Тимофей Алексеев - Дети заката

• Название: Дети заката
• Автор: Тимофей Алексеев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-053982-6, 978-5-403-01225-6

В увлекательном романе Тимофея Алексеева, члена Союза писателей России, события разворачиваются и в начале первого тысячелетия, и в наши дни. Хотя участвует в них один и тот же человек.

Со времен пророка Заратуштры волхвам славян был известен напиток перемещения во времени и измерении. Но воспользоваться им мог только вольный человек, никогда не носивший имени раба, и только во спасение родов славянских от рабства и гибели. И покуда на Руси есть люди, встречающие зарю, хранящие нравственность, самобытность и волю, — народ Руси непобедим!

Добро и Зло… Мужское и Женское начала… Все и всегда должно находиться в гармонии, чтобы не произошло мутации и исчезновения человечества. Это равновесие и оберегает род Невзора, ушедший в небытие от порабощения…

---

— Ты, Николай, не приставай ко мне. Приехал дальний родственник, отношения к этому делу никакого не имеет. Мы вчера в бане парились, потом выпили и спать легли.

— Странно, но ведь староверы не пьют… Да и не курят…

— От такой жизни, что сейчас на деревню навалилась, не только старовер запьёт, но и Пресвятая Богородица. Что, не видишь, полдеревни уже спилось, а полдеревни самогоном да спиртом торгуют. Вот только интересно мне, Николай… Когда полдеревни пьющей вымрет, то вторая половина кому продавать будет — ты не знаешь? Ты бы задумался… Я-то бездетный, а у тебя двое…

— Ладно, учить вздумал… Я-то что поделать могу, всю жизнь ведь пили… Правда, не так, да и водка была настоящая. А сейчас… Этикетки разные, а всё с одной бочки разлито… Сейчас меня на данный момент русалка очень интересует. Что это за баба с ножом на шее бегает босиком?

— Да откуда мне знать?!.. И мало ли кто с ножом бегает…

Леший видел, как вздрогнул плечами Невзор, видел, как сжались его раскрытые ладони, обращённые к солнцу. Задрожало восхваление богам, и, кончая молитву, он закрыл ладонями лицо. Участковый, попрощавшись, поднялся и пошёл в деревню. Следом к дому пошли Дмитрий с Невзором.

— Ты знаешь эту русалку, Невзор? Кто она?

— Это Ведея, дочь моя последняя… Только я не знаю, где она… Неведомо мне пока, князь… Она сама найдёт тебя. Во сне придёт… Недолго осталось.

Глава 9

Оставшись один в доме, Леший перебирал листы семейного альбома, стараясь кого-то вспомнить без участия Валентины. Да, что они говорили и в больнице, и дома, сходилось. Они во всём были правы. Была другая жизнь Дмитрия Ковалёва, которую он не помнит. Сейчас он вопреки здравому смыслу и рад бы не верить всему, что рассказывала Валентина, только слова из песни не выкинешь.

Привычка у людей — на память фотографироваться! Весь путь жизни можно проследить, от детской коляски и до последнего дня, когда снимают на карточку уже и без согласия. Для чего это делают? Для памяти? Или чтобы след остался на земле? Вот здесь сейчас всё перед глазами. Даже если что забудешь, они тебе напомнят, веришь тому или нет…

Леший поднялся, вывернул все ящики из серванта и стал изучать все документы, попадавшиеся ему в руки: от счетов за электроэнергию до дипломов и почётных грамот. Он перечитывал всё, что могло бы пролить свет на его прошлое, что могло бы, наконец, дать какую-то нить, от чего распутывать этот клубок, который он накрутил. Только сам-то уже знал, что ничего не найдёт. Да и не знал, что искать. Сны на карточку не снимешь…

Леший опустился на пол среди разбросанных документов, опёрся спиной о ножку стола. Так, на полу, его и застала Валентина.

— Вижу, плохо тебе, по-настоящему плохо…

— С чего ты взяла?

— Потому как не слепая. Вижу!

— Я просто понять хочу. Всё, что случилось со мной, — была ли это случайность?

— Жить надо, Митя. Ты ищешь то, чего не было. А картины и образы, что нарисовало твоё воображение, — их не найдёшь в этой жизни. Не найдёшь, так как это миражи, это твои сны, твои мечтания. Тебе больше сейчас надо спать и отдыхать, а не копаться в памяти и в документах — они тебе ничего не дадут.

— Но я же помню…

— Что ты помнишь — это бред… Прости меня, он не основан ни на чём. Это пустое место, на котором ты ещё продолжаешь жить. Но это была лишь твоя кома. Твоё беспамятство!

— Но расстрига тоже видел волхва!

— А пьяному чего не привидится! Горячка белая!

— А как быть мне со всем этим? Она сказала, что пошлёт мне сына!

