Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 3, часть 1)

• Название: Архив Троцкого (Том 3, часть 1)
• Автор: Юрий Фельштинский
• Жанр: История

В третью книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с августа по сентябрь 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927 гг.».

Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.

---

По докладу тов. Зиновьева V конгресс принял и тактическую резолюцию. В чем заключалась сущность общеполитического анализа в этой резолюции. Отмечалось в качестве основного момента наличие так называемой «пацифистско-демократической эры».

Итак, в результате оценки тогдашней ситуации, мы констатировали распад мирового хозяйства, перманентный кризис европейского хозяйства и наличие «эры демократического пацифизма» в качестве политической надстройки...» (Правда, № 180 от 4 августа).

Мы имеем, следовательно, авторитетное свидетельство Бухарина, что конгресс К[оммунистического] И[нтернационала], происходивший летом 1924 г., когда стабилизация валюты уже происходила, не хотел ее видеть, а пацифистско-демократическую эру толковал как признак распада капитализма, когда как на самом деле она была выражением временного укрепления капитализма и рабочего оппортунизма. Столь же правильным мы находим и дальнейшее утверждение Бухарина (там же), что «самый термин» «стабилизация» впервые прозвучал в нашем кругу лишь в 1925 году».

Да, в крепком задним умом бухаринском «кругу» этот термин действительно «прозвучал» лишь в 1925 г., когда стабилизация была уже в разгаре и стала поворачиваться своей оборотной стороной (начало германского кризиса в 1925 г.[365] и уход от власти социалистических и демократических партий во всех странах). Товарищи же Троцкий и Радек, заметившие наступавшую стабилизацию в конце 1923 года и указавшие не нее определенно и решительно в начале 1924 года, были обвинены в правом уклоне.

Но с тех пор как события заставили бухаринские «круги» признать стабилизацию, они стали вырабатывать такой взгляд на нее, который по сути дела есть та же «перманентная» схоластика, вывернутая наизнанку. Если раньше Бухарин по его же словам изображал развитие послевоенного капитализма «в виде непрерывно падающей кривой», то теперь Бухарин изображает все развитие капитализма после войны в виде непрерывно подымающейся вверх кривой, а революционные вспышки массовой борьбы в виде непрерывно затухающей или падающей кривой. Это есть отречение от марксово-ленинской теории революционной эпохи. К этому отречению и сводится весь смысл выдвинутого на конгрессе Бухариным деления на три периода.

Что представляет собою бухаринское деление послевоенной истории на три периода.

«Первый из них,— говорит он,— это период острого революционного кризиса, особенно в европейских странах... Кульминационными пунктами этого периода были 1920-1921 годы... Заключительной хронологической датой первого периода нужно считать конец 1923 года...

...Второй период принес больше «спокойствия и порядка» европейскому и всему мировому капитализму. Непосредственно революционные события перебросились с европейского материка на колониальные и полуколониальные страны... Второй период с экономической точки зрения, с точки зрения анализа капиталистического хозяйства, можно назвать периодом восстановления производительных сил капитализма.

...На смену этому периоду пришел третий период, период капиталистической реконструкции, выражающейся в качественном и количественном выходе за довоенные рамки. Рост производительных сил капитализма связан, с одной стороны, с довольно крупным техническим прогрессом, с другой стороны, с широкой реорганизацией капиталистических хозяйственных связей» (Правда, № 169).

Достаточно бегло сопоставить характеристики этих трех периодов, чтобы убедиться, что у Бухарина речь идет о линии «непрерывного подъема капитализма (вплоть до новой подготовляемой империалистами войны, которая снова приведет к началу развала капитализма). Это с точки зрения экономической. А с политической точки зрения, по Бухарину, первый период есть период наступательных действий революционного пролетариата. Второй -период оборонительной борьбы пролетариата «вообще и оборонительных рабочих стачек, в частности», как будто оборонительные стачки, вроде английской, не могут стать наступательными, революционными действиями.

