Ирина Лазарева - Лось в облаке

• Название: Лось в облаке
• Автор: Ирина Лазарева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2890-4

Поселковый сирота Саня и мрачный городской подросток Вадим сдружились навек. Но отцу Вадима, крупному чиновнику, не хотелось делиться влиянием на сына с каким-то деревенщиной. У поднаторевшего в интригах Березина-старшего были свои методы: выяснив, что юноши влюблены в одну девушку, рыжеволосую красавицу Веру, он понял, что теперь одновременно может разрушить и дружбу, и любовь сына…

---

Березин-старший был плотным, представительным мужчиной, из тех, кто всем своим видом требуют к себе должного уважения. Каждый жест его был выверен, продуман, слова весомы и значительны. Он обладал уверенным басом, который с удовольствием демонстрировал при каждом удобном случае, искусно модулируя самыми низкими нотами. Не удивительно, что он наводил страх своей внушительной персоной на робкую покладистую Ларису и хрупкого Вадима. Роль главы семьи давалась ему безо всяких усилий, поскольку не было ничего проще, чем установить в доме диктат, подавить жену и сына своей волей. Горячая любовь к единственному сыну и наследнику ничуть не умаляла его деспотизма, скорее наоборот, подогревала, ибо Березин считал, что ребенок в четырнадцать лет — да что там в четырнадцать, в двадцать! — не способен принимать серьезные, взвешенные решения ввиду незрелости и незнания жизни. Педагогическими ухищрениями он себя не обременял, попросту пресекал в сыне малейшее проявление самостоятельности. Березин обращался с близкими людьми столь же авторитарно, сколь и с подчиненными, и беспрекословное слепое повиновение с их стороны воспринимал как нечто само собой разумеющееся.

Петр Ефимыч сидел в горнице, на самом крепком стуле, расставив для опоры длинные ноги, и с видом судьи взирал на сына, который стоял перед ним навытяжку, слегка подрагивая, но глаз при этом не опускал, смотрел на отца открыто и с долей вызова, что совсем не нравилось Березину.

— Итак, ты меня ослушался, — пророкотал он, сверля сына осуждающим взглядом. — Ты воспользовался податливым характером матери, сыграл на ее слабостях и любви к тебе и тем самым пренебрег моим доверием.

— Будет тебе, Петя, — дерзнула вмешаться бабушка, — что худого в том, что Вадя провел у нас каникулы? Ты вспомни, каким его к нам отправил. В чем только душа у него держалась! А теперь — эвон какой добрый молодец, глядишь, со дня на день в рост пойдет. За что ты его казнишь, Петя?

— Не выгораживайте его, мама, — строго оборвал зять, — я от сына разгильдяйства не потерплю. Сказано было — на десять дней, а он самовольно остался на все лето. Без меня ты больше сюда не приедешь. А я человек занятой, как ты знаешь. Пусть это будет тебе уроком.

— Приеду, — буркнул Вадим.

— Что-о?! — громыхнул Березин. — Что ты там лопочешь?

— Я снова сюда приеду! — сверкая глазами на отца, как волчонок, заносчиво выкрикнул Вадим, хотя внутри у него все рвалось.

Отец никогда не наказывал его физически, за всю жизнь пальцем не тронул. Вадим не мог понять, отчего, откуда этот страх?

Он побежал и спрятал лицо на груди у деда.

— Эк ты развоевался, Петр, — рассердился дед, — затюркал совсем мальчонку! Чай не в кабинете у себя сидишь да холуев своих распекаешь. Должность твоя глаза тебе застит. Это ведь сын твой родной. Восстановишь против себя, потом трещину не заделаешь. Так что мозгами-то своими начальственными пораскинь.

Петра Ефимыча, давно испорченного властью и вседозволенностью, отнюдь нельзя было назвать глупым человеком. Совсем наоборот: он был умен, изворотлив, дипломатичен и услужлив с вышестоящими. В сущности, именно его конформизм и пренебрежение требованиями морали позволили ему занять нынешнее высокое положение. Благодаря подобной гибкости своей натуры, он и теперь сумел вовремя перестроиться и сменить гневный тон на задушевный, отеческий, каким говорил с Вадимом лишь в исключительных случаях.

— Ладно, сынок, будем считать, что мы с тобой оба погорячились, — произнес он в самом бархатном своем регистре, — иди ко мне, поговорим спокойно. Мама рассказывала, ты тут с хорошим парнем сдружился. Это правда?

«Не мытьем, так катаньем, — думал он в это время. — Чтобы я мальчишку не обломал?»

Вадим высунул голову из-под дедовой подмышки.

— Ага, правда, — отозвался он, пока еще с недоверием глядя на отца.

— Ты не хочешь меня с ним познакомить?

— Зачем тебе? — непочтительно осведомился не в меру осмелевший отпрыск.

— Для меня важно знать, с кем дружит мой сын. Если ты выбрал действительно достойного друга, я могу это только приветствовать, и в следующий твой приезд к бабушке мы с мамой не будем беспокоиться.

— Он придет меня провожать, тогда и познакомлю, — ворчливо отозвался сын и пошел собирать вещи.

Березин с тестем вышли на крыльцо. Петр Ефимыч закурил.

— Ну что, отец, как вы тут живете-можете? Пенсии хватает?

— Хватает помаленьку. У меня ветеранская, еще Дусина; опять же огород какое-никакое подспорье.

— Я там матери денег оставил. До зимы дотянете, потом еще пришлю.

— Благодарствуем. Ты бы зимой к нам внука снова прислал. Помощничек хоть куда! И радость нам, старикам. Ты о нем не беспокойся. Саня за ним лучше всяких мамок и нянек ходит.

Березин курил, щурясь от сигаретного дыма.

— Что ж это за Саня такой? Сын мне сроду не перечил, и вдруг — на тебе!

— Мужиком, значит, будет. Ты в толк взять не хочешь, что возраст у него самый нежный, к нему сейчас подход нужен, а не распорядок дня.

Березин посмотрел на него и улыбнулся.

— Переезжали бы вы, батя, к нам в Ленинград. Квартиру вам предоставим отдельную, где-нибудь от нас поблизости. Лариса за родителей будет спокойна, с Вадимом будете видеться хоть каждый день, да и жить в городе несравнимо легче. Мать вон ведра уже с трудом таскает, на огороде спину гнет, еще год-два, а дальше что?

Николай Лукич окинул взглядом светлый горизонт, серебрящуюся реку и в розовой дымке лес вдалеке.

— Дальше-то? Известно — что. Я и так зажился на белом свете сверх всякой меры. А все на Свирь родимую не налюбуюсь. Может, потому и живу так долго, что она силы мне дает. Здесь я родился, здесь жил, на Ладоге воевал, здесь и помру; что мне отмерено было, все сполна получил. Какую жизнь мне еще искать? А за заботу спасибо.

— Ну, как знаешь, отец. Лара за вас сильно переживает. Вадьку зимой не ждите. Пока лед не сойдет, не пущу. Уж не обессудьте. Один он у меня.

Днем пришел Саня. С ним были Мишка и Вера.

— Вот, пришли тебя проводить, — сказал Саня. — Наверное, целый год не увидимся.

— Ничего, я теперь все выдержу. Если зимой не смогу, летом все равно приеду. Никто меня не удержит.

Березин наблюдал за ними с крыльца, не спеша удовлетворить свое любопытство. Впрочем, он уже и сам догадался, который из мальчиков Саня. Никогда еще на его памяти Вадим не общался со своим сверстником так раскованно, с такой откровенной радостью.

А ведь действительно есть в этом белобрысом мальчишке что-то необыкновенно располагающее. И девчушка хороша несказанно. Это ж надо, в такой-то глуши! Хотя, разве Лариса его не красавица? Верно старик говорит: видно, красота да благодать родной земли и на людей переходит.

Заметил он еще кое-что, внушившее ему оптимизм. Новый друг сына был явно неравнодушен к рыжеволосой девочке. С каким тайным благоговением следил он за каждым ее движением, даже когда разговаривал с Вадимом! Пожалуй, не стоит раньше времени беспокоиться. Жизнь все расставит на свои места. С чего он решил, что может потерять влияние на сына из-за простого детского увлечения?

— Что ж, давай знакомиться, — сказал он, подходя к Сане и протягивая руку. — Петр Ефимыч Березин, отец Вадима.

— Александр Юрьевич Никитин, — без тени смущения представился Саня, крепко пожимая протянутую руку, будто только и делал, что здоровался со взрослыми мужчинами.

— Выражаю тебе, Александр Юрьевич, благодарность за то, что Вадима не забывал. После школы что собираешься делать?

— Поеду в Питер в институт поступать.

— Доброе дело. Выбрал уже в какой?

— Конкретно не выбрал, я не знаю ваших институтов. Но учиться буду на зоолога или биолога. Это точно.

Петр Ефимыч только открыл рот, чтобы обещать свою помощь при поступлении, как Вадим изо всех сил дернул его за пиджак.

— Пап, мне надо с тобой поговорить, — он настойчиво тянул отца в сторону.

— Я сказал что-нибудь лишнее? — спросил Березин, решив до конца выдерживать роль демократичного родителя.

— Чуть не сказал. Не надо ему ничего обещать и предлагать. Он любит все делать сам.

— Похвальное качество. Раз уж мы отошли, я бы хотел тебя предостеречь, как человек взрослый и опытный: не спеши так накрепко привязываться к Сане. Как бы потом не постигло тебя горькое разочарование.

— Ты его совсем не знаешь, — горячо зашептал Вадим. — Он самый лучший! Я никогда в нем не разочаруюсь. Да если бы ты знал… если б знал, что он для меня сделал. — Он чуть было не рассказал, как Саня вытащил его из смертельной ловушки на болоте, но вовремя спохватился, сообразив, что вместо чувства благодарности может вызвать у отца чувство страха перед местной природой, и тогда Свирицы ему уж точно больше не видать.

— Ты меня не понял, — продолжал терпеливо объяснять Березин, — Саня, безусловно, чудесный парень — это видно по его лицу, только той идеальной дружбы, о которой ты мечтаешь, на самом деле не существует. Уж поверь своему отцу. Каждый мужчина в конце концов заводит семью, детей, и тогда дружба отходит на второй план, если вообще не забывается. А Саня твой уже влюблен, он тебе говорил?