Дино Динаев - Дурная Слава

• Название: Дурная Слава
• Автор: Дино Динаев
• Жанр: Ужасы и Мистика

Мистический роман о расследование странного необъяснимого преступления

---

Бен кинулся бежать. Несколько раз свернул и окончательно заблудился, оказавшись в некоем зале, перегороженном шкафами. Спрятавшись за один, он передернул затвор и стал ждать, безуспешно пытаясь совладать с шумным дыханием. Он напоминал себе героя боевика. Заместитель начальника, крыса канцелярская, работник умственного труда, раб компьютера и системы OPTIMUS, стоял за железным шкафом с помповым ружьем, четко понимая, что у него нет другого выхода, как убить.

Так же он понимал, что настоящая патовая ситуация является логическим выводом из другой ситуации, когда он, облике морале, воспылал страстью и возжелал юную маркитантку. Все бы ничего, но облапал бы ее, или даже трахнул, эка невидаль. Но позволил себе подчиниться неким моральным принципам и изобразить из себя благородного Румату. Тут он позволил себя не согласиться. Антон, действующий в шпионских целях под личиной благородного дона, действительно не смог отпороть какую-то графиню. Но он был сыном своего рафинированного 22 века, рабом гигиенических норм и единственно, что его остановило, это внешний непрезентабельный вид средневековой красавицы. Особливо когда он смотрел на немытый затылок девушки. Представлял, наверное, как он будет уныло болтаться в у него перед глазами в определенной позиции и как благоухать. А вот Бен лажанулся по полной. Вздумал из себя гармоническую личность изображать, переживать нравственные муки. Не соображал, урод, что есть ситуации, когда не до нравственных мук, когда даже не до колебаний. Жизнь она не всегда по умным книжкам, писаными моралистами, самими часто пьянью и пошляками. Война, это война, как сказал умный король барону Мюнхгаузену.

Поэтому стоило раздаться приближающимся шагам и мелькнуть в дверях тени, как Бен без колебаний шарахнул из «помпы». По коридору будто шарики заскакали, делая решето из стен. Бен попятился, перезаряжаясь, но вместо ожидаемого вдруг громыхнуло сзади, да с такой убойной позиции, что по всем прикидкам его должно было положить наповал.

Бен запоздало опрокинулся на пол, но весь заряд и так ушел ввысь. Он так и не понял почему. Я бы не промахнулся, Бен мстительно всадил в направлении стрелка целых три заряда, до тез пор, пока от оказавшегося на пути шкафа не отлетели все двери, и он стал напоминать сиротливо опустевший косяк.

Трагическое заблуждение едва не стоило ему жизни. Апостолов было двое. Увидев залазившего в кабину угонщика, он почему-то решил, что тот действует в одиночку.

На самом деле, пока один апостол преследовал его, второй зашел с тыла. Выходило, что они отлично ориентировались в Сотовом Мире.

Бен выстрелил по разу в обе стороны. С тылу ответили, от двери нет. У него возникла уверенность, что апостол оттуда ретировался. Он катнул туда овальную железяку, ответом было молчание. Тогда стрельнул пару раз в тыл, один в дверь и кинулся следом. Выскочив, он упал на пол и шарахнул на всякий случай, уже понимая, что в молоко. Коридор был пуст. На стене алела кровь. Зацепило апостола, он и отступил, роняя капли крови за собой. Бен вспомнил рассказ "По следу твоей крови на снегу" и понял, что если он пойдет за ним, то апостол приведет его туда, откуда пришел. А пришел он от Веры Хан.

Действуя согласно своим умозаключениям, он дошел до лифта, где ладонная кнопка утопала в крови. Выносливый оказался тип, который даже после подобной кровопотери оставался на ногах. Когда лифт вернулся, не надо было семи пядей во лбу, чтобы узнать, где тот вышел. Кнопка входного бокса была вся в крови. Бен успел подумать, что сначала его гнали как кролика, теперь он загоняет одного из апостолов в угол.

Он едва не поплатился за самоуверенность, когда лифт остановился. За секунду до открытия двери, Бен успел припасть к полу и когда лифт открылся, стоявший впритык напротив дверей апостол разрядил ружье в стену, а Бен в него, дуло при этом практически уперлось в противника, и ни одна из картечин не прошла мимо.

Голову апостолу разорвало, а самого уже убитого наповал откинуло на середину ремонтного бокса.

Бен, до конца не веря в случившееся, вышел следом, и в этот момент кабину лифта вызвали обратно: второй апостол возвращался. Ружье Бена было пусто, у апостола тоже не было патронов, даже не оставил чтобы застрелиться, Бен схватил труп под мышки, доволок до лючка и сбросил вниз, туда же полетели бесполезные ружья.

Опустился сам, оставив приоткрытую щель. Томительно потекли секунды. Наконец лифт приехал, и Бен понял что пропал. Кровавая дорожка вела прямо к нему.

