и на запястьях, чтобы просовывать кисти, ну и, разумеется, смотровое, то бишь грозная зубастая пасть. Довольно сложный механизм позволял раскрывать и закрывать ее, сгибая и разгибая в локте левую руку.

— А ну-ка, порычи, — велел Конану Фефим.

Хлипкие стены комнаты затряслись от дикого, полного первобытной ярости рева.

— Походи на задних лапах.

Конан опустился на четвереньки и, виляя задом, прошелся взад-вперед.

— Потрясающе! — восхитился Фефим. — Да у тебя природный дар! Но все-таки надо немного потренироваться.

«Медведь» встал на задние лапы, растопырил передние и, мотая косматой башкой, с рычанием двинулся на Фефима.

— Ну-ну, полегче, — рассмеялся владелец цирка. — А то укротителей позову.

Мне большое зеркало нужно, — сказал Конан.

— Велю принести. Сегодня вечером тебе на арену, а пока тут побудь. Нет, ну надо же, до чего похож! Еще бы чуть-чуть вжиться в образ и можно настоящего мишку изобразить. Вот был бы номер, а? Чуточку бутафорской крови…