Виталий Держапольский - Cто лет безналом

• Название: Cто лет безналом
• Автор: Виталий Держапольский
• Жанр: Научная Фантастика

В семидесятых годах прошлого века в руки молодого ученого АН СССР Дмитрия Таранова случайно попадают обрывки черновиков Эйнштейна из спецхрана КГБ. Опираясь на них, Таранов разрабатывает собственную «теорию заимствования времени разумными биологическими организмами друг у друга» — теорию, действительно перевернувшую мир. Первые эксперименты начали проводиться над заключёнными, приговоренными к высшей мере наказания…

---

— Готово, — шепотом окликнул Прохор незнакомца, — дальше чего?

— Т-с-с, — шикнул незнакомец, сползая с общей цепи. — Дуй за мной, только тихо.

Прохор, стараясь не шуметь, пополз за новым знакомцем. Держась за цепь сковывающую ноги напарника, Прохор неотрывно следовал за ним в темноте. Неожиданно товарищ по несчастью нырнул в какую-то яму. Дубов поспешил последовать его примеру — нащупав в темноте лаз, вырытый кем-то в земляном полу, Прохор рванулся к свободе.

15.07.1884 г.

Москва.

Копыта звонко цокали по булыжной мостовой. Раскрасневшийся извозчик неустанно понукал изнывающее от летнего пекла животное. Старый мерин укоризненно косился на хозяина, но справно трусил мелкой рысцой. Извозчик усердствовал не зря: в его видавшем виды открытом фаэтоне восседали два респектабельно одетых господина, что заплатят за поездку не скупясь.

— Через квартал повернешь направо, — распорядился один из двух, маленький чернявый господин, руки которого, несмотря на летнюю жару, скрывались под черными лайковыми перчатками, — потом через три дома будет желтый двухэтажный особняк. Вот там и остановишь.

— Уж не к мадам ли Кукушкиной в гости изволите? — любезно поинтересовался возница, обернувшись к господам.

— А если и к ней, — вкрадчиво ответил чернявый, — тебе какой в этом интерес? Ты, шельмец, может, что-то плохое против мадам имеешь?

— Ни, — испуганно затряс головой извозчик, — ни в коем разе! Мы со всем уважением! Вам стоило только намекнуть, куда ехать изволите, а мы в лучшем виде — мадам каждый в нашем квартале знает и понятие имеет!

Возле желтого особняка извозчик остановил коня. Пассажиры легко спрыгнули на землю, щедро рассчитались и исчезли в парадной. Извозчик, пряча деньги за пазухой, с уважением посмотрел им вслед. Непростые господа, ох не простые! Простые с мадам Кукушкиной не водятся — может выйти себе дороже. Возчик утер рукавом солёный пот, заливающий глаза, причмокнул губами и крикнул:

— Н-но! Трогай!

Мерин недовольно переступил с ноги на ногу, но хозяина послушался. Вскоре цоканье копыт затихло за ближайшим углом, и на улице вновь воцарилась первозданная тишина.

Мадам Анну Николаевну Кукушкину действительно знал каждый в этом квартале, и даже больше: с её рук здесь кормились и городовые, и постовые, и околоточные, и даже сам господин полицмейстер не брезговал принимать от нее подарки. Надо заметить, очень роскошные подарки. Анна Николаевна могла себе это позволить, ведь как — никак она была самой крупной скупщицей краденого в Москве. Помимо скупки похищенного барахла и драгоценностей у домушников и шниферов,[43] мадам содержала два нелегальных публичных дома, одну опиум курильню, три катрана,[44] в которых с её разрешения, отстегивая покровительнице долю малую, трудились в поте лица профессиональные каталы[45] всех мастей. Довольно часто её услугами пользовались блинопеки[46] и фармазоны.[47] К тому же мадам располагала рядом конспиративных квартир, где можно было пересидеть лихие времена, и которыми частенько пользовались мошенники находящиеся в розыске. На все проделки мадам Кукушкиной полицмейстер Огарев, добрейшей души человек, милостиво закрывал глаза, получая в очередной раз в дар то орловского рысака, то чудную борзую. Кроме всего прочего, Анне Николаевне помогало природное обаяние, большие деньги и обширные связи, она была аристократкой голубых кровей, а её покойный супруг, всамделишный князь Николай Александрович Кукушкин, тянувший род от самих Рюриковичей, водил знакомства с очень влиятельными людьми. Был у князя один грешок, очень уж он любил перекинуться в картишки. Что-что, а играл Николай Александрович знатно — он был не просто заядлым игроком, он был каталой высшего класса. Садившиеся играть с ним за один стол, случалось, враз лишались целых состояний. Состарившись, Николай Александрович, катавший лопухов всю свою сознательную жизнь, не мог просто так отказаться от прежней профессии — он открыл свой собственный игорный дом. После смерти мужа мадам Кукушкина лишь укрепила хозяйство, присовокупив к катрану публичный дом и опиум курильню. Через несколько лет безупречного ведения дел, мадам стала пользоваться бешеной популярностью в преступных кругах Москвы. Именно благодаря близости этим самым кругам с ней познакомился Саша Галанов, известный среди бродяг как Шныра. Удачливый щипач[48] Шныра сразу завоевал расположение мадам — Саша работал только с состоятельными клиентами. Он посещал балы и дорогие салоны, театры и балет. Ему фартило, и довольно часто он подбрасывал мадам раритетные вещички, технично отработанные на какой-нибудь светской вечеринке. Последний раз он прокололся случайно — тиснул лопатник[49] у фраера ушастого, а фраер оказался ни много, ни мало, зятем самого обер-полицмейстера Угрюмого. Обер быстро поставил на уши всю Москву, пообещав за информацию щедрое вознаграждение. Сашу взяли с поличным: помимо лопатника, он снял с клиента еще и золотые запонки ручной работы, которые как раз нес на продажу все той же мадам. Отвесили Шныре на полную катушку: двадцать пять лет рудников, и ни какие связи не смогли ему помочь. Но удача не оставила своего любимца — на этапе Шныре удалось бежать с помощью взломщика Дубова и случайно обнаруженного лаза. По прибытии в Москву, Саша направился прямым ходом к мадам Кукушкиной, прихватив с собой нового кореша. У дверей беглецов встретил привратник — суровый мужик, заросший черной разбойничьей бородой по самые глаза, не чесанный и опухший с похмелья, но, тем не менее, одетый в чистую золоченую ливрею.