— Какого сына? Ты мне ещё про непорочное зачатие расскажи! Подумай, о чём говоришь. Ведея, Невзор — они вообще из далёкого прошлого. Это красивая картина, которую ты нарисовал сам себе и хочешь жить этим образом. Но так не бывает. Посмотри вокруг: все живут по-другому. И ты так живи, отбрось всё, начни всё сначала. Сейчас перед тобой совершенно белый лист. Ты не помнишь прошлого своего, у тебя только выдуманное новое, в котором ты никогда не жил. Да и смог бы ты там жить? Наверное, нет… У тебя есть я, есть дети, дом…

Двадцать лет назад Валентина приехала в Бураново с Дмитрием тогда из областной больницы. Думала, поживут немного, да утянет она его к себе на родину. Здесь-то ведь нет у него никого. Только слышать он об этом не хотел. А потом и мечта о доме переместилась на второй план, а чужая небольшая деревня вдруг стала иной, уже не отталкивала, как прежде. Долгих ухаживаний по приезде не было, с неделю и побродили по берегам сонной реки, да и расписались. Благо сельсовет свой, деревенский, — резину не тянули. Утром заявление, вечером расписали. Потом дети пошли, привыкла к Буранову, родной деревня стала, и уже никуда не тянуло.

Здесь теперь её родина. Брат приехал как-то в гости, в клуб на танцы походил, женился и остался. Митя ещё дом ему помог отремонтировать. И жили… А что ещё искать? Кто, где, кого ждёт сильно? А вот теперь, когда, почитай, половина жизни прожита… Беда эта… Митя, он сильный, вытянет, тяжело пока ему… Только когда легко-то было? Сначала, после того, как он не узнал её, ограждался от неё, не разговаривал — уйти хотела. Уехать к младшей дочери собиралась. Только дошло до неё, что дочери не примут её, не простят, что отца их больного оставила. Да и сама понимала, что надо быть рядом, а то ведь пропадёт, как и свёкор. Сам-то он молчит про отца с матерью и на кладбище не ходит. Просила его сходить на родительский день однажды, как только поженились. Сказал, что нет там никого, и запретил навсегда об этом спрашивать. А почему нет, по слухам подлинно не узнаешь. Мало ли что болтают. Но вот теперь закралась мысль в голову: а случайность ли произошла с её мужем? Отец, говорят, свою жену из могилы выкопал, огню предал, да и сам вместе с ней в огонь ушёл. Страшное что-то было в уме его, если на такое пошёл, необъяснимое. Может, тоже болен был, как сейчас её Митя? Может, у них это наследственное? Да навряд ли… Отец-то его один тогда оставался, и ждать больше некого было. На Митю похоронка пришла из армии по недоразумению штабных работников. Может, от горя отец и помешался рассудком и сотворил то, о чём люди говорят. Разве сейчас узнаешь… Митя вот говорит, что темно тут у нас и солнце тёмное, закатное. Может, он какой другой свет видел, пока без сознания лежал? Может, он и другую зарю видел, на какую его выдуманные люди всегда идут. Только спросить его об этом боязно. Опять испортить всё можно. А так со временем всё и наладится…

Леший слышал, как Валентина тяжело встала с кресла и прошла на кухню. Слышал, как мыла посуду, гремя тарелками, наливала воду в кастрюлю, что-то скоблила и чистила. И опять вдруг жалость к ней проснулась в Лешем. Из-за него ведь мучается, разговаривать даже боится, только смотрит ему в глаза, как бы понять старается. А он ведь горе ей несёт. Но только не уйдёт она никуда, ждать его будет, когда он, по её словам, на землю спустится.

Собирая в альбом выпавшие фотографии, увидел на одной, уже пожелтевшей, молодого отца с матерью. Они стояли у моторной лодки. Видно, это было весной, так как берег реки был залит водой. За спиной покойных родителей простиралась чистая луговина, а на самом горизонте был холм с двумя каменными вершинами. Это же урочище Двух Братьев, где старые скиты! «Но мне же никогда не говорил отец, что он там был с матерью. Почему? Что заставило мать поехать туда? Что они там делали? Да ещё весной? Ни ягоды, ни грибов… Не природой же любоваться?» Зачем отец возил и его туда, когда он был совсем маленький? Одну ночь всего и переночевали, не рыбачили, просидели у костра. Отец задумчивый тогда был, словно потерял что-то. Всё ходил по лугу, говорил, что покос смотрит. А что его смотреть, когда косить-то не ездили туда. В деревне бы засмеяли: что за тридевять земель косить, когда луга в Буранове под боком. Лешего осенило: неспроста всё это! И скит ведь там был, и люди жили. Только куда ушли? И зачем? Ведь никто не мешал им, живут и живут. А кто во что верит, давно никому нет до этого дела. А нет… Исчезли словно…

Всё отсюда, наверное, начинается. Может, и отец знал то, что теперь Леший знает. Вот почему просил он сына не говорить никому о том, как заблудился в лесу и как его девушка вывела. Может, оттого и не смеялся над ним, не говорил, что в трёх соснах заблудился. Только помнит Леший лицо его, когда он ему о блуждании своём рассказывал. Печальное лицо у него было. Словно вспоминал что-то. Вспоминал, но ему ничего не рассказывал. Видно, боялся. А может, кем-то и не велено было. Разве сейчас узнаешь? Хранит какие-то тайны земля там и не всем открывается…

Не зря Ведея говорила ему всегда, что ждёт, пока ума-разума Леший наберётся, ведёт его и охраняет. Только ведь мало чего понял, пока сосной по голове не получил. Тоже всё на закат смотрел, будто оттуда всё рассвета ждал. Только заря, она всегда в другой стороне, не на западе…

И опять всплыли слова Невзора о том, что мы дети заката. Действительно, идём на закат вместо того, чтобы идти на зарю и жить. Мы идём на закат умирать! Он прав! Даже в своей родной деревне Леший это теперь видит. На глазах его всё происходит…