А Мещеряков - Герои, творцы и хранители японской старины

• Название: Герои, творцы и хранители японской старины
• Автор: А Мещеряков
• Жанр: История
• Год: 1988

Аннотация издательства

Книга состоит из девяти очерков и представляет собой исследование развития древней японской культуры через образы мифологических героев, исторических деятелей, поэтов, писателей IV–XI вв. Развернутые литературные биографии несут в себе разнообразные сведения в области истории, литературы, религии, быта древней Японии. Написана в жанре научно-популярного эссе.

---

Крупный средневековый ученый Хирата Ацутанэ (1776–1843) оставил нам любопытное описание проводов синтоистского божества Хатимана в горы, во время которых участники обряда переодевались в белые платья, брали в руки белые посохи (цуэ), обувались в соломенные сандалии (варадзори), что, по свидетельству ученого, считалось атрибутами похоронного обряда [Хирата, 1936, с. 396–399]. Ацутанэ раздраженно рассуждает о бессмысленности подобных действий — в его время обряд уже утерял первоначальный смысл. Однако, исходя из общих установок синтоизма, оформление обряда как похоронного вполне оправданно. Ведь проводы божества в горы — это проводы в иной мир, который обладает совершенно особыми свойствами. И разделение пребывания божества в разных мирах посредством похоронного обряда — вещь совершенно естественная с точки зрения «примитивной» логики и носит универсальный характер.

Вознеся в храме Исэ молитву, Ямато Такэру пожаловался своей тетке Ямато-химэ: "Государь хочет моей смерти. Зачем он послал меня усмирять злобных людей на западе? А как только я вернулся, он послал меня усмирять злобных людей двенадцати областей на востоке и не дал войска. Вот почему я думаю, что он хочет моей скорейшей смерти". Тут царевич зарыдал.

В дорогу тетка дала ему суму и меч Кусанаги. Меч, конечно же, оказался чудесным, и о нем стоит рассказать подробнее.

Буйный брат Аматэрасу по имени Сусаноо оскорбил свою сестру, совершив полный набор "небесных преступлений", и она от обиды спряталась в пещеру в мире настала тьма. Собравшиеся у входа в пещеру боги изготовили бронзовое зеркало, а богиня Амэ-но Удзумэ, впав в транс, оголила грудь и предалась неистовой шаманской пляске. Боги дружно засмеялись, а Аматэрасу, привлеченная взрывом ритуального смеха (который в архаических культурах символизировал жизнь), подала из пещеры голос: "Я спряталась в пещере и думала, что Равнину Высокого Неба сокроет тьма. Так отчего же Амэ-но Удзумэ поет и пляшет, а все боги хохочут?" Тогда Амэ-но Удзумэ ответила: "Мы веселимся и танцуем, потому что есть божество могущественнее тебя". С этими словами ко входу в пещеру поднесли зеркало. Привлеченная его блеском, Аматэрасу выглянула наружу, и ее вытащили из пещеры. Так посредством магических ухищрений богам удалось возвратить миру свет, но Сусаноо, чуть было не вызвавшего катастрофу, изгнали с высоких небес на землю.

На земле Сусаноо повстречал старика со старухой, которые горько плакали. На вопрос бога о причинах их несчастья они отвечали, что каждый год к ним является огромный и ужасный дракон о восьми головах и восьми хвостах. На теле его растут деревья, а брюхо измазано кровью. Дракон уже сожрал семь их дочерей, и вот настало время для последней. Взяв со стариков обещание отдать дочь ему в жены, Сусаноо превратил ее в свой гребень, а старику и старухе велел приготовить восемь бочек вина. Когда появился дракон, Сусаноо услужливо выкатил перед ним бочки. Дракон опился вина, головы отяжелели, и тогда Сусаноо своим мечом разрубил его на куски, так что воды ближайшей реки окрасились кровью. Разделываясь с одним из хвостов чудовища, Сусаноо сломал свое оружие. Желая узнать обо что, избавитель обломком лезвия достал из хвоста волшебный меч, который и получил имя «Кусанаги» — "Срезающий Траву". Впоследствии наряду с магатама (пластина, обычно каменная, выполненная в форме запятой) и бронзовым зеркалом этот меч стал считаться символом царской власти. Сыну Ямато Такэру — Тюаю, правившему в 192–200 гг., один из подданных преподнес священное дерево сакаки, на верхних ветвях которого он подвесил магатама ("каменья Ясака"), на средних — зеркало, на нижних — меч. Преподнося эти символы власти в знак своей покорности, он произнес "Я, недостойный, преподношу тебе каменья Ясака, чтобы твое управление Поднебесной походило на мягкие их изгибы. Пусть горные реки и морские равнины незамутнены будут, словно бронзовое зеркало, а мечом этим да успокоишь ты Поднебесную".

