Федор Московцев - M&D

• Название: M&D
• Автор: Федор Московцев
• Жанр: Криминальный детектив

Это вторая книга трилогии «Реальные истории» (первая – роман «Темные изумрудные волны»). Повествование основано на реальных событиях – перед нами история петербургского предпринимателя, в 2006 году обанкротившего фирму с долгами свыше 90 миллионов рублей. Во второй книге описание заканчивается 2000-м. Одновременно с работой на инофирме главный герой развивает собственный бизнес, скидывая заказы клиентов на карманную дистрибьюторскую контору и «завязывается» с компанией, выпускающей конкурентную продукцию. В романе описываются взаимоотношения с поставщиками, клиентами, компаньонами. Для оживления скучных производственных будней добавлены события криминальной хроники и любовные перипетии…

---

– Andrew?

От неожиданности она приподнялась, и села на кровати.

– Ты не спишь? – спросил он.

Нет, она не спала. Увлеклась фильмом, и даже не представляет, сколько сейчас времени. Но почему sweetheart не спит, разве он не получил то, что хотел – пусть за неразумную плату, но это лучше, чем ничто.

На экране Тина в компании своей мамы пила на кухне чай, они мило болтали, как две лучшие подружки, рассматривали какие-то фотографии, – полная идиллия.

Снова услышав голос Андрея, Имоджин выключила телевизор.

– Мы так и не поговорили, – мягко напомнил он. – Я хотел услышать твой голос – в интимной тишине, когда ничто не мешает ему рассыпаться нежными переливами.

– Ну… послушай мой голос…

И она стала напевать саундтрек к «Титанику».

– Ты сейчас одна? – спросил Андрей.

Имоджин оглядела быстрым взглядом комнату – надо бы прибраться.

– Да, если не считать героев фильма, который я только что смотрела.

Он стал что-то сбивчиво говорить, она же, на ходу собирая разбросанную одежду, прикидывала, успеет ли прибраться до его приезда. Не разобрав толком, что он говорит, продиктовала свой адрес.

– Какой, говоришь, фильм… – растерянно спросил он.

– Прочисть уши ватными палочками, возьми ручку, и запиши мой адрес.

– А-а… да… ватные палочки – это моя страсть.

Она громко рассмеялась.

Закончив разговор, Имоджин вынула из шкафа новое полотенце и направилась в ванную.

«Фильм! – подумала она. – Надо будет спросить Илону, чем закончился этот фильм».

То, что произошло сегодня в баре, взбудоражило её. Быстрое, полное, обоюдное удовлетворение. Какой-то скоростной спуск. Единственное, что беспокоило Имоджин – не заподозрят ли чего администратор, бармен, или другие работники. Конечно, не стоило так рисковать – на работе, да ещё с клиентом. С другой стороны, правила на то и правила, чтобы их нарушать. И теперь она задумалась: стоит ли дальше нарушать их. Это что же может получиться – отношения? С кем? С каким-то непонятным русским, внуком варвара, въехавшего в Будапешт на танке? Тот, старый Andrew, взял город, а этот, молодой, с ходу взял её. Прямо сюжет для фильма «Любовь и другие катастрофы», ни больше, ни меньше!

Квартира постепенно приобретала вид, пригодный для приёма гостя. Разложив все вещи по местам, Имоджин взяла тряпку, вытерла пыль, затем, вымыв руки, прошла в комнату, раскрыла шкаф, разделась. Майка и шорты мягко опустились на пол. Выбрав халат – шелковый, терракотового цвета, набросила на себя, снятую одежду подняла и положила на полку. Закрыла шкаф, принялась разглядывать своё отражение в зеркальной дверце шкафа.

«Я не чувствую ни стыда, ни сожалений. Я действовала не по своей воле, а повинуясь силе более высокой. Я была бескорыстна… старалась, по крайней мере, это меня оправдывает. Ни на что не рассчитывала, ничего не предусмотрела заранее. Конечно, не стоило отдаваться совершенно незнакомому человеку, а уж тем более приглашать его домой. Я ведь совсем его не знаю».

Спохватившись, она одернула себя: «Что за меланхолия, подруга?!» Запахнув халат, она завязала пояс, и решила, что новая, подкованная сексологом Имоджин переспит с Andrew… раз двадцать, и выкинет его из головы. Делов-то куча.

А в следующее мгновение она обнаружила, что стоит у двери и нетерпеливо смотрит на трубку домофона. Раздался звонок. Не спросив, кто, Имоджин сразу нажала на кнопку. Затем, повернув ключ, приоткрыла дверь, и замерла в сладостном ожидании. С лестницы доносился звук шагов.

– Варвар!!!

Глава 9

Обучение проводилось каждый день с девяти до пяти в конференц-зале отеля.

Том Джефферсон из «Эльсинор Интернэшнл» рассказывал о расходных материалах и инструментах, двадцать сотрудников из семи стран внимательно его слушали, или, по крайней мере, делали вид – всех предупредили, что трэйнинг-менеджер будет составлять резюме на каждого и передаст свои замечания главам представительств.

Вместе со всеми Андрей слушал Тома, видел его благообразную седую голову, а перед глазами то и дело поднимались волны винтажно-медных волос, и вставали слишком ясные картины. Имоджин!

Андрей не просто не остался нечувствительным к её прелестям, красота её дразнила и манила гораздо сильнее, чем в день знакомства. Он не мог не признать, что оставлять такую красоту без внимания было бы просто обидно. Быть у ручья, и не напиться?! По меньшей мере это неразумно.

