Андрей Гуляшки - Современный болгарский детектив

• Название: Современный болгарский детектив
• Автор: Андрей Гуляшки
• Издательство: Радуга
• Жанр: Детектив
• Год: 1988
• ISBN: 5-05-002204-5

Детективные романы, составляющие сборник, дают представление о неутихающей борьбе против явлений, тормозящих развитие современного социалистического общества.

В романе знакомого советскому читателю прозаика А. Гуляшки происходит расследование убийства известного ученого-бактериолога. Проблемам воспитания, борьбе против негативных явлений в среде современной городской молодежи посвящен роман Б. Крумова. Ц. Лачева представлена социально-психологическим детективом, действие которого разворачивается на большой стройке. В. Зарев предлагает читателю образ современного следователя — тонкого психолога, гражданина, стоящего на страже социалистических завоеваний.

---

— Ты как-то слишком раскис, — сказал я.

— А ты что, хочешь, чтобы я песни пел? — нервно дернулся Тони.

Мало сказать, что тон его был грубым. Его взгляд прямо-таки пронзил меня. Ничего, я привык к таким взглядам.

— Я искренне сочувствую тебе, Тони, но попробуй все-таки собраться...

— Пошел ты к черту со своим сочувствием!

Он резко повернулся и пошел к своей комнате. Прежде чем он взялся за ручку двери, в коридоре послышался девичий голос:

— Тони!

Он отпустил ручку двери, будто она была раскалена, и быстро пошел к выходу. Девушка шла навстречу ему, и я успел ее рассмотреть.

Ее волосы, приподнятые над правым ухом, были прищеплены заколкой из слоновой кости в золотой оправе, с двумя крупными рубинами (такую не купишь в киоске возле базара, да что говорить: в ювелирных магазинах Софии таких заколок нет). Волосы на затылке были закреплены другой заколкой, с аметистами. Ни они, ни рубины не шли к каштановым волосам девушки и серым ее глазам. Безвкусно все это выглядело, но золотой и бриллиантовый блеск отвечал, видно, своему назначению — бить в глаза, производить «сногсшибательное» впечатление.

На щеках молодой дамы алели пятна румян (маска клоуна!), в мочке правого уха висело кольцо величиной с браслет. Золотой медальон и три браслета довершали этот невероятный набор украшений. Юбка переливалась всеми цветами радуги — такую можно купить разве только в парижском магазине. Блузка была так прозрачна, что не скрывала груди величиной с морские ракушки.

Было что-то знакомое в ее лице (большие глаза, выпирающие скулы, острый подбородок), похожем на лицо нашей телевизионной дикторши. Эта — слишком молода, чтобы работать там, да я и не запоминаю дикторов. Но где-то же видел подобную физиономию. В компании Тоди она не мелькала. Да, золотая и бриллиантовая... Вызывающе золотая, ибо, как говорила Краси, в нынешнем году модно серебро...

— Здравствуй, дорогой! — поздоровалась она, протягивая Тони обе руки.

— Хелло, Роз! — ответил он тоном, каким никогда не обращался к Красимире, и расцеловал ее в щечки.

Их знакомство было необычным, и едва ли оно произошло недавно — в этом я могу поручиться. Я ничего не знал об этой Роз (Розалии, Розалине, Розе, Роз-Мари или как там ее зовут).

Пусть живут и здравствуют мои коллеги — с их помощью человек моей профессии может узнать не все, но по крайней мере то, что ему необходимо...

7

Ваклев установил, что в понедельник вечером Тоди сидел с приятелями в ресторане «Балкан». Тони был дома. Как объяснила его хозяйка, около шести вечера он привел к себе девушку, а проводил ее в полночь. Хозяйка не помнила точного времени, но сказала, что это было после полуночи, и добавила, что эта девушка ходит к ее квартиранту недавно.

Получается, поцарапал меня кто-то третий.

Едва ли нужно объяснять, что к подполковнику Веселинову я пришел с пустой корзинкой. Едва ли следует упоминать и о том, что он не был в восторге от моего доклада. И последнее: нет никакой необходимости сообщать, что на совещании каждый развивал свою гипотезу. Прежде чем мы вышли из его кабинета, подполковник Веселинов распорядился в своем скупом телеграфном стиле:

— Срочно! Самые подробные сведения обо всех из этой компании. Подключить всех сотрудников отделения.

В сущности, именно этим я и занялся сразу же после выхода из больницы. Поручив младшим коллегам то, что им необходимо было сделать, я отправился в клуб журналистов.

В те времена он был единственным в своем роде. Два-три года спустя такие заведения профессиональных, творческих и полутворческих организаций расплодились как-то сразу, точно головастики из икринок.

Говорили, клуб журналистов посещают избранные, множество снобов стремится окунуться в его атмосферу. Молодые авторы стихов, репортажей, очерков (и прочего добра, которое можно печатать в журналах и газетах или передавать по радио) считали необходимым начать свою карьеру с регулярных посещений клуба. Наверное, они думали, что важно написать стихотворение, но еще более важно — напечатать его, а публикация зависит от людей, которые посещают клуб.

Этот наплыв снобов и будущих знаменитостей в не слишком большой ресторан создавал массу хлопот швейцару Генчо. Как у каждого пожилого и опытного швейцара подобного заведения, у него был исключительно острый глаз, безошибочно определявший, кого впустить, а кому объяснить, что все столики заняты и не скоро освободятся.

Обычно я заходил в клуб раз в неделю (хотя никогда не пытался писать ни стихов ни рассказов): для человека моей профессии полезно иметь знакомых во всех сферах общественной жизни. Генчо меня встретил с улыбкой, как завсегдатая.

— Добро пожаловать, давно не заходили.

Я пробормотал:

— Что делать — работа...

Сквозь дым и шум прошел я к кабинету, где обычно сидел Гриша Вранчев. Как я и предполагал, он только что заказал себе водку и шопский салат — его обычный вечерний аперитив. Гришу в этом заведении почитали, и официант служил ему не за страх, а за совесть. Мне пришлось заказать ужин: водку и шопский салат. На двух противоположных местах сидели молодые люди — я видел их в клубе раньше, но не знал, кто они. Они сейчас же поняли, что Вранчев займется новым гостем, и завели свой разговор. Гриша тараторил, а я изображал терпеливого слушателя, время от времени кивая головой и задавая наводящие вопросы, старался запомнить то, что мне необходимо.

Я уже съел шашлык и подумывал о том, что пора идти, когда сквозь дымовую завесу увидел Тони с бриллиантовой дамой. Вранчев заметил, что я смотрю на них.

— Новая звезда на журналистском небосклоне, — сообщил он.

— Кто это?

— Роза Младенчева.

— Что пишет?

— Опубликовала два очерка, они произвели впечатление.

— Она сама их написала?

Вранчев вздрогнул, посмотрел на меня.

— С чего это ты?

Да ни с чего. Но его смущение подсказало, что я нащупал истину.

— Гриша, — сказал я, — подобные вещи не утаишь.

— Похоже, что Тони причесал ее очерки, а может, и сам подсказал темы. Но для начинающего автора такая помощь необходима.

Я с готовностью согласился:

— Конечно же.

— Знаешь, чья она дочь?

Я не знал и поднял брови, стараясь изобразить безразличие — не очень-то меня интересует, чья она дочь.

— Она дочь товарища...

Он наклонился и прошептал имя ее отца.

Вот откуда у меня впечатление, что лицо ее мне знакомо. Я часто видел ее отца на экране телевизора, его фотография время от времени появлялась на страницах газет.

Ну и дальновидный этот Тони. В детях сотрудника милиции он увидел задатки будущих гениев. И ничего, что он не написал рецензий на стихотворение и рисунок моих близнецов. Как и каждый чадолюбивый родитель, я поинтересуюсь, кто предсказал блестящее будущее моих детей, и найду возможность отблагодарить. Буду чувствовать себя обязанным ему...

Все тот же «меценат» написал (или помог написать и напечатать) очерки дочери известного руководителя, чтобы помочь ей закрепиться на поприще журналистики. Занятой папаша мог и не заметить никаких таких наклонностей своей дочки, но вот, еще до окончания университета, ее имя появляется на страницах газет. В подобных случаях родители корят себя: черт побери, как я не замечал этого! А люди, которые заметили, — уж они-то получат и уважение, и благодарность признательных пап и мам.

Я не сомневаюсь, Тони, составив список дочерей министров и заместителей министров, заводил с ними дружбу. Кое-кто из отцов, конечно, терял свои высокие должности. Родниться после таких катаклизмов будущему светилу журналистики не хотелось, и он решил жениться на Краси. Только такая женщина, как она, и могла быть ему подругой жизни.

Не сомневаюсь, что именно так Тони объяснил ей свою готовность жениться. Уверен, именно так он и думал. В то же самое время, когда они обговаривали подробности предстоящей свадьбы, он перешел к следующему номеру в своем списке. Не изменил, а лишь усовершенствовал свою тактику...

Такого покровителя Тони называет ракетоносителем. У кого он есть, тот взлетает и держится на высокой орбите. Высокая орбита для него не только популярность, даже слава, но прежде всего большая власть.

Властолюбивых людей Тони бичевал в своих литературных заметках. Я, дурак, все удивлялся, откуда у этого молодого человека такие богатые впечатления!..

Старая, проверенная тактика, известная еще шутам во дворцах цезарей. Старая — но не устаревшая.

Наверное, я надолго задумался, потому что Вранчев уставился на меня и спросил:

— Пригласить их за наш столик?

— Нет необходимости.

Чтобы смягчить категоричность ответа, я кивнул на двух молодых людей, сидевших перед нами, — нет, мол, свободных мест.

— Как хочешь.

Мне показалось, что он задумался. О чем? Что я знаю путь, который выбрала молодая журналистка, еще не закончившая университета? Или что я проявляю особый интерес к его подчиненному Тони Харланову, не признаваясь в этом? Если так, плохо не Грише Вранчеву, а мне.