Иоганн Гете - Сказка из Разговоров немецких беженцев

• Название: Сказка из Разговоров немецких беженцев
• Автор: Иоганн Гете
• Жанр: Проза

---

Юноша стоял, канарейка на его плече махала крылышками,- материя ожила, но дух еще не вернулся: глаза юноши были открыты, но, казалось, он ничего не видит, взор его был безучастен. Как только немного улеглось изумление, всех привлекла странная перемена в облике змеи. Ее красивое тело распалось на тысячи сверкающих камней: старуха, потянувшись за корзиной, нечаянно задела змею, и от той ничего не осталось - только великолепное кольцо из самоцветных камней сияло на траве.

Старик тут же принялся собирать камни в корзину, и жена ему помогала. Потом они взобрались на возвышенное место у самой реки, и он вытряхнул все, что было в корзине, в воду, к немалому неудовольствию красавицы Лилии и жены, которые охотно выбрали бы себе что-нибудь из этого богатства. Словно звезды мерцали, плывя на волнах, сияющие камни, и трудно было сказать, исчезли они вдали или пошли ко дну.

- Милостивые государи,- почтительно обратился старик к блуждающим огням,- теперь я выведу вас на дорогу, а затем открою вам проход, вы же окажете нам величайшую услугу, ежели откроете врата, через которые нам ныне надлежит вступить в святилище, ибо, кроме вас, отомкнуть их никто не может.

Блуждающие огни учтиво поклонились и пропустили старика с лампадой вперед. Он первым вошел в разверзшуюся перед ним скалу; юноша следовал за ним, по-прежнему, как во сне, переставляя ноги; Лилия, тихая и нерешительная, держалась в некотором отдалении; старуха не хотела отставать и вытянула руку так, чтобы свет лампады мужа падал на нее. Теперь шествие замыкали блуждающие огни, они склонились друг к другу верхушками ярко горящих языков и, казалось, о чем-то шептались.

Прошло немного времени, и старик остановился перед огромными медными вратами, запертыми на золотой замок. Он подозвал блуждающие огни, а те не заставили себя долго просить и тут же с деловитым видом принялись пожирать своими острыми огненными языками замок и засовы.

С гулким звоном распахнулись врата святилища, и взорам явились гордые статуи королей, осиянные светом, внесенным пришедшими. Все почтительно склонились перед достойными властителями, особенно изысканно изгибались в поклонах блуждающие огни.

После некоторого молчания золотой король спросил:

- Откуда вы пришли?

- Из мира,- ответствовал старик.

- Куда вы идете? - спросил серебряный король.

- В мир,- сказал старец.

- Зачем вы здесь? - спросил медный король.

- Чтобы сопровождать вас,- ответствовал старец.

Король из сплава собрался было заговорить, но тут золотой король сказал, обращаясь к блуждающим огням, слишком близко подступившим к нему:

- Уйдите прочь! Мое золото не для вас.

Тогда они подошли к серебряному королю и начали к нему льнуть, от их пламени его одеянье красиво светилось желтоватым отблеском.

- Я рад видеть вас,- сказал он,- но напитать не могу, насыщайтесь на стороне, а мне приносите ваш свет.

Они отошли и прошмыгнули мимо медного короля, который их как будто и не заметил, к тому королю, что был из сплава.

- Кто будет властвовать миром? - крикнул он прерывистым голосом.

- Тот, кто стоит на своих ногах,- ответствовал старец.

- Это я,- сказал король из сплава.

- Скоро это откроется,- ответствовал старец,- ибо урочный час близок!

Красавица Лилия обняла старика и от всего сердца поцеловала его.

- Праведный старец,- сказала она,- благодарность моя безгранична, ибо в третий раз слышу я эти знаменательные слова.

Молвив так, она вдруг еще крепче прижалась к старику; земля у них под ногами заколебалась, старуха и юноша тоже держались друг за друга, только непоседливые огоньки ничего не заметили.

Храм двигался,- это ясно ощущалось,- двигался, чуть покачиваясь, как корабль, медленно покидающий гавань, когда якорь поднят. Казалось, на его пути расступаются недра земли; он ни на что не натыкался, ни одна скала не преградила ему дорогу.

Несколько мгновений казалось, будто через отверстие купола в храм тонкими струйками льется дождик. Старец крепче обнял красавицу Лилию и сказал:

- Над нами река, мы скоро будем у цели.

Спустя немного им показалось, будто движения больше нет, но они обманулись, храм подымался наверх. Вдруг у них над головой раздался невероятный грохот. Над ними, беспорядочно теснясь, прорывались в отверстие купола доски и балки. Лилия и старуха отпрянули в сторону; старец с лампадой схватил юношу, и они остались на месте. Лачуга перевозчика,- это ее, подымаясь наверх, оторвал от земли и поглотил храм,- медленно падая, накрыла юношу и старца.

