Эдуардо Галеано - Вскрытые вены Латинской Америки

• Название: Вскрытые вены Латинской Америки
• Автор: Эдуардо Галеано
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1986

Из-под пера уругвайца Эдуардо Галеано (род. 3 сентября 1940 г.) вышло немало публикаций, ставших широко известными, — журналистских репортажей, серьезных исследовательских работ, прозаических произведений. Ещё ребёнком, в возрасте 13 лет Галеано начал писать политические комментарии в газете и вскоре стал одним из наиболее популярных в Уругвае журналистов, главным редактором прогрессивного еженедельника «Марча».

После прихода к власти в 1973 г. реакционного режима Бордаберри и Мендеса, распустившего парламент и запретившего какую бы то ни было политическую деятельность, Э. Галеано пришлось отправиться в изгнание. Он поселился в Аргентине, где создал и руководил журналом «Крисис», вокруг которого сумел сплотить видных латиноамериканских журналистов и писателей левых взглядов. Но в 1976 г., когда в Буэнос-Айресе власть также захватили военные, писателю снова пришлось эмигрировать — на этот раз в Европу, где он жил в Испании. Лишь в начале 1985 г. он смог вернуться в родной Монтевидео. Сегодня к мнению Эдуардо Галеано прислушиваются во всей Латинской Америке, по справедливости считая его голосом совести и свободы. Он продолжает писать, взывая к социальной справедливости и отстаивая позицию необходимости экономической независимости региона, без которой огромное большинство его жителей обречено оставаться в крайней нужде, глядя на отданные за бесценок богатства стран, приватизированные предприятия, свои приватизированные жизни и будущее.

«Вскрытые вены Латинской Америки» Эдуардо Галеано «Инвестиции, превращающие латиноамериканские предприятия в простые винтики мирового механизма гигантских корпораций, абсолютно никак не влияют на международное разделение труда. Латинская Америка продолжает экспортировать безработицу и нищету, отдавая свое сырье, в котором нуждается мировой рынок и от сбыта которого зависит экономика региона, а также производство некоторых промышленных продуктов филиалами транснациональных корпораций, использующих дешевую рабочую силу. Неравноценный обмен функционирует как всегда — нищенская заработная плата в Латинской Америке помогает поддерживать высокие доходы в США и Европе».

14 февраля 2010

---

В середине прошлого века флибустьер Уокер, действовавший от имени банкиров Моргана и Гаррисона, вторгся в Центральную Америку во главе банды душегубов, называвших себя «Американская фаланга бессмертных». Пользуясь официальной поддержкой Соединенных Штатов, Уокер грабил, убивал, поджигал и после очередной экспедиции объявлял себя президентом Никарагуа, Сальвадора и Гондураса. Он возродил рабство на территориях, подвергшихся его опустошительному нашествию, и стал таким образом продолжателем «филантропических» традиций своей родины, традиций, насаждавшихся в штатах, незадолго до этого отторгнутых от Мексики. (В результате объявленной в 1846 г. США войны Мексике, окончившейся два года спустя поражением мексиканцев, страна потеряла более половины своей территории. На ней были образо¬ваны штаты Техас, Калифорния и др., вошедшие в состав США. — Прим. ред.)

По возвращении Уокер был встречен в Соединенных Штатах как национальный герой. С той поры стали правилом вторжения, интервенции, бомбардировки, насильно навязываемые займы и соглашения, подписываемые под дулом пушек. В 1912 г. президент Вильям Г. Тафт утверждал: «Недалек тот день, когда три звездно-полосатых /154/ флага взметнутся один за другим на нашей территории, обозначая ее протяжение: один — на Северном полюсе, другой — у Панамского канала и третий — на Южном полюсе. Все полушарие будет принадлежать нам реально, так же как в силу нашего расового превосходства оно уже принадлежит нам морально»[87]. Тафт говорил, что честный путь справедливой внешней политики США «ни в коем случае не исключает активную интервенцию в целях обеспечения рынков сбыта нашим товарам и благоприятных условий для выгодных операций нашим капиталистам». Тогда же экс-президент Теодор Рузвельт напоминал во всеуслышание о проведенной им успешной ампутации части колумбийской территории: «Я просто взял канал» — так поведал новоиспеченный лауреат Нобелевской премии мира о том, как ему удалось создать независимую Панаму[88]. Колумбия же получила немного позже возмещение в 25 млн. долл: такова была цена территории, отторженной у нее для того, чтобы США навязали руководителям новой Панамской республики кабальное соглашение о строительстве водного пути между двумя океанами.

