Коваленко Эдуардович - Камбрия — навсегда!

• Название: Камбрия — навсегда!
• Автор: Коваленко Эдуардович
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0485-8

Римляне ушли двести лет назад. Король Артур погиб сто лет назад. Последний король Британии погиб двадцать лет назад. Настал самый тёмный из тёмных веков. Лучшие земли захвачены варварами. Но последние бритты всё ещё живут в долинах среди Камбрийских гор.

Значит — война не окончена. И той, что надеется на спокойную жизнь, никто не даст времени собираться с силами. Строить дом. Растить семейное дело. Воспитывать приёмного сына. Ради того, чтобы жила земля, на которой ей странно довелось родиться; ради того, чтобы жил человек, который ей ближе отца, — придётся сиде Немайн взвалить на себя другие задачи. Построить — город. Вырастить — экономику. Воспитать — нацию.

---

Не по сердцу Гвидиону было отправляться на чужбину, да оставаться там в заложниках. Но делать нечего, кликнул своих моряков, сел в колесницу, и так погнал, что пыль над дорогами острова Придайн поднялась втрое выше башен Кер-Легиона!

Долго ли он ехал, коротко ли, да встретилась ему на дороге старуха-нищенка, что денежку просила на пропитание. Бросил ей Гвидион горсть золотых солидов, ибо привык к морской добыче, и деньги считать не умел.

«Богат», — подумала старуха. — «Ох, богат. Пусть он сид — рискнуть стоит, мои детки тоже не из простых. Как раз по моему старшенькому работенка».

И встретил Гвидиона на дороге её старший сын, богатырь-разбойник, да трижды девять лесных молодцов. Схватились дружины на копьях и мечах, и бились три дня. И все дружинники Гвидиона были изранены, и все разбойники равно. Только сам Гвидион оставался без царапины — но в последней схватке разбойник ему руку посёк. Сам же вовсе кровью истекал.

«Ты храбрый воин», — сказал тут ему Гвидион. — «Ступай ко мне в дружину вместе со своими молодцами, и тоже не будешь считать золота!»

Разбойник согласился. Так окончился этот бой. Но Гвидион был ранен, и вся его дружина, подросшая, тоже. Вернулся он к матери, повинился, что не доехал, и стал рану залечивать. И очень был доволен, как всё вышло. Уж очень он в Рим ехать не хотел.

Тогда позвала светлая Дон младшего сына. «Старшенький не справился», — сказала ему, — «придётся ехать в Рим тебе!»

Собрал тот придворных, гуляк да охотников. Прыгнул в седло — и только пыль столбом, повыше, чем башни Кер-Легиона, раза так в два.

Долго ли он ехал, коротко ли, да встретилась ему на дороге та же старуха, что и старшему брату. Ну, он в кошель, да сыпанул серебром, как привык по трактирам, отличая бардов.

«Этот победней», — подумала старуха. — «Ну да не беда. Вон, со старшеньким моим худа не вышло. Рискнём и теперь».

И вышел на дорогу второй сын, сида встречать, и было с ним дважды девять лесных молодцов. Разбойники за самострелы да дубинки, охотники — за луки да плети. Два дня бились, все в синяках, руки и ноги поломаны-прострелены. Тут — куница. Сид не выдержал, выстрелил — в глаз. Глядь, а в другом глазу разбойничья стрела торчит.

«Славный выстрел», — говорит. — «Не хочу с таким молодцом драться. А хочу такого стрелка пивом угостить».

Тот и согласись: так, выходит, серебро сида к нему и попадёт, пусть не в кошель, а в желудок. Напировались, сдружились… Одна беда — переели и перепили так, что заболели. Даже сид! Опять некому на континент ехать.

А у Дон сыновья закончились. Пришлось старшую дочь звать. То есть — ушастую нашу.

А эта как раз библиотеку приёмного отца дочитала, и скучать начала.

«Охотно», — говорит. — «Съезжу в Рим. Там, наверное, книг много, и людей мудрых. Глядишь, и жениха себе найду. Умного!»

Нацепила рясу походную, прыгнула в колесницу — и только пыль вровень с башнями Кер-Легиона.

Долго ли она ехала, коротко ли, да ту старуху, что с братьями встречалась, не минула. А на просьбы только фыркнула и предложила припасами поделиться. Мол, могу половину того, что в дорогу собрала, отдать. Старуха отнекиваться не стала, а сама подумала: «Эта не богата, но кони у неё хорошие. Выпущу-ка своего меньшого, пусть лошадей уведёт, да с девкой побалуется».

Тот и встретил. Улыбнулся ласково, набился в попутчики. Разговорились. Слово за слово, и расхотелось тому сиду обольщать и грабить. Захотелось стать таким же умным! Так что проводил он её до порта. Там и разошлись. Сида на континент, парень — в школу при монастыре. Хороший, говорят, поэт из разбойника вышел…

Во Франции она потеряла коней — как миновала Бретань, франки пошлину потребовали. Не деньгами или конями. Что ж, отвела лошадок назад, оставила одному бретотцу. Велела не обижать, иначе… Ну, чего иначе, остроухой объяснять нечего. Да и хороший хозяин лошадь не обидит. А пешей мимо мытарей королевских пройти — не волшба вовсе. Лесом, кустами, холмами, болотами… Так и шла. Рыба у неё всегда была, а хлеб по трактирам зарабатывала. Сами знаете, стоит грамотному человеку присесть за стол, да пёрышко с чернильницей достать — так сразу и неписьменный находится, кому письмецо нужно набросать.