Имоджин шутливо требовала компенсации – из-за того, что проводит с ним всё своё время, она не бывает на улице Ваци, и на десять дней лишилась источника доходов. Но когда Андрей полез за бумажником, она его остановила – мол, шутка. Но намекнула – если бы он что-нибудь подарил ей на память… Гуляя по городу, они зашли в один из магазинов на всё той же фешенебельной Ваци, выбрали кожаную сумку актуального в этом сезоне лилового цвета, к ней подобрали по цвету берет, и на этом Имоджин остановила Андрея – всё, достаточно.

Однажды, придя к нему в номер (ей удавалось беспрепятственно проходить мимо швейцаров), она застала его мило болтающим с женой по телефону. Не понимая по-русски и не слыша голос абонента, она догадалась, что на проводе – женщина.

– Ты с кем разговаривал? – спросила Имоджин, когда он закончил.

Он ответил спокойно: «С женой». Она была крайне удивлена – настолько его облик не вязался с образом женатого мужчины. По крайней мере, в её глазах – она-то понимала в этом толк.

– Ты обманываешь, ты ведь холостяк, а это была просто подружка, – убежденно сказала она, кивнув в сторону телефонного аппарата.

– Нет, какой мне смысл тебя обманывать?

– Не знаю, но ты действительно не похож. Я видела фильм «Цветок кактуса», там главный герой разыгрывал женатого мужчину, чтобы его любовницы не имели на него видов, не претендовали на что-то большее, чем ни к чему не обязывающий секс.

– А что кино… Это выдумка, чья-то фантазия.

– Кино не копирует жизнь, darling, но оно отражает действительность. Сюжеты фильмов берутся из жизни, и даже иногда моделируют действительность, создают новую реальность.

Она спросила, не рефлексирует ли он, не испытывает ли что-то вроде чувства вины.

– Ты мне объясни, что это такое, тогда я отвечу. «Рефлексия» – что-то ругательное, этого у меня точно нет, а что в твоем понимании «чувство вины»?

– Ну-у… что-то типа совести.

– Совесть – это химера.

– Ты играешь, Andrew. Очень убедительно, но играешь. А я бы хотела услышать серьёзный ответ. Пожалуйста, sweetheart.

– Послушай, говорю, как моралист моралисту. Я чувствую, что совершаю не совсем пристойный поступок, но оправдываю себя тем, что поступок этот – безразличный сам по себе, и ни на йоту не утяжеляет бремя мирового зла. И вместе с тем я отдаю себе отчёт в том, что такими рассуждениями лишь обеляю себя в своих глазах, на деле следуя только голосу собственных страстей.

– Значит, ты всё-таки считаешь, что поступаешь нехорошо?

– А что такое «хорошо» и «плохо»? Один мой знакомый говорил: «Не грузи меня лишней информацией»; это, по-моему, очень правильный подход.

Она долго сидела с отсутствующим видом и молчала – всё время, пока Андрей раскладывал свои бумаги и собирался на прогулку. Потом, когда он присел перед ней на корточки, и вопросительно заглянул в глаза, сказала:

– Ты играешь со мной, Andrew. А я ведь попросила хотя бы чуточку побыть серьёзным.

– Подожди, не так быстро. Что не так?

Она поднялась, и пошла к выходу.

– Всё так… Всё так, как нужно.

Надевая на правую ногу туфлю, спросила:

– А что с ним стало, с твоим проницательным другом, просившим тебя не грузить его голову?

Снова присев перед ней, он взял вторую туфлю:

– Давай, надену.

Она подняла левую ногу.

– Он спятил – в прямом смысле слова, – сказал Андрей.

Поднявшись, он обнял её. Не поднимая взгляд, она опустила свою голову ему на плечо.

– Да, я играю, Имоджин! Играю, потому что уважаю тебя и хочу выглядеть нормальным мужиком! Хотя бы то короткое время, пока мы вместе. Тебе нравится такой ответ?

– До конца бывают откровенными только со случайными попутчиками – в поезде там, или с проституткой, когда абсолютно наплевать, какое создаешь впечатление. Играют, если не всё равно, и когда строят отношения. Мы с тобой кто, sweetheart?

– У нас с тобой своя история, понимаешь, своя импровизация. Мы не можем быть похожи на кого-то другого. То, что происходит с нами, ни у кого не было и не будет.

Она подняла на него полный удивления взгляд:

– Вижу, ты не зря просиживаешь штаны на своих курсах.

– Ты готова к импровизациям?

Она послушно кивнула – да, готова.

– Тогда пошли!

* * *

Показывая ему достопримечательности, – несомненно, красивые и интересные, – она умела одним метким словом сделать их ещё интереснее. У неё был редкий дар одушевлять вещи и создавать символы.

Про святого Геллерта Имоджин сказала, что взгляд его кажется ей осмысленным; каждый раз, поднимаясь на холм, названный его именем и встречаясь со святым, она не может без некоторого беспокойства смотреть, какой у него вид – сердитый или безмятежный, и этот вид всегда в точности соответствует её настроению. Она спрашивает его с полным доверием, и в выражении его лица, то улыбающегося, то мрачного, находит либо награду за хорошее поведение, либо кару за проступки. Так она получает оценку совершённым поступкам, и в минуты нерешительности и тревоги получает нужный совет. Однажды, чувствуя острую потребность разобраться в себе, она не имела возможности приехать к святому, и в результате приняла неправильное решение.