Был выход: спрыгнуть вниз и раствориться в темноте, но Бен затягивал прыжок. Он должен был увидеть второго апостола. С шумом распахнулись двери, затопали шаги.

Когда апостол в комбинезоне и капюшоне ввалился в бокс, было впечатление что он также ранен. Вел он себя неадекватно. Его шатало, он спотыкался на каждом шагу.

На кровавую дорожку не обратил никакого внимания. Неловко сел, нашаривая люк. Да он слеп. Скорее всего, Бен зацепил и его. У него сжались кулаки, но он не был уверен, что справится с тренированным апостолом. В таком он случае он рисковал потерять Веру Хан навсегда. А так у него шанс был. Дождавшись, пока апостол спуститься, он последовал за ним.

Вспомнились кадры из дурацкого фильма, где слепой шел со свечой. Апостолу она была без надобности, выяснилось, что он слеп не до конца, во всяком случае, Бену с трудом удавалось не отставать. Пару раз он повел стволом помпового ружья, но стрелять не стал, а Бен на провокацию не поддался. Когда апостол добрел до «губчатого», ждать напарника не стал и сразу завел мотор. Бен полез внутрь на прежнее место.

Он был готов к дурноте, сопутствующей переходу, но был уверен, что это не главное неприятное открытие, что ожидает его впереди.

Он мог переживать драму всей своей жизни, и вообще вся его жизнь могла не стоить и гроша, а на работе оставалось все по-прежнему. Он сидел в своем кабинете и смотрел во двор. Вошла Зиночка с чаем, предупредила об отмене совещания.

Посмотрела на его бесстрастное лицо, пожала плечами и вышла. Полина влетела, чмокнув в щеку, плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу так, что узкие брючки натянулись с угрожающей силой. Бен подумал, что внимание автоматически продолжает фиксировать некие сексуальные штучки, но подумал тоже больше по инерции. Он устало посмотрел на Полину, она по моде была вся в черном: брючки, шелковая блузка с торчащими грудками, очки. Он вспомнил фразу из старого фильма:

— Сними очки, я хочу видеть твои глаза!

Девушка заметила перемену в настроении и выпалила:

— Я так за него переживала, а он сидит и ухмыляется! Давай рассказывай! Где ты был? Как вернулся? Что вообще с тобой произошло? Ты какой-то не такой.

Вместо ответа Бен предложил ей чаю. Она резонно заметила, что стакан один и предложила пойти в буфет. За стойкой одиноко сидел Жоржик Кузькин в своей горбатой от кос олегпоповской фуражке. В ответ на приветствие он ревниво зыркнул глазами, и Бен понял, что поговорить им не дадут. Откровенно говоря, и разговаривать ни о чем не хотелось. Было противно. И еще он знал, что если начнет говорить, то его наверняка понесет. Не угадал. Первым пробило на корпус Жоржика.

— Не понимаю, что ты нашла в старом, — сказал он, обращаясь исключительно к девушке, и демонстративно игнорируя Бена. — Деньги, это, конечно, приятно. Но, во-первых, с деньгами ты трахаться не будешь. Во-вторых, я тоже не бедный. Мало я тебя водил в «Диарею», а на «пук» я сколько бабла перевел? У нас разве был некачественный секс? Ты никогда мне об этом не говорила. Откровенно говоря, ты и говорить толком не могла, особенно, когда я тебя только что отымевал. Это были незабываемые моменты и для меня, и смею надеяться, для тебя. Что тебе было еще нужно, Поли? Зачем тебе старый?

— Жоржик, я люблю только тебя. У нас с Магерамовым общие дела вот и все, — никогда он не слышал таких просительных нот в ее голосе, и если бы не знал ее лучше, и вообще не знал лучше женскую натуру, то, пожалуй, мог бы и поверить.

— Врешь! — кивнул Кузькин головой, скорее обрадовано, чем уверенно, надеялся, что не прав, и что она сейчас начнет его переубеждать, дурашка.

Так нам, мужикам, и надо, качнул головой Бен.

— Ты чего головой трясешь, чудило? — взъярился Кузькин. — Нам с человеком поговорить надо. Шел бы ты. А то не посмотрю, что начальник.

Бен встал, Полина тотчас вцепилась в рукав.

— Жоржик, миленький, у нас с Магерамовым сугубо деловой разговор. Я к тебе спущусь потом, через пятнадцать минут.

Он не ушел, пока не выцыганил у нее поцелуй и зло зыркнул глазами на прощанье.

Полина вытащило зеркальце, деловито подкрасила губки.

— Рассказывай, что с тобой произошло! Я же жду! Что с Верой? Я прямо горю от нетерпения! — поторопила она.

Он пристально смотрел на нее, она стушевалась.

— Что с тобой? Ты, наверное, много перенес и настрадался? Ты какой-то не такой.