Александр Власов - Мандат

• Название: Мандат
• Автор: Александр Власов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1971

В повести «Мандат» рассказывается о ребятах, которые вместе со взрослыми защищают от врагов молодую Советскую республику в годы гражданской войны и помогают взрослым строить новую жизнь.

---

Ребят около будущей школы собиралось много. Все они жили поблизости и пришли сюда к восьми часам утра. Перед началом работы пожилая женщина с гладко зачесанными назад седыми волосами сказала:

— Мальчики и девочки! Посмотрите на этот дом. Он теперь ваш! Не все в нем в порядке, но я надеюсь, что вы сделаете его самым красивым на нашей улице. Он заслуживает этого! Дом этот не простой. Он волшебный! Сегодня вы в первый раз войдете в него. Многие из вас не умеют ни читать, ни писать, ни считать. А когда вы и последний раз выйдете из этого дома, все вы будете грамотными, культурными людьми. Вот какой замечательный дом! Давайте же сделаем его чистым, опрятным, уютным!..

Ребята разбились на пары, и за каждой парой закрепили одну комнату. Глебке с Глашей досталась та, в которой лежал огромный плюшевый медведь. Он был тяжелый. Вместе они поставили его, и Глаша обошла вокруг, потрогала куцый хвостик, погладила по плюшевой спине. От этого прикосновения медведь потерял равновесие и повалился прямо на дверь. Одной лапой он распахнул ее, а другой сшиб кожаную фуражку с головы молодого мужчины, который за секунду до этого подошел к двери с той стороны.

Мужчина присел от неожиданного нападения, а потом, поняв, что это чучело, поднял фуражку и произнес, медленно выпрямляясь:

— Хорош тезка!.. Вы его, ребята, не выбрасывайте. Отличный экспонат по естествознанию!

Он обхватил медведя, вместе с ним шагнул в комнату, поставил его в угол и плотно прикрыл дверь.

— Ты — Глаша, ты — Глебка! — сказал он. — А я — Михаил и вдобавок, — он улыбнулся медведю, надел на него свою фуражку, — Потапович!.. Вот какое совпадение!..

Видно было, что все это он говорит не только для ребят. Ему самому такое совпадение показалось забавным.

Михаил Потапович повертел головой — поискал, на что бы сесть. Но, кроме мусора и грязной бумаги, в комнате ничего не было. Он опять подошел к медведю:

— Послужи-ка, тезка!

Подтащив чучело к окну, Михаил Потапович опустил его на вытянутые передние лапы. Получилась плюшевая скамейка с медвежьей спиной вместо сиденья.

— Садитесь! — предложил он, а сам устроился на подоконнике. — Мне Дубок все рассказал про вас. Теперь я кое-что скажу вам. А потом мы обменяемся мнениями. Согласны?

— А кто вы? — спросил Глебка.

— Знаю! — улыбнулся Михаил Потапович. — Знаю, что ты любишь проверять документы!

Получив удостоверение личности, Глебка дотошно прочитал и рассмотрел все, начиная от номера документа, кончая печатью и номером нагана, выданного владельцу удостоверения.

— Сами с наганом, а по городу бандиты ходят! — нахмурился Глебка. — Если б у меня батин маузер остался, я бы давно карлика к вам привел!

— Вот о нем и поговорим! — подхватил Михаил Потапович…

Чекисты уже искали карлика и знали всю его биографию. До революции держал он передвижной балаган. Ездил по мелким городам, показывал на площадях фокусы. Иногда нанимал за гроши какого-нибудь безродного мальчишку, привязывал его к деревянному щиту и издали бросал ножи, которые веером втыкались вокруг головы. Однажды карлик промахнулся и смертельно ранил мальчишку. В полиции завели дело по розыску скрывшегося балаганщика, но так и не нашли, потому что не очень старались. Смерть какого-то бездомного паренька никого не встревожила.

А карлик сменил профессию. В дело об убийстве мальчишки подшили несколько новых листов о контрабандном провозе через границу запрещенных товаров. Но опять карлик ускользнул от полиции.

После революции дело карлика пришлось вынуть из архива. Поступило донесение о том, что бывший балаганщик и контрабандист увез за границу несколько картин, украденных из музея. Стали известны подробности этой преступной операции. Две картины не представляли особой ценности, зато остальные могли бы украсить любую картинную галерею. Иностранные дельцы почувствовали, что имеют дело с профаном, и объявили все картины пустоцветами. Получив жалкие гроши, карлик тайком вернулся в Советскую Россию и только здесь узнал, как ловко обманули его зарубежные мошенники.

Последние сведения о карлике поступили от Дубка, от беспризорников группы Пата и от налетчиков, которыми руководила Графинька.

Об этой женщине в ЧК тоже знали многое. Ее отец — крупный карточный шулер, называвший себя графом, до революции вместе с дочкой исколесил всю Европу. Он был богат, подкупал полицию и давал взятки хозяевам лавок и типографий. В типографиях по его заказу печатали игральные карты с незаметными для постороннего глаза особенностями, по которым «граф» на ощупь определял и масть, и достоинства любой карты. Перед крупной игрой несколько таких колод оказывалось в ближайшей лавке. «Граф» всегда выигрывал и спокойно умер в Петербурге. В тот же день полиция наложила арест на все его движимое и недвижимое имущество. Дочери — молодой двадцатилетней красавице — не осталось ничего. Она похоронила отца, и вскоре в департаменте полиции завели новое дело о шайке грабителей и их неуловимом вожаке по кличке Графинька.

Год назад карлик и Графинька встретились в воровском притоне, познакомились и решили «работать» вместе. Используя беспризорников, они находили и нужные адреса и под видом чекистов отбирали картины, старинные иконы и другие ценности. Мошенники всегда соблюдали внешние признаки законности, поэтому долго не вызывали подозрений. Обыски производились в присутствии представителя домкома, а иногда даже с понятыми, взятыми из числа жителей того же дома. Составлялись и подписывались акты. На что жаловаться? Все законно! К тому же, те люди, которых обирал карлик, обычно чувствовали какую-нибудь вину и не очень стремились отстаивать свои сомнительные права. Изредка мошенники попадали в квартиры людей честных, не замешанных ни в каком плохом деле. Они могли протестовать и жаловаться. В таких случаях карлик бил отбой и приносил извинения за ошибку. И снова все выглядело безупречно.

Беспризорники Пата вспомнили все адреса, которые сообщили карлику. Чекисты побывали там и подсчитали украденные ценности. Для их хранения нужен был чуть ли не грузовой вагон. Где все это спрятано, ни беспризорники, ни налетчики, арестованные в Лавре, не знали.

Этот же вопрос Михаил Потапович задал Глебке и Глаше. Они встречались с карликом, а Глаша даже побывала в воровском притоне. Может быть, они подметили или услышали что-нибудь важное.

— На Обводном искали? — спросил Глебка.

— Дом нашли… Пустой!

— А в Лавре?

— Там не может быть.

— Почему?

— Налетчики бы знали, — пояснил Михаил Потапович. — Это их владения…

Больше Глебка ничего придумать не мог.

— Узнать бы, где Юра, тогда бы и барахло нашли.

— В корень смотришь! — подхватил Михаил Потапович. — Именно так! Где твой названый брат — там и картины… Для чего Юрий потребовался карлику? Чтобы разобраться в награбленном, отделить ценное от пустяков.

— А я знаю! — воскликнула вдруг Глаша. — В лодке!

— Что — в лодке? — не понял Михаил Потапович.

— А все! Все, что уворовали!

Михаил Потапович соскочил с подоконника, подсел к Глаше.

— Ты что-то вспомнила?.. Только не торопись и ничего от себя не добавляй! Вспоминай, как было по порядку.

— Чичас! — сказала Глаша. — Привела меня Графинька в подвал и говорит: мой дворец. А там уродик этот сидит. Разозлился, что она меня с собой взяла, пригрозил оставить Графиньку.

— Где?

— Ну, там — в подвале… А она ему и говорит: не уйдешь, мол! Я слежу за твоим ковчегом!.. А ковчег — это лодка.

— Почему лодка?

— А мне мама рассказывала… Какой-то потоп на земле был. Кто успел забраться в ковчег, тот и спасся.

Михаил Потапович отрицательно покачал головой.

— Подвал она дворцом назвала — так и с ковчегом… Жаргон! А Ноев ковчег, про который тебе мама рассказывала, это, по библии, большой корабль, а не лодка.

— А как Графинька сказала карлику, — спросил Глебка у Глаши, — не уйдешь или не уплывешь?

— Не уйдешь! — твердо ответила Глаша.

— Значит, не лодка!

— Тоже ничего не значит! — возразил Михаил Потапович. — Ходят и под парусами!

В комнату зашла женщина, которая выступала перед ребятами.

— Вы отстаете! — сказала она Глебке и Глаше и взглянула на Михаила Потаповича, дав понять, что он задерживает уборку помещения.

— Я им обязательно помогу! — виновато улыбнувшись, пообещал он и спросил: — Я не ошибаюсь, вы ведь учительница русского языка?

— Да.

— Скажите, пожалуйста, что в наши дни можно назвать словом «ковчег»?

Лицо у женщины просветлело, будто это слово было для нее самым любимым. Она заговорила легко и свободно, как на уроке, к которому хорошо подготовилась:

— Обратите вниманье на корень таких слов: «ковать», «коваль», «ковчег». Кованый сосуд, окованный сундук или ларец — все это ковчеги в прямом смысле. А в переносном слово «ковчег» может иметь множество значений: и старинная карета, и ветхий кораблик, и просто какое-нибудь убежище. У поэтов есть ковчег надежды, ковчег спасенья, ковчег любви. И если хотите, этот дом — эту будущую школу — тоже можно назвать ковчегом. Ковчегом просвещения!