Концерны США расхватывали земли, таможни, сокровища и правительства, морские пехотинцы высаживались повсюду, чтобы «защищать жизнь и интересы североамериканских граждан» — к этому «юридическому» оправданию прибегли и в 1965 г., дабы прикрыть суть преступного вторжения в Доминиканскую Республику. Национальный флаг становился оберткой для новых товаров. Генерал Смидли Д. Батлер, возглавлявший многие военные экспедиции, так рассказывал в 1935 г., уже будучи в отставке, о своей деятельности: «Я провел тридцать три года и четыре месяца на действительной военной службе в составе самых мобильных сил страны в морской пехоте. Я прошел всю иерархическую лестницу, от второго лейтенанта до дивизионного генерала. И за весь этот период большую часть времени я выполнял обязанности наемного убийцы первого класса во имя Великих дел, для Уоллстрита и банкиров. Одним словом, был наемником капитализма... В 1914 году я, например, помог сделать так, что Мексика, точнее Тампико, стала легкой добычей североамериканских нефтяных королей. Я помог сделать так, /155/ чтобы Гаити и Куба стали удобными местами для доходных операций «Нэшнл сити бэнк»... В 1909—1912 годах я помог расчистить Никарагуа для операций международного банка «Браун бразерс». В 1916 году я образумил Доминиканскую Республику во имя интересов североамериканских сахарозаводчиков. В 1903 году я помогал «умиротворять» Гондурас к выгоде североамериканских фруктовых компаний»[89].

В самом начале нашего века философ Уильям Джеймс изрек сентенцию, известную далеко не всем: «Страну стошнило от Декларации независимости, раз и навсегда...» Чтобы не быть голословным, приведу один пример: США в течение 20 лет оккупировали Гаити и там, в этой негритянской стране, ставшей ареной первого победоносного восстания рабов, ввели расовую сегрегацию и режим принудительных работ, убили 1,5 тыс. рабочих в одной из своих карательных операций (согласно расследованию сената США в 1922 г.), а когда местное правительство отказалось превратить Национальный банк в филиал нью-йоркского «Нэшнл сити бэнк», США прекратили выплачивать жалованье президенту и его министрам, дабы они не забывались[90].

Сходные операции под стук «большой дубинки» или под аккомпанемент «дипломатии доллара» осуществлялись на других островах Карибского моря и во всей Центральной Америке, ставшей геополитическим пространством имперского «Маrе Nostrum». (По аналогии с тем, как римские завоеватели называли Средиземное море «Наше море» (Mare Nostrum), империалистические круги США выдвигают особые притязания на весь Карибский бассейн. — Прим. ред.).

Коран причисляет банановое дерево к тем, что растут в раю, но «бананизация» Гватемалы, Гондураса, Коста-Рики, Панамы, Колумбии и Эквадора позволяет полагать, что речь скорее идет об адском дереве. В Колумбии «Юнайтед фрут» уже была хозяйкой самой крупной латифундии, когда в 1928 г. на Атлантическом побережье вспыхнула большая забастовка. Рабочих банановых плантаций расстреливали вдоль полотна железной дороги. Официальный декрет гласил: «Блюстители общественного порядка уполномочены карать, применяя оружие...», — и никакой другой декрет никогда не сотрет из народной /156/ памяти эту кровавую бойню[91]. Мигель Анхель Астуриас подробно рассказал о том, как завоевывали и грабили Центральную Америку. Зеленым Папой он назвал Майнора Кита, некоронованного короля целого региона, отца «Юнайтед фрут», пожирателя стран. «В наших руках причалы, железные дороги, земли, здания, источники, — перечислял президент, — здесь имеет хождение доллар, говорят по-английски и поднимают наш флаг...»; «Чикаго не мог не гордиться этим своим сыном, который ушел с парой пистолетов и вернулся, чтобы потребовать себе место среди императоров мяса, королей железных дорог, королей меди, королей жевательной резинки»[92].

В романе «42-я параллель» Джон Дос Пассос дал блестящую биографию Кита, биографию его концерна: «В Европе и Соединенных Штатах люди начали есть бананы, а потому вдоль и поперек Латинской Америки стали валить леса, чтобы выращивать бананы, и строить железные дороги, чтобы вывозить бананы, и с каждым годом все больше пароходов шли к северу, битком набитые бананами, и в этом — вся история североамериканского господства в Карибском бассейне и вся история Панамского канала, и будущего канала в Никарагуа, и морских пехотинцев, и крейсеров, и штыков...»

Земля так же истощалась, как и работники: у земли отнимали гумус, у работников — здоровье, но всегда находились новые земли для эксплуатации и новые работники на свою погибель. Диктаторы, эти опереточные генералы, с ножом в зубах охраняли благополучие «Юнайтед фрут». /157/ Со временем производство бананов сокращалось, могущество фруктового концерна то и дело подрывалось кризисами, но Центральная Америка и поныне остается землей обетованной для авантюристов, хотя кофе, хлопок и сахар низвергли бананы с трона. В 1970 г. бананы были главным источником валюты для Гондураса и Панамы, а в Южной Америке — и для Эквадора. К 1930 г. Центральная Америка экспортировала 38 млн. банановых ветвей ежегодно, и «Юнайтед фрут» платила Гондурасу в качестве налога один цент за каждую ветвь. Но взымать и этот мини-налог, который позже несколько увеличился, было почти невозможно, ибо даже сейчас «Юнайтед фрут» экспортирует и импортирует все, что пожелает, в обход государственных таможен. Торговый и платежный балансы страны являются фикцией, создаваемой мастерами с богатым воображением.

Кризис тридцатых годов: «Убить человека — меньшее преступление, чем раздавить муравья»

Кофе зависел от североамериканского рынка, от его емкости и от его цен; бананы были коммерческим предприