Дайана Галлагер - Опасные желания

• Название: Опасные желания
• Автор: Дайана Галлагер
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021748-X, 5-271-07916-3, 0-7434-1238-9

Фотографируя для журнала Стивена Тремэйна, богатого бизнесмена, вступившего в предвыборную борьбу за высокий государственный пост, Прю обнаруживает в его доме древнюю каменную фигурку из Южной Америки. На следующее утро Прю, Пайпер и Фиби слышат в новостях хронику трагических происшествий.

Благодаря дару предвидения Фиби сестры Холлиуэл оказываются на благотворительной ярмарке, где Тремэйну предстоит встреча с его оппонентом Ноэлом Джефферсоном. Обладая Силой Трех, Зачарованные сделают все, чтобы не допустить трагедии и спасти Сан-Франциско… если только узнают — от чего!

---

— Мистер Тремэйн, мне кажется, лучше сделать снимки при естественном освещении.

Прю, посмотрев на бьющие в окна солнечные лучи, рассудила, что это обеспечит ей хорошую подсветку. А фильтрующая линза позволит смягчить угловатые черты лица. Оставалось надеяться, что чудеса современной техники создадут иллюзию моложавости и благородства внешности, чего так недоставало Стивену Тремэйну.

— Конечно, — кротко кивнул Тремэйн и, повернувшись к Прю спиной, направился к письменному столу. Сев в кресло, он взял ручку и сделал вид, что подписывает бумаги. — Полагаю, вам нужна фотография в рабочей обстановке?

— Вообще-то мне хотелось бы подойти к этой задаче более творчески, — не растерялась Прю. Надо признаться, эта мысль только что пришла ей в голову: если Тремэйн останется доволен ее работой и в итоге все же победит на выборах, положительные рекомендации конгрессмена ей не повредят. — Чтобы снимок создавал, помимо политического имиджа, некое представление о вашей личности.

— Например? — заинтересовался Тремэйн. Прю положила сумку на диван и, порывшись в ней, достала фильтрующую линзу.

— Скажем, фото на фоне шкафа с одним из ваших экспонатов. С каким — можете выбрать сами.

— Отличная мысль. — Воодушевленный этой идеей, Тремэйн достал из кармана пиджака ключ и отпер ближайший шкаф. — Под фотографией будет подпись?

— Наверное. — Прю улыбнулась, довольная собой. Вот что значит дипломатия. Неизвестно, на что рассчитывал Тремэйн, расточая свои комплименты, но ему ее не провести — теперь она сама руководила процессом.

— Что это? — спросила Прю, глядя, как Тремэйн осторожно достает из шкафа высеченную из камня статуэтку — яйцеобразную, около восьми дюймов высотой, с едва обозначенными линиями тела. Странно, что из всех шедевров своей богатой коллекции он выбрал именно ее.

— По мнению моих экспертов, это камень духа. — Тремэйн, бережно держа статуэтку в ладонях, смотрел на нее с нескрываемым восхищением.

— Хорошо, начнем.

Прю сделала несколько снимков в разных ракурсах на фоне экспозиции.

— Все факты указывают на то, что эта фигурка — из небольшого племени, селившегося в Южной Америке, в бассейне Амазонки, около трех тысяч лет назад, — продолжал Тремэйн.

Прю, напоследок запечатлев на пленке его самодовольную ухмылку, закрыла объектив фотокамеры.

— Как интересно.

— Да, весьма. — По лицу Тремэйна пробежала легкая тень. — К сожалению, познания в области древних искусств вряд ли помогут одержать победу над моим оппонентом.

— Вы правы, — согласилась Прю.

Ноэл Джефферсон был вторым претендентом на недавно освободившийся пост в конгрессе Сан-Франциско. Моложе своего соперника, с более привлекательной внешностью, этот ярый защитник общественных интересов пока лидировал в предвыборной гонке, несмотря на богатство Тремэйна и его обширные связи в политических кругах. Неутомимый борец за справедливость, Джефферсон снискал расположение и сестер Холлиуэл. Однако до выборов оставалось еще несколько недель, и у Тремэйна был неплохой шанс наверстать упущенное: более молодой, энергичной, ориентированной на карьерный рост части электората импонировал его имидж практичного успешного предпринимателя.

Переменившись в лице, Тремэйн стиснул статуэтку в кулаке.

— Вы даже не представляете себе, как мне не хотелось выставлять свою кандидатуру против Ноэла Джефферсона. Этот человек… — Тремэйн прикрыл глаза и пошатнулся, словно у него вдруг закружилась голова.

Прю опустила камеру и инстинктивно подалась вперед.

— Вам плохо?

— Нет, все в порядке. — Тремэйн отвел руку Прю, показывая, что не нуждается в ее сочувствии. Трясущимися руками он убрал статуэтку в шкаф. — Просто немного подустал: в последнее время приходится работать в таком плотном графике…

Прю увидела, что Тремэйн в рассеянности поставил фигурку на округлое окончание. Камень закачался и едва не упал — но Прю успела сконцентрироваться и едва уловимым движением пальцев перевернула его плоским основанием вниз, иначе стеклянная полка неминуемо бы разбилась. Тремэйн, повернувшийся к ней спиной, ничего этого не заметил.

— Вы закончили? — Усилием воли взяв себя в руки, Тремэйн опустился в кожаное кресло за письменным столом и выдвинул верхний ящик.

— Да. — Прю хорошо понимала, чем вызвано раздражение кандидата: ему было неприятно, что она оказалась невольным свидетелем его минутной слабости. Поскольку в прессе уже опубликовали медицинское заключение о состоянии здоровья Тремэйна, в его легком недомогании Прю не заподозрила ничего серьезного. Однако куда более беспринципный репортер на ее месте мог бы использовать этот инцидент в собственных, политических либо карьерных целях. — Я уверена, что один из снимков…

— В таком случае, если вы не возражаете, я с вами прощаюсь: меня ждут дела.

Тремэйн отвернулся к компьютеру.

Уязвленная подобной бесцеремонностью, Прю молча убрала камеру в футляр и направилась к двери. Ей вдруг бросилось в глаза, что в коллекции Тремэйна, помимо нескольких классических шедевров мировой культуры, в основном преобладала военная тематика: оружие, средства устрашения, обмундирование и прочая военная атрибутика.

Это неожиданное открытие потрясло Прю. Насилие и террор — вот в чем как нельзя более верно выражались принципы ведения бизнеса и, вероятно, политической игры Тремэйна. Тот, кто собирался занять высокий государственный пост, был обязан производить впечатление человека положительного и приятного во всех отношениях, даже если таковым не являлся.

Обернувшись на пороге, Прю в последний раз заглянула в черную бездну глаз маски на пьедестале и, вздрогнув, поспешно вышла. Как и у всякого человека, чье существование определялось исключительно деньгами и властью, жизнь Тремэйна, возможно, была так же пуста, как эти древние безжизненные глазницы.

Глава 2

— Разве это не романтично? — улыбнулась Фиби, открывая бабушкину плетеную корзину для пикника и доставая цветастую скатерть. Прю с Пайпер обменялись выразительными взглядами — это что-то новенькое.

Пайпер, в сандалиях, одетая в хлопковую футболку и длинную прямую юбку, стояла, скрестив руки на груди, с явным недоумением на лице.

— Ты сказала «романтично» или мне послышалось?

— Нет, у тебя со слухом все в порядке: она сказала «романтично». — Прю, сегодня особенно хорошенькая в облегающих бедра джинсах и красном топе, положила камеру на скамейку и расправила край скатерти. В голубых глазах вспыхнули лукавые искорки. — Я же говорила, Фиби нужно больше отдыхать.

— Да уж, — усмехнулась Пайпер. — Никогда бы не подумала, что предэкзаменационная лихорадка рождает романтические иллюзии даже у самых неромантичных особ.

— Насчет романтики — я согласна. Что же касается иллюзий… — Фиби с наслаждением потянулась — край голубого топа с V-образным вырезом вздернулся вверх, обнажив плоский живот, такой же загорелый, как и длинные стройные ноги. — Разве это похоже на мираж?

Фиби обвела взглядом просторы городского парка. Выбранный сестрами столик для пикника стоял на зеленом холмике в тени раскидистого старого дуба. В низине у подножия холма искрилась зеркальная гладь пруда, по которой плавно скользили утки и белоснежные лебеди. На скамейках парка сидели пожилые пары, нежась в лучах полуденного солнца, другие не спеша прогуливались с крохотными собачонками. Бегуны и подростки на роликах и скейтбордах мелькали на тропинках, вьющихся среди вековых дубов и сосен. На детской площадке с качелями, горками и всевозможными приспособлениями для игр кричали и смеялись дети. В беседке неподалеку расположилась шумная компания, видно празднующая чей-то день рождения.

Фиби вдохнула полной грудью. Свежий воздух и атмосфера отдыха действовали расслабляюще — сегодня судьба подарила им короткую передышку в непрестанной борьбе со злом, так что Фиби твердо решила наслаждаться тишиной и покоем и поэтому оставалась равнодушной к беззлобным колкостям сестер.

Пайпер огляделась по сторонам и, безразлично пожав плечами, повернулась к Фиби:

— Не поняла.

— Посмотрите вокруг! Разве это не идеальная обстановка для романтического семейного пикника?

Фиби удивила реакция сестры. Конечно, из всех троих Пайпер была самой неэмоциональной, но ведь именно она была сейчас влюблена…

— Идеальная. — Пайпер заправила за ухо прядь длинных темно-русых волос. — За исключением того, что с нами ни одного парня.

Фиби прерывисто вздохнула, пытаясь подавить раздражение:

— Но если бы здесь был Лео…

— Его здесь нет.

Лицо Пайпер напряглось, взгляд затуманился.

Фиби не нужен был словарь жестов, чтобы понять, что это означало. Когда сестры Холлиуэл открыли в себе магический дар, Лео был послан свыше, чтобы оберегать всех троих, и случилось так, что он покорил сердце Пайпер. Однако в последнее время они виделись не часто: в жизни Рыцаря Света, безраздельно посвященной служению добру, ей, очевидно, отводилась не столь значимая роль, и Фиби не обижалась на сестру за то, что той не хотелось об этом говорить.