В третий период массовая революционная борьба вообще невероятна, по Бухарину. В связи с оценкой венского восстания, которое трудно подвести под оборонительную стачку, Бухарин говорит:

«Некоторые товарищи спрашивали меня, не свидетельствует ли мое молчание об июльском восстании в Вене о том, что мы изменили свою точку зрения по этому вопросу. Как известно каждому товарищу, мы в свое время обсуждали австрийский вопрос... В принятой нами резолюции мы указывали, что венское восстание действительно было мощным революционным движением масс и что наша партия обязана была выдвинуть лозунг Советов, под этим лозунгом руководить восстанием и т.д... Партия совершила ошибку, не способствуя созданию массовых организаций в форме Советов... Резолюцию пленума ИККИ[366] я считаю абсолютно правильной. Иное дело — вопрос о том, насколько подобные события вероятны при ныне существующем положении. Я не считаю такую перспективу вероятной. Но это совершенно другой вопрос» (Правда, № 180).

На самом же деле это вовсе не другой вопрос. В этом вся суть дела. Бухарин потому не упомянул в своем претендовавшем заменить отчет ИККИ докладе о венском восстании, что оно не укладывается в его схему трех периодов беспрерывного подъема капитализма и непрерывного замирания революционной борьбы. Да, если прав Бухарин, если капитализм после нескольких лет подъема переходит в новый «реконструктивный» период своего развития длительного характера (реконструкция капитализма не может быть произведена в 1—2—3 года), то новые вспышки «мощного революционного движения масс» становятся «невероятными». А так как великие английские стачки противоречат этому, то Бухарину, обычно очень не церемонящемуся с теми фактами, которые противоречат его логической конструкции, остается объявить великое движение английского пролетариата в 1926 году простой оборонительной стачкой и просто не упоминать об июльском восстании в Вене[...][367] и только припертый к стене, он как бы мимоходом бросает, что считает «подобные события... при ныне существующем положении... не особенно вероятными». Итак, по Бухарину, развитие послевоенного капитализма укладывается в следующие две трехчленные схемы, соответствующие трем периодам: в экономике:

развал — стабилизация — реконструкция,

в политике: революционное наступление пролетариата — оборонительные стачки — невероятность «мощного революционного движения масс» (впредь до новой империалистической войны).

Еще на XV партконференции Бухарин протестовал как «против клеветы» — против указания тов. Троцкого на то, что оптимизм насчет крестьянства, содержащийся в теории построения социализма в одной стране, представляет собою только оборотную сторону пессимизма насчет перспектив революции на Западе. Теперь Бухарин открыто выдвигает теорию, доказывающую отсутствие в ближайшие годы революционных перспектив. Но вместе с тем нужно показать, что нынешняя оппортунистическая бухаринская теория непрерывного подъема капитализма (впредь до новой войны) столь же неверна и схоластична, как и ее предшественница — прежняя «левоглупистская» теория Бухарина о непрерывности капиталистического развала и непрерывности наступательного подъема революции, вплоть до победы.

II. Конъюнктурные фазы послевоенного развития

В противоположность Бухарину и в полном соответствии с решениями III конгресса К[оммунистического] И[нтернационала], тов. Троцкий так характеризует в своей новейшей работе революционную эпоху и послевоенное развитие:

«Революционный характер эпохи состоит в глубоких и резких колебаниях, в крутых и частых переходах от непосредственно революционной обстановки, т. е. такой, когда коммунистическая партия может претендовать на власть, к победе фашистской и полуфашистской контрреволюции, от этой последней к временному режиму золотой середины («левый блок», включение социал-демократии в коалицию, приход к власти партии Макдональда и пр.), чтобы затем опять довести противоречия до острия бритвы и поставить ребром вопрос о власти...

Что мы имеем в Европе после войны. В экономике: неправильные судорожные сжатия и расширения производства, в общем — несмотря на большие технические успехи отдельных отраслей,— вокруг довоенного уровня. В политике: бешеные колебания политической ситуации влево и вправо. Совершенно очевидно, что крутые повороты в политической обстановке в течение одного-двух-трех лет определяются не переменами в основных факторах хозяйства, а причинами и толчками чисто надстроенного порядка, знаменуя тем самым крайнюю неустойчивость всей системы, фундамент которой разъедается непримиримыми противоречиями» (с. 33 — 34).

Итак, расхождения оппозиции с Бухариным в этом вопросе сводятся к следующему: что происходит в послевоенной истории — непрерывная линия в одну сторону (по теперешней теории Бухарина — вверх) или резкие периодические изломы экономической и политической конъюнктуры (через каждые 1—2—3 года) вправо и влево. Только последнее делает возможной революционную борьбу в ближайшие годы и возлагает на коммунистические партии соответственную обязанность подготовляться к использованию революционной ситуации.