Коваленко Эдуардович - Камбрия — навсегда!

• Название: Камбрия — навсегда!
• Автор: Коваленко Эдуардович
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0485-8

Римляне ушли двести лет назад. Король Артур погиб сто лет назад. Последний король Британии погиб двадцать лет назад. Настал самый тёмный из тёмных веков. Лучшие земли захвачены варварами. Но последние бритты всё ещё живут в долинах среди Камбрийских гор.

Значит — война не окончена. И той, что надеется на спокойную жизнь, никто не даст времени собираться с силами. Строить дом. Растить семейное дело. Воспитывать приёмного сына. Ради того, чтобы жила земля, на которой ей странно довелось родиться; ради того, чтобы жил человек, который ей ближе отца, — придётся сиде Немайн взвалить на себя другие задачи. Построить — город. Вырастить — экономику. Воспитать — нацию.

---

Срубить мост, чтоб армия Брихейниога могла подойти к месту боя по левому берегу и ударила саксов во фланг и тыл. Внезапно. Расстроенных битвой с диведцами — неважно, победителей или побеждённых. Новым и странным было то, какой мост предстояло построить. Не на обычных сваях-быках — на лодках. Вот на этих самых барках! Так должно получиться гораздо быстрее. Хорошая идея. Только Эмилий отчего-то, выслушивая задание, отразил на лице понимание. Не собственно задачи, а — тайного. Словно узнал про Майни что-то очень важное и интересное.

Эйлет решила — римлянин всё ей расскажет. Только сначала нужно его догнать. Увы, этого оказалось недостаточно — слишком много работы свалилось. Армию снабжать, мосты строить — не с тарелками бегать да рагу по-мунстерски варить. И людей узнаёшь совсем иначе, чем по залу трактира. Только вот толковые женихи всё никак не попадаются! Разве только римлянин. Иноземец, это плохо. За ним ни клана, ни гильдии, а род если и есть, так за морями остался. Но отцу не в первой брать в дом чужаков! Майни же принял… И неважно, что сида. Главное — умная и сильная. И верная. Такую в семью принять — честь.

Вот и Эмилий. Умный и сильный. А верность и честь… Как их проверишь? Эйлет ломала голову — те немногие минуты, когда не раздавала указания рабочим, не барахталась в ледяной воде, спасая сдуру посаженную на мель барку, не тянула верёвки и блоки, подавая пример, не ругалась с кормчими идущих вниз судов, которым мост перегородил путь. Не спала, наконец!

Она совершенно не подозревала, что проверка, бряцая сбруей и оружием, во весь опор летит к её мосту. Командир уэссексцев, издёрганный постоянными упрёками в бездействии, решил провести глубокую разведку.

Это были лучшие — из тех, кто остался. Самые доспешные, самые умелые, храбрые и осмотрительные разом. Все — рыцари, цвет уэссекских тэнов — служилого сословия, более всего напоминавшего дворянство. Между ними ни одного слабого — ни слуг, ни оруженосцев, лишь несколько опытных латников. Работа предстояла опасная и трудная. Требовалось обойти сильных, до поры не обращать внимания на слабых. Вернуться, рассказать. И, только увидев достойную цель, бросаться в атаку.

Понтонный мост, уже перекрытый на всю длину, такой целью являлся. Пусть по ширине его предстояло нарастить больше, чем вдвое — всё равно готовый мост. Перейти с берега на берег уже можно.

Эмилий не был бы римлянином, если бы не организовал охранение. Он даже лагерь хотел перенести с восточного берега, пологого, на западный, крутой. Но пожалел полдня. Оказалось — зря.

Гленская тыловая команда состояла из воинов. Сида их буквально из рядов вырвала — тех, кого кланы поставили бы в строй. Сказала — снабжение нужней лишней сотни бойцов. Те сперва ворчали, но после того, как армия Глентуи пролетела немалый путь втрое быстрей обычного, умолкли. Поняли — стали подручными по военной магии. А это — боевая работа, и даже почётная.

Топоры у гленцев и без того под рукой были. Многие и дротики похватать успели. В том числе Эйлет. Вот и оказалась в первом ряду, возле Эмилия. Спереди — нахальная зелень заливного луга, не обращающего внимания на давно наступившую зиму, потеющая грязью грунтовая дорога. За спиной — ленивый поплеск речной волны и остов недостроенного моста, да занимающие место позади строители, которым довелось бежать с той стороны. Короткий строй — три линии, меньше никак: нужно, чтобы бойцы чувствовали поддержку. Людей, которых для стройки вполне хватало, оказалось ничтожно мало.

Саксы обошли завал лесом, потратили несколько мгновений на то, чтобы порубить в лагере шатры — и зазевавшихся. И вот уже наносят первый удар: несильный, вскользь — как у конницы, только начавшей привыкать к стременам. Полетели дротики — немного, да ни одного мимо. На место раненых и убитых встали люди из второго ряда. Саксы напали снова. Вновь — хрипы, стоны. Вновь свежие люди в первом ряду — но уже с заминкой.

Эмилий сознавал: то, что гленцы ещё не побежали — уже чудо. Нормальные легковооружённые африканцы или греки бросились бы наутёк после первой атаки, гвардейцы — после второй. Страшно — вставать на место второго уже убитого, поднимать тёплое от его рук копьё, и видеть — ни один враг не повержен. Даже не задет.

Эмилия это не касалось. Хорошо выученный, рассудительный, римлянин не дрожал — считал. У саксов по два дротика, значит, закончились. Теперь третья атака, подойдут на копейный удар. Удастся пустить рыцарям кровь — есть шансы, что камбрийцы снова устоят. И настроение станет совсем другое.

Эйлет не успела схватить щит. Только копьё. Кольчугу с утра нацепила, да в воду лезть пришлось, скинула, чтоб не заржавела. Первый же дротик был — её, но левая рука Эмилия чуть дёрнулась, и жало, пробив щит — равно округлый со всех сторон, как принято говорить, — остановилось в дюйме от груди. Отяжелевший щит Эмилий не бросил, и поймал ещё два снаряда — один свой, один — опять — её. Показалось, что римлянин успел одобрительно подмигнуть. Мол, хорошо держишься, белобрысая. Но после второго наскока щит стал неподъёмным и упал под ноги.

Тогда она и решилась. Страх куда-то ушёл. «Покажешь спину — умрёшь без толку». Слова отца, слова матери, слова сиды, слова сэра Эдгара, гонявшего на ополченских учениях до семижды семи потов. В то время как другим девчонкам не то чтобы спуску давал, но обходился без пристрастия. Когда выяснилась причина — Майни с комендантом перемолвилась, — Эйлет собиралась неделю с сестрой не разговаривать. Хитрюга заболела вовремя! Теперь эти же слова кричит Эмилий — а слышит, похоже, только она. А конница — ближе, ближе! Проносится мимо, под весёлые крики раня и убивая вжавшихся друг в друга бриттов, отчаянно выставивших свои коротковатые жала. Идёт забава, и саксы не ждут, что кто-то из врагов осмелится высунуться из обреченного строя.

Эйлет сама не сообразила, как сделала шаг вперёд. Она выбрала — шлем с бармицей, белый султан, бритый лошадиный подбородок. Повернула копьё, как учили, зацепила заднюю ногу рыцарской лошади и резанула листовидным наконечником.

Шаг назад. Всадник с выбеленным конским хвостом на шлеме падает с забившейся лошади — слишком близко к камбрийским рядам. Он ещё не встал прочно на ноги, не успел поднять щит. Снова выпад — и добротная кольчуга не спасает сакса. Снова в строй!

Вовремя — удар следующего всадника пришёлся в пустоту, зато Эмилий ударил рыцаря, пытавшегося отомстить за товарища, в неприкрытое кольчугой бедро. Третий — выпал из седла сам, когда конь поднялся на дыбы перед маленькой свалкой.

Саксы пользовались стременами — точней, кожаными петлями — немногим больше недели. И уж их-то сида не предупреждала. А своим пожужжала все уши: слетишь с коня, а нога останется в стремени — ты труп. Причём не сразу, и очень неприятно. В случае самого везения — калека. Потому бритты делали широкие стремена, да твёрдые понизу благодаря накладке из литой бронзы. А саксы сделали свои петли слишком узкими. Им казалось, чем крепче нога держится в петле — тем лучше! Всё случилось так, как говорила сида. Сакс умер, небыстро и нехорошо, истоптанный собственным конём.

— Третьего положила Неметона! — не важно, кто выкрикнул. Подумали все. Кроме римлянина.

Вот тут настроение и стало — правильным. Устойчивым. До следующей атаки. А уж когда гленцы увидели, что саксы спешиваются, начались насмешки над врагом.

Увы, заряда бодрости хватило ненадолго. Можно сколько угодно сознавать, что на твоей стороне правое дело, старая богиня из холма и воинство небесное — но когда под ногами бьются в агонии товарищи, а к тебе идут, не особо торопясь, одетые в железо неуязвимые убийцы — сердце дрогнет у любого.

— Ударим? — выдох рядом с левым плечом. С непривычки стоять и ждать — нестерпимо. Даже побывав в битвах — всё равно хочется сделать хоть что-нибудь, а не просто ждать опасности. Но девчонка рвётся вперёд, а не назад. Да она вообще — улыбается! Спокойно стоит, и целит саксам смертью в грудь. Против пехотного копья что кольчуга, что паутина. Да и щиты у всадников сверху не окованы железом. У большинства. Значит, хорошего удара могут не выдержать… Если же быстро положить парочку — так можно и перерешить, кто тут волки, кто овцы. Главное, угадать момент.

— Сейчас, пусть запыхаются ещё немного, — громко, чтобы все слышали, объявил Эмилий. — Они свеженькие, только с коней, а мы строили мост. Так что на половине пути таких гостей встречать неуместно…

Голос весел, а глаза щупают подходящих врагов. Им тоже несладко. И идут… Не строй, не толпа — каждый сам по себе, но вместе. Волки. И ни одного конского хвоста на шлемах. Кажется, единственного командира убила Эйлет.

Значит, или встанут, или бросятся. Встанут — тут и нужно ударить, но если бросятся первыми — камбрийцы побегут. При всём уважении к своим людям, иначе думать римлянин не мог — это ополченцы, а принять неприятельскую атаку стоя не всякий легион способен. Но каждый лишний шаг вперёд — испорченный строй, сбитое дыхание. Всего преимущества — чуть слабее ужас перед острым железом. Надо бы заменить людей. Отбивавших всадников, истрепавших силы и нервы — из первой шеренги отвести назад. Кто пока не бился, только ждал — вывести вперёд. Будь у него под командой не ополченцы, а полусотня ветеранов персидского похода, нескольких секунд бы хватило, и строй не нарушился. А так…