Женщины подняли крик, а храм содрогнулся, словно корабль, неожиданно наскочивший на сушу. Испуганные, бродили они впотьмах вокруг лачуги; дверь была заперта, на их стук никто не отзывался, они принялись стучать настойчивей, и сколь же велико было их изумление, когда под конец дерево зазвенело. Хижина изнутри и снаружи силой лампады, в ней заключенной, была превращена в серебряную. Вскоре изменился и весь ее облик: благородный металл отказался от плохо подогнанных одна к другой досок, подпорок, балок и расширился в великолепное здание чеканной работы. Внутри большого храма стоял теперь не менее великолепный маленький, своего рода достойный его алтарь.

Благородный юноша поднялся по внутренней лестнице. Старец с лампадой освещал ему путь, их сопровождал старик в белой короткой одежде, с серебряным веслом в руке,- в нем все сразу признали перевозчика, прежнего обитателя преображенной лачуги. Прекрасная Лилия поднялась по ступеням наружной лестницы, которая вела из храма в алтарь, но и сейчас еще ей, надлежало держаться в отдалении от милого ее сердцу юноши. Старуха, рука которой за то время, что лампада была сокрыта, еще уменьшилась, воскликнула:

- Неужто мне суждено на всю жизнь остаться несчастной? Неужто среди стольких чудес не сыщется ни одного для спасения моей руки?

Муж указал ей на отворенные врата храма.

- Смотри, уже светает, поспеши искупаться в реке! - сказал он.

- Ну и совет! - крикнула она.- Этак я вся целиком почернею и исчезну: долга-то я еще не выплатила!

- Ступай,- сказал старик,- и слушай меня: все долги уже выплачены.

Старуха быстро убежала, и в то же мгновение восходящее солнце осветило купол, венчающий храм. Старец стал между юношей и девой и возгласил: - Три начала властвуют миром: мудрость, свет и сила.

При первом слове встал золотой король, при втором - серебряный, при третьем медленно поднялся медный, и тут же король из сплава неуклюже опустился на сиденье. Невзирая на торжественность минуты, тот, кто его видел, еле сдерживался от смеха: король не сидел, и не лежал, и ни к чему не прислонялся,- он весь осел какой-то бесформенной массой.

Блуждающие огни, до тех пор трудившиеся около него, отошли в сторону; при свете утренней зари они, правда, побледнели, но выглядели упитанными и горели неплохо. Очень ловко вылизали они острыми своими языками золотые прожилки колоссальной статуи. Возникшие таким образом беспорядочно распределенные пустые прожилки сохранялись, хотя и открытые, и статуя держалась на ногах. Но под конец были выедены все жилочки до самой тоненькой, и статуя сразу рухнула, на беду сломавшись как раз в тех местах, которым, когда человек садится, положено сохраняться в целости, а вот те суставы, которым надлежит сгибаться, не согнулись. И, глядя на эту осевшую массу, не то статую, не то бесформенный ком, тот, у кого она не вызывала смеха, невольно отворачивался,- уж очень неприглядное это было зрелище.

Старец с лампадой повел все еще безучастно устремившего взор в пространство красавца юношу вниз, прямо к медному королю. У ног могучего властителя лежал меч в медных ножнах. Юноша опоясался мечом.

- Меч у левой руки, правая рука свободна! - возгласил мощный король.

Затем они подошли к серебряному королю, тот протянул юноше своей скипетр. Юноша взял его в левую руку, и король ласково сказал:

- Паси овец своих!

Тогда они подошли к золотому королю; тот, словно отечески благословляя, возложил на голову юноше венок из дубовых листьев и сказал:

- Познай высшее!

Пока они обходили королей, старик внимательно следил за юношей. Когда тот опоясался мечом, грудь у него расширилась, руки стали увереннее двигаться, ноги - тверже ступать; когда он взял в руку скипетр, сила его, казалось, смягчилась, но в то же время и возросла, так несказанно хорош стал он лицом, а когда его кудри украсил венок из дубовых листьев, лицо его ожило, глаза озарились духовным светом и первое слово, слетевшее с его уст, было Лилия.

- Лилия, любимая моя! - воскликнул он, спеша к ней навстречу по серебряной лестнице,- она со стен алтаря следила за ним, пока он совершал свой обход,- Лилия, любимая моя! Что может быть самым ценным даром для человека, которому даровано все, как не та чистая и нежная любовь, что мне сулит твое сердце!

- О друг мой! - сказал он, обращаясь к старцу и глядя на священные статуи трех королей,- чудесно и прочно царство наших отцов, но ты забыл четвертую силу, извечную, всеобщую, владеющую всем миром - силу любви.