Скорей долго, чем коротко, а добралась Немайн до Рима. На кого она была похожа? Ну, на себя. Я вот мальцом отца слушал, а не понимал. Сказано — сида, ну, значит, высокая, в белом с золотом платье. А на деле? Ни дать, ни взять, больной ребёнок, да в рясе, да после пешего похода… Не гляделась она ни сидой тысячелетней, ни дочерью королевской. Да к ней, наверное, даже солдаты на улице не приставали!

Но грамоту с буквами золочёными — Немайн сохранила. Показала, кому следует. Ждала, сколько положено. Жила писчей деньгой, на сей раз — книги переписывала. По ней ремесло! И так переписывала быстро и ладно, что все скриптории Рима без заказов остались! Владельцы подумали, собрали денег немало, да и поклонились, кому следует, чтоб император принял её поскорей.

Тот и принял. И увидел, понятно, не посла богатой страны, а нищую странницу. Потому и отказал в защите. «Защищайтесь сами!», — сказал.

Немайн как стояла, так и села. На пол, в императорском дворце.

— В Палатинском, — вставил Пирр, прекрасно знавший, что императорская ставка тогда была в Равенне. Какая разница? Рим легендарней!

— Вот, Палатинском, — согласился Лорн. — Очень уж настороилась попасть в заложницы, да всласть порыться в римских библиотеках. Ну а когда Немайн несчастна, пожалеть её недолго. Император и пожалел — разрешил искать средство от варваров в старых книгах. В собственной, в императорской, библиотеке! Заодно велел кормить, сколько попросит. А буде загостится, и рясу новую каждый год выдавать.

Немайн и принялась за дело. Читала, почитай, всё подряд. И как в голову влезло! Впрочем, лоб у неё высокий.

Прошёл год. Три года, и трижды три года. Вестей от Немайн не было. Вот до самых артуровских времен. А как Артура в холм забрали, так и не видели её. До тех самых пор, пока наш нынешний принцепс не привёз её в Кер-Мирддин. Тоже не вдруг поверил, что сида, да ещё та самая!

Пирр мысленно потёр руки. Добыча, истинная добыча патриархов, сама идёт в руки!

— Хорошая история. Я же могу добавить рассказ о том, как Немайн в Риме обреталась. Итак, минуло, э-ээ… трижды двадцать лет. Не легендарное число, но в жизни не всё и не всегда случается триадами.

Немайн сидела в библиотеке. Привычная, как моль. Кормить — кормили. Рясы выдавать забыли. Потому ей изредка приходилось-таки книги переписывать. Проще, чем с чиновниками ссориться. Книги, они не дешёвые, одной в год вполне хватало на пристойную одежку. Впрочем, как и во что заворачиваются модницы, Немайн не следила. Синяя, чтоб о Британии напоминала, ряса. Пара рубашек. Ну и чернила с перьями. Что ещё надо?

Но вот с улиц донёсся шум. Немайн выглянула. Дворец грабила толпа странных воинов с щёлками вместо глаз и удивительно кривыми ногами. Книги их, впрочем, не интересовали. Главный, впрочем, заглянул. Увидел Немайн. «Кто ты и что ты делаешь?» — спросил. Услышав ответ, хмыкнул. «Вся мудрость Рима не защитила его от воли Аттилы, Бича Божьего! Моей воли!» — провозгласил. — «Но если желаешь глотать пыль, продолжай».

«Продолжу», — отвечала Немайн. — «Но скажи, Бич Божий, ты видишь тут римлян?» Аттила огляделся. Сида была одинока среди свитков и фолиантов. «Не вижу». «Значит, римляне просто забыли прежнюю мудрость. Которая делала их непобедимыми…»

Дворец сгорел, кроме библиотеки. Но старая бумага с росписью имперских расходов осталась. И император Майориан не озаботился отменить мелкую статью расходов. Кого только не перевидала библиотека! Заглядывал вождь славян Одоакр. Как регент и полководец империи он счёл ушастую книжницу одной из имперских регалий. Гот Теодорих улыбался её цели. Говорил, что лучшее средство от варваров — готы. Двадцать лет спустя великий полководец Востока, Нарзес, долго беседовал с сидой. Именем Юстиниана подтвердил её маленькую привилегию. Так и шло время. Пока однажды не прицепился чей-то язык к длинным ушам. Демон, мол. Набежала толпа, разъярилась. Иные священники пытались охладить, но не преуспели. Ворвались римляне в библиотеку…

А им навстречу — песенка. Так разбежались горожане, что и теперь их не больше, чем десятая честь от прежнего числа. А не нужно мешать умным людям работать! Что дальше было — не знаю. Архивисты, видите ли, тоже разбежались. А кто вернулся, сиду не застал. То ли нашла она старое римское средство, то ли нет — а больше в Риме её не видали.

Пирр завершил рассказ. Доволен он был до чрезвычайности. Местных от Рима сильней отсёк, выставив жителей Вечного города обидчиками сиды. Ну и тем, что историю Ипатии вовремя вспомнил и к месту использовал. Ничтоже сумняшеся. Почему канонизировать добродетельную нехристианку в качестве святой Екатерины можно, а подкрепить легенду вокруг беглой базилиссы — нельзя? Что до убивших учёную фанатиков, те, верно, сильно удивились, увидев, как язычницу ангелы вносят в рай. А их ожидает пекло, убийцам святых назначенное.