— Куды! — проревел он, загораживая вход широкой грудью и обдавая гостей перегаром. — Мадам отдыхают! Не велено пущать!

— Слушай, Степан, — вкрадчиво обратился Шныра к привратнику, — я конечно понимаю, что доброта Анны Николаевны не знает границ, но так распустить прислугу… Как принимаешь дорогих гостей, скотина?!!! — брызжа слюной, неожиданно заорал он на опешившего привратника. — Батогов давно не получал?!!!

— Алексан Саныч, кормилец, — узнал Шныру бугай, — не ожидал! Я ж думал…

— Тебе думать не положено, — оборвал привратника Алексан Саныч, он же Шныра, — тебе положено помнить нужных людей в лицо!

— Виноват! — бугай вытянулся по стойке смирно. — Прикажете доложить?

— Давай, докладывай, — распорядился Шныра, проходя в гостиную. — А нам пускай горло смочить принесут! Да побыстрее!

— Сей минут исполним! — отрапортовал бугай и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, исчез в глубине дома.

Шныра плюхнулся на низкий диванчик.

— Присаживайся, Прохор, — пригласил он товарища, — чувствуй себя как дома.

Едва только Дубов присел на краешек дивана, как в гостиной появилась нарядно одетая горничная с подносом в руках. На подносе стояли два узких запотевших бокала, заполненных рубиновой жидкостью.

— О! — воскликнул Шныра, стягивая с рук перчатки. — Вот это другое дело! Бери, Прохор, бокал. Наконец-то нам начало фартить! За это надо выпить!

— Мальчики, мальчики, — раздался мелодичный голос, — разрешите и мне разделить вашу радость?

Гости обернулись — никто из них не заметил появления хозяйки. Дубов смутился — для мужчины непозволительно пропускать таких женщин. Мадам была очаровательна, в свои сорок семь она все еще выглядела роскошно, пребывала в «самом соку», как любил выражаться господин полицмейстер Огарев.

— Анна Николаевна, голубушка, — Шныра припал губами к руке хозяйки дома, — как же я рад вас видеть!

— Поверьте, Сашенька, — ответила Анна Николаевна, — я рада не меньше вашего! После приговора я, право, не надеялась увидеть вас так скоро!

— Человек, мадам, предполагает, а Господь располагает, — сострил Саша. — Его милостию, да с помощью моего нового товарища, нам удалось порядком сократить наше вынужденное отсутствие.

— О! — воскликнула Анна Николаевна, окинув недвусмысленным взглядом крепкую фигуру Прохора. — Сашенька, представьте мне поскорее этого молчаливого молодого человека, оказавшего вам неоценимую услугу.

— Прохор Дубов, великий знаток замков и запоров, — сказал Саша, — волею судеб оказавшийся с вашим покорным слугой на одной цепи. Только с его помощью «запоры рухнули — свобода воспряла радостно у входа».

При упоминании своего имени Прохор почтительно склонил голову.

— Полноте, — остановила его мадам Кукушкина, — у нас все по-простому. А сейчас, мальчики, — хозяйка взяла гостей под руки, — мы закатим пир на весь мир!

* * *

Жаркое полуденное солнце нашло лазейку в плотных шторах спальни. Яркий луч пробежал по лицу Прохора, заставив его проснуться. Вчерашний пир затянулся далеко за полночь. Затем мадам увлекла разомлевшего Дубова в свою спальню. При воспоминании о прошедшей ночи, тело Прохора приятно заныло — мадам оказалась неутомимой любовницей, способной на разнообразные выдумки для достижения своей цели. Прохор с хрустом потянулся, отбросил в сторону шелковую простыню и поднялся. Мадам в спальне уже не было. Неожиданно входная дверь отворилась и на пороге появилась румяная горничная.