Несмотря на дурные предчувствия, Ямато Такэру был исполнен решимости осуществить возложенную на него миссию по покорению «варваров». И хотя в земле Овари он воспылал желанием взять в жены Миядзу-химэ (всего же у него, по вольным обычаям того времени, было шесть жен и наложниц), чувство долга взяло верх, и он решил жениться на обратном пути.

Поход на восток оказался много труднее западного. На этот раз обманутым оказался сам Ямато Такэру. Управитель земли Сагаму заманил его в поле и поджег траву. Пламя приближалось к герою, но он избежал опасности вполне сказочным образом: из сумы вынул волшебное огниво, высек искру и направил огонь от себя, чтобы подавить встречное пламя. Затем Ямато Такэру вырезал весь род управителя и отправился дальше. В честь его подвига место то назвали Якидзу — Огненная Земля. (Во времена походов Ямато Такэру появилось немало топонимов, которые давали возможность потомкам восстановить перипетии странствований царевича.)

Ямато Такэру расправлялся со своими соперниками безжалостно. Люди в эпическом повествовании еще не делятся на «хороших» и «дурных». Принадлежность к лагерю «своих» или «чужих» избавляет их от необходимости оценивать свои поступки этически.

Во время восточного похода Ямато Такэру потерял одну из своих жен. Путь царевича лежал по морю. Японцы были плохими мореплавателями, и, когда разыгрался страшный шторм, стало ясно, что без приношений местному богу не обойтись. Супруга Ямато Такэру, полная сознания высшего предназначения миссии мужа, принесла себя в жертву, бросившись в волны со словами: "Ты должен завершить свои дела и доложить о них".

Ямато Такэру и не думает останавливать ее. Фанатическая одержимость идеей — покорить непокорных — движет им. Личность подчинена этой идее, ибо только она оправдывает жизнь богатыря. Сверхзадача героя делает его образ предельно примитивным. Именно в силу ограниченности личность героя воспринимается как цельная. Настолько цельная, что увидеть движения ее души бывает не так просто. Но, потеряв жену, Ямато Такэру свою горечь все-таки высказывает. Взобравшись на холм, он трижды прокричал: "О моя жена!"

А чуть раньше Ямато Такэру ударом стебля чеснока в глаз убил оленя бога этого же холма. Синтоистские божества в представлениях японцев обладали двойственной природой: антропоморфной и зооморфной, причем сознание представителей властей Ямато наделяло божеств непокоренных локусов звериным обликом. Все, что находится вне пределов власти царя, — это область господства Хаоса, населенная дикими животными, змеями, грабителями, божествами, которые своим ядом отравляют путешественников. Тамошние хвостатые люди живут в землянках или птичьих гнездах, они не отличают своих жен от чужих, а детей от отцов. Нравом непокорны, сердцем схожи со зверями, эти племена не знают благодарности и пьют кровь своих жертв.

В двух преданиях «Хитати-фудоки» (описание провинции Хитати) памятнике, составленном в VIII в., но сохранившем весьма архаические представления, содержатся интересные сведения, касающиеся восприятия синтоистских божеств [Древние фудоки, 1969, с. 41–42]. В первом из них повествуется о том, как во время правления Кэйтая (507–531) Матати из рода Яхадзу осваивал целину, чтобы превратить ее в заливные поля. В это время змей Яцуноками налетел на поля и стал мешать проведению работ. Матати разгневался и прогнал змея. Затем он проследовал к подошве горы и на пограничном рву в качестве вехи водрузил шест. Он сказал Яцуноками: "Все, что выше этого места, пусть будет владением бога, а все, что ниже, — пусть будет землей людей. Отныне и впредь я буду вечно почитать тебя. Я прошу тебя, не насылай на нас несчастья и не гневайся". После этого Матати воздвиг храм и совершил в нем моление.

Второе предание, относящееся ко времени правления Котоку (645–654), следует в «Хитати-фудоки» непосредственно за первым и связано с тем же змеем Яцуноками. Когда Мибу-но-мурадзи-Маро приступил к сооружению запруды, Яцуноками вместе с подручными змеями забрался на дубы, росшие возле пруда, и не уходил оттуда. Тогда Маро закричал: "Этот пруд роется для того, чтобы облегчить людям жизнь, и что это за местные силы, которые не подчиняются царским велениям!" Затем он приказал строителям плотины: "Убивайте без жалости все, что вы видите: зверей, рыб и насекомых".

Змеи испугались и скрылись.

В обоих сюжетах ясно выражена оппозиция антропоморфное — зооморфное (вариант оппозиции культурное — природное), причем второе предание отождествляет «культурное» с представлением о царе и царской воле. Показательна также динамика восприятия божества (напомним, что хронологический разрыв между преданиями составляет более 100 лет). Если в первом случае змею возносят молитвы и он мыслится в двух ипостасях — благой и вредоносной, что является несомненным признаком присутствия весьма архаических элементов в образе божества, то во втором предании змей выступает только как носитель злой природы.