Рэй Брэдбери - Другая дорога

• Название: Другая дорога
• Автор: Рэй Брэдбери
• Издательство: Эксмо ; Домино
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08146-1

Надо ли возвращаться по своим следам, в городок, где бегал мальчишкой и знаешь каждый поворот другой дороги? Герой рассказа и не вспоминал о прошлом, пока однажды не выехал с семьей на загородную прогулку…

---

Вспомнил, воскликнул про себя Кларенс Трэверс. Это Фокс-Хилл. Раньше здесь стоял город с тысячным населением. Когда я был совсем маленьким, мы приезжали сюда летними ночами, поздно-поздно. Останавливали машину; я дремал на заднем сиденье, при лунном свете. Бабушка с дедом тоже сидели сзади, рядом со мной. Как здорово кататься по ночам, когда впереди белеет дорога, с неба смотрят звезды, а взрослые заняты собой, их голоса слышатся будто бы издалека: говорят, говорят, смеются, шепчутся. За рулем, конечно, отец, воплощенная основательность. Так бы и плыть сквозь летнюю темень, вдоль озера, к дюнам, к заросшему диким виноградом безлюдному пляжу, на котором безвылазно жил ветер. Мы ехали под луной в кладбищенской тишине, где лишь изредка поскрипывал песок да шуршали пепельно-серые волны — это озеро паровозом утюжило берег. А я, свернувшись калачиком, вбирал в себя запах бабушкиного пальто, прохладного от ветра, и родные голоса, что укутывали меня одеялом непреходящей надежности: я знал, что никогда не стану старым и всегда буду разъезжать на нашем драндулете с опушенными брезентовыми бортами. И мы всегда будем останавливаться в этом городке, поздно-поздно, часов в девять, а то и в десять вечера, чтобы отведать мороженого — орехового и фруктового, с восхитительным, едва уловимым запахом бензина. Всей семьей мы дружно лизали это лакомство, хрустели вафельными рожками и вдыхали бензиновый запах, а потом, сонные и довольные, ехали домой, в Гринтаун, и было это тридцать лет назад. Опомнившись, он сказал:

— Кстати, об этих домах: есть ли возможность привести их в порядок? — Он прищурился.

— Это как посмотреть: они полвека простояли и еще простоят, но труха уже сыплется. Выбирай те, какой на вас смотрит, уступлю за десять тысяч — таких цен, согласитесь, нынче нету. Коли вы художник… то бишь… живописец, вам в самый раз будет.

— Нет, я не художник. Я сочиняю рекламные тексты.

— Значит, и рассказы сочиняете, дело ясное. Что ж, тут и писателю благодать: тишина, никаких соседей, пиши себе, сколько душе угодно.

Сесилия Трэверс молча стояла между мужем и незнакомым стариком. Кларенс Трэверс не смотрел в ее сторону: он смотрел на тлеющие угли перед входом в лавку.

— Думаю, мне бы здесь неплохо работалось.

— Это точно, — подтвердил старик.

— Я уже не раз подумывал, — сказал мистер Трэверс, — что пора нам уехать из города и пожить тихо-спокойно.

— Это точно, — сказал старик.

А миссис Трэверс ничего не сказала; она порылась в сумочке и достала зеркальце.

— Хотите пить? — спросил мистер Трэверс с преувеличенной заботливостью. — Будьте добры, — обратился он к старику, — три бутылочки апельсинового сока. Нет, пожалуй, четыре.

Старик ушел в лавку, откуда повеяло гвоздями, печеньем и пылью.

Когда он скрылся за дверью, мистер Трэверс повернулся к жене. У него загорелись глаза.

— Это мечта! Давай так и сделаем!

— Как? — переспросила жена.

— Переедем сюда, надо только принять решение. Что нас удерживает? Скажи, что? Мы из года в год даем себе клятву: уедем от шума, от сутолоки, чтобы детям было где побегать. И тогда…

— Ну, хватит! — вскричала жена.

Старик, покашливая, возился в лавке.

— Что за блажь? — Она понизила голос: — Мы только-только выплатили последний взнос за квартиру, у тебя прекрасная работа, дети привыкли к школе, я посещаю престижный клуб, и не один. Мы вбили огромные деньги в ремонт. У нас…

— Послушай, — начал он, словно надеясь, что она будет слушать. — Не это главное. Здесь легко дышится. А в городе — черт возьми, ты же сама жалуешься…

— Только в силу привычки.

— Этот клуб — разве он так уж важен?

— Важен не клуб, а круг знакомых!

— Случись нам завтра отдать концы, эти знакомые и бровью не поведут! — сказал он. — Если я попаду под машину, мимо промчатся тысячи водителей, пока какой-нибудь любопытный не надумает посмотреть, кто валяется на дороге — человек или собака.

— А твоя работа… — начала она.

— Ну и что? Десять лет назад мы с тобой прикинули: еще два года — и у нас будет достаточно денег, чтобы я мог уйти из фирмы и взяться за роман! Но потом каждый год мы говорили одно и то же: нет, не сейчас, в будущем году! Через год, еще через год!

По крайней мере, жили в свое удовольствие.

— Ну, разумеется! Подземка — одно удовольствие! Автобусы — одно удовольствие! Коктейли, пьяные гости — что может быть лучше? Рекламные слоганы? О, да! Только у меня уже в печенках сидят эти удовольствия. Теперь я собираюсь написать обо всем, что видел, и лучшего места для этого не найти. Вот там домик, взгляни! Неужели ты не видишь, как я сижу у окна за пишущей машинкой?

— Побереги легкие.

— Поберечь легкие? С большой радостью! Я достиг своего предела. Решайся, Сесилия, давай добавим огонька в нашу семейную жизнь, сделаем попытку!

— А дети…

— Здесь будет здорово! — сказал сын.

— Наверно, — сказала дочь.

— Я еще не стар, — добавил Кларенс Трэверс.

— Я тоже. — Она коснулась его руки. — Но это не значит, что нужно рисовать «классики» и прыгать очертя голову. Вот когда дети встанут на ноги, можно будет подумать.

— Дети, «классики» — о чем ты говоришь? Что ж… мне пишущую машинку брать с собой в могилу?

— Время пролетит незаметно. Мы…

Дверь лавки скрипнула, но никто не понял, сколько времени старик простоял на пороге. По выражению его лица этого было не определить. Он сделал шаг вперед, сжимая в веснушчатых руках четыре бутылочки газированного сока. Они были приняты с улыбками.

Все четверо под лучами солнца пили теплую шипучку. Летний ветер гулял в гротах зарослей, укрывших старый, тенистый поселок. Деревья сомкнулись над головой, как зеленый храм, как высокий собор, в котором уместились затерянные внизу фигурки и строения. Нетрудно было вообразить, как эти кроны шуршат по ночам, словно океанские волны на бескрайнем берегу. Честное слово, подумал Кларенс Трэверс, я бы здесь спал как убитый, спал бы сном младенца.

Он расправился со своим напитком, а жена осилила только половину и отдала бутылочку детям, которые тут же подрались из-за остатков сока. Старик стоял молча; наверно, был не рад, что затронул больную тему.

— Ну, окажетесь в наших краях — заезжайте в гости, — сказал он.

Кларенс Трэверс полез за бумажником.

— Нет-нет! — запротестовал старик. — Я угощаю.

— Спасибо вам, большое спасибо.

— Не за что.

Они уселись в машину.

— Если хотите выбраться на автостраду, — сказал старик, заглядывая в водительское окно и вдыхая запах нагретой кожаной обивки, — не пропустите грунтовую дорогу. Да езжайте потише, не то подвеску разобьете.

Кларенс Трэверс посмотрел прямо перед собой, на решетку радиатора, и включил зажигание.

— Счастливо, — проговорил старик.

— До свидания! — закричали дети и стали махать ему на прощанье.

Машина медленно выезжала из поселка.

— Ты слышал, что сказал старик? — спросила жена.

— Что?

— Запомнил, как выбраться на автостраду?

— Да, я все слышал.

Они ехали через прохладный, тенистый поселок, разглядывая террасы и окна с цветными вставками по краям. Если сквозь такое окно посмотреть из комнаты на улицу, то прохожие раскрасятся в разные цвета, в зависимости от того, какой выберешь квадратик. Посмотришь сквозь желтое стекло — все станут китайцами, сквозь красное — индейцами. Выбирай любое: розовое, зеленое, фиолетовое, пурпурное, лиловое, хоть цвета карамели, хоть лимона-апельсина, хоть жухлой травы, хоть морской волны — и гляди себе на лужайки, на деревья, а то и на эту медленно ползущую машину.

— Да, запомнил, — повторил Кларенс Трэверс.

Поселок скрылся из виду. Они свернули на грунтовую дорогу и выехали к автостраде. У обочины пришлось подождать, пока не образуется просвет в плотном потоке транспорта: туда удалось вклиниться, и вскоре их уже несло со скоростью пятьдесят миль в час, в шуме и грохоте, по направлению к городу.

— Так-то лучше, — приободрилась Сесилия Трэверс. — По крайней мере, ясно, где мы находимся.

Вдоль трассы мелькали рекламные щиты: ритуальные услуги, слоеное тесто, хлопья для завтрака, автосервис, отель. Отель под нещадным огнем полуденного солнца, думал мистер Трэверс, в котле с кипящей смолой, которая когда-нибудь поглотит все небоскребы, что бесстыдно поднялись торчком: они уйдут в бурлящую лаву и сохранятся в ней для будущих цивилизаций. И когда наступит миллионный год новой эры, пытливые ученые вскроют утробы электрических ящеров, стальных динозавров, и найдут мелкие белые косточки, и восстановят по ним хрупкие скелеты тех, кто сочинял рекламные слоганы, посещал престижные клубы и бегал в школу. У мистера Трэверса защипало в глазах. И ученые скажут: вот, оказывается, что употребляли в пищу стальные города, подумать только! — и пнут ногой эти находки. Вот, оказывается, чем набито стальное чрево! Бедняги, у них не было ни малейшего шанса выжить. Видимо, стальные чудовища держали их в неволе и поедали на завтрак, на обед и на ужин. Живой белок, просто живой белок в огромной металлической клетке.