Майкл Муркок - Дуб и овен

• Название: Дуб и овен
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16476-6

В фантастической вселенной Майкла Муркока принц Корум, последний представитель расы вадагов, – персонаж не менее важный, чем знаменитый Элрик, император Мелнибонэ. Он, как и Элрик, вступает в неравный бой с Владыками Хаоса, Повелителями Мечей, в соседнем измерении приходит на помощь людям в их неравной борьбе с Фои Миоре, народом льдов, сражается с самим Ариохом, Владыкой Высшего Ада, и совершает множество других, не менее достойных звания Вечного Воителя, подвигов.

---

Корум ни разу не оглянулся. Он не испытывал сожаления, страха или нежелания отправляться в этот путь, ибо знал, что выполняет предназначение, отвечающее великим идеалам, – и в данный момент он испытывал удовлетворение.

«Чувство покоя редко посещало меня, – подумал Корум, – я обречен принимать участие в вечной войне».

Может, удовлетворение пришло потому, что сейчас он действовал в полном соответствии со своей судьбой, потому, что исполнял свой долг, – и взамен принц был награжден столь странным ощущением внутреннего покоя. Он задумался: не потому ли этот покой пришел к нему, что он покорился своей судьбе? Какой-то парадокс – он обрел спокойствие, готовясь к бою.

Ближе к вечеру небо посерело, и в восточной стороне горизонта стали клубиться низкие грозовые тучи.

Глава четвертая Мир, полный смерти

Поежившись, Корум накинул на плечи тяжелый меховой плащ и надвинул капюшон на шлем. Он глубоко погрузил здоровую руку в тепло меховой перчатки, которую держал наготове, и спрятал серебряную руку в другой перчатке. Затоптав остатки костра, он огляделся. Дыхание белыми клубами висело в воздухе. Небо, с которого исчезло солнце, нависло над ним ровной мертвенной голубизной, поскольку рассвет еще не наступил. Окружающее пространство дышало унынием, земля, покрытая изморозью, была черной и мертвой. Повсюду стояли безжизненные деревья без листьев. Вдали тянулась череда темных, как земля, холмов, вершины их были покрыты снегом. Корум принюхался к ветру.

Это был ветер смерти.

Единственный запах различался в его порывах – это запах смердящего холода. Эти земли были настолько пустынны, что не подлежало сомнению – здесь побывал народ холода. Может, именно здесь они разбили свой лагерь перед тем, как двинуться на Каэр Малод и начать войну против крепости.

До Корума донеслись какие-то звуки, и ему показалось, что он уже раньше слышал их. Они заставили его отпрыгнуть от кострища и разогнать тлеющий дымок. Он посмотрел на юго-восток, откуда доносился топот копыт. Там местность шла вверх, заслоняя линию горизонта. Конский топот раздавался откуда-то из-за подъема.

И тут же Корум услышал и другие звуки.

Слабый собачий лай.

Единственные собаки, которых он мог встретить в этих местах, были дьявольскими псами Переноса.

Корум кинулся к коню, начавшему нервничать, вскочил в седло, вырвал копье из гнезда и положил его поперек луки. Наклонившись, он потрепал коня по шее, чтобы успокоить животное, и тронулся с места, готовый встретить любую опасность.

Солнце только начало подниматься из-за горизонта, и в его лучах показался одинокий всадник. Кроваво-красные отблески сверкнули на его доспехах. В руке он держал обнаженный меч, тоже отражавший лучи солнца. На мгновение они ослепили Корума. Затем доспехи полыхнули синевой – и Корум узнал всадника.

Визг, лай и тявканье зловещих псов стали громче, но пока они так и не появились.

Корум погнал коня на подъем.

Внезапно наступила тишина. Голоса собак стихли, всадник неподвижно сидел в седле, и лишь его доспехи снова сменили цвет с синего на желтовато-зеленый.

Корум различал лишь звук собственного дыхания и ровную поступь копыт коня по твердой заиндевелой земле. Держа копье наготове, он одолел подъем и приблизился к всаднику.

Из-под безликого шлема, прикрывавшего голову, раздался его голос:

– Ха! Так я и думал. Это ты, Корум.

– Доброе утро, Гейнор. Ты готов к поединку?

Принц Гейнор Проклятый, откинув голову, рассмеялся гулким мрачным смехом. Его доспехи снова сменили цвет с желтого на блестящий черный, и он кинул меч в ножны.

– Ты меня знаешь, Корум. Я устал. И пока я не собираюсь совершать еще одно путешествие в Лимб. По крайней мере, тут я занимаюсь делами, которые заполняют мое время. А там… ну, там вообще ничего нету.

– В Лимбе?

– Да. В Лимбе.

– Тогда присоединись к благородному делу. Сражайся вместе со мной. Так ты сможешь обрести искупление.

– Искупление? Ох, Корум, до чего ты простодушен. Какое искупление? Кто нас может прощать?

– Никто.

– Тогда почему ты говоришь об искуплении?

– Ты сам сможешь искупить свои грехи. Это я и имею в виду. Я не говорю, что тебе придется справиться с Владыками Закона – если они еще где-то существуют – или нужно будет, смиряя гордость, склониться перед чьей-то силой. Я хочу сказать, что где-то в твоей душе, принц Гейнор Проклятый, таится то, что спасет тебя от безысходности, которая ныне снедает тебя. Ты понимаешь, что те, кому ты служишь, – омерзительные создания, лишенные величия духа, преданные лишь делу разрушения. Тем не менее ты охотно следуешь за ними, охотно служишь их целям, совершаешь ужасные преступления и приносишь чудовищные беды; ты распространяешь зло и несешь с собой смерть – ты знаешь, что делаешь, и знаешь также, что эти преступления обрекают тебя на вечные мучения духа.

Черные доспехи вспыхнули гневным красным цветом. Принц Гейнор повернул свой безликий шлем и уставился прямо на восходящее солнце. Его конь дернулся, и он сильнее натянул поводья.

– Присоединяйся к моему делу, принц Гейнор. Я знаю, что оно вызовет у тебя уважение.

– Закон отверг меня, – глухим усталым голосом произнес принц Гейнор Проклятый. – Все, чему я когда-то следовал, все, что я когда-то уважал и чем когда-то восхищался, чему подражал, – все отвергло Гейнора. Видишь ли, принц Корум, слишком поздно.

– Нет, не поздно, – возразил Корум, – и ты забыл, Гейнор, что я единственный видел твое лицо, которое ты скрываешь под шлемом. Я видел все твои облики, все твои мечты, все твои тайные желания, Гейнор.

– Да, – тихо сказал принц Гейнор Проклятый, – и именно поэтому ты должен исчезнуть, Корум. Именно поэтому я не могу выносить даже мысли, что ты еще жив.

– Тогда сражайся, – со вздохом сказал Корум. – Здесь, прямо сейчас!

– Сейчас я не могу рисковать. Не сейчас, поскольку однажды ты уже нанес мне поражение. Я не могу позволить, чтобы ты снова взглянул мне в лицо, Корум. Нет, ты умрешь не в поединке. Эти псы…

Осознав, что задумал Гейнор, Корум внезапно бросил коня в галоп и, нацелив копье в безликий шлем Гейнора, обрушился на давнего врага.

Но Гейнор, рассмеявшись, развернул коня и помчался вниз по склону – белая изморозь искрами разлеталась во все стороны от него, и земля, которую бил копытами его конь, казалось, пошла трещинами.

Гейнор мчался с холма туда, где на задних лапах сидела свора белесых псов – вывалив красные языки, они поблескивали желтыми глазами, и с желтых клыков стекала желтая слюна, а длинные пушистые хвосты хлестали по косматым бокам. Их тела отливали мертвенной белизной проказы, кроме кончиков ушей цвета свежей крови. Некоторые из собак, самые большие, превосходили ростом пони.

Пока Гейнор скакал к ним, они поднялись на ноги. Хрипло дыша, псы зловеще скалились, когда Гейнор им что-то кричал.

Корум пришпорил лошадь, надеясь пробиться сквозь свору и настичь Гейнора. Он врезался в нее с такой силой, что несколько собак кубарем покатились по земле, а голову другой он насквозь пробил копьем. И то и другое заставило его приостановиться, к тому же ему пришлось выдергивать копье из тела пса, которого он прикончил. Конь заржал, встал на дыбы и обрушил на псов подкованные копыта.

Корум оставил в покое копье и, выхватив из-за спины топор, стал рассыпать удары налево и направо, проломив череп одной из собак и перебив позвоночник другой. Но псы продолжали издавать леденящий вой, смешивающийся с ужасающим визгом собаки с перебитой спиной. Желтые клыки вцепились в край плаща, вырвав из него большой клок меха. Псы, подпрыгивая, старались вырвать из рук Корума топор, который со свистом разрезал воздух. Корум рывком высвободил из стремени правую ногу и пнул пяткой морду одного из псов, одновременно опустив топор на собаку, которая вцепилась в упряжь. Но конь быстро терял силы, и Корум понимал, что он продержится всего лишь несколько минут, после чего рухнет под ним с разорванным горлом, – против них дрались шестеро псов.

Точнее, пять. Корум успел рубануть по задним ногам пса, который прыгнул на него, но не рассчитал дистанцию. Зверь рухнул на землю рядом с перебитой собакой, которая все никак не могла сдохнуть. Она дотянулась до своего извивающегося собрата, запустила клыки в его окровавленный бок и жадно рвала его, стремясь насытиться в последний раз.

Корум услышал какой-то возглас, и ему показалось, что справа мелькнула чья-то черная фигура. Видимо, прибыли люди Гейнора, чтобы прикончить его. Он наудачу махнул топором за спиной, но ни в кого не попал.

Псы Кереноса перегруппировались, готовясь к новой атаке. Корум понимал, что не сможет драться одновременно с ними, и с прибывшими людьми, кто бы они ни были. Он увидел брешь в кольце псов, сквозь которую мог прорваться, пустив коня в галоп. Но конь, задыхаясь, стоял на месте, ноги у него подрагивали, и Корум понял, что от него ничего не добьешься. Он перекинул топор в серебряную руку и, выхватив меч, рысью двинулся на собак – пусть лучше они прикончат его в бою, чем вцепятся в спину, когда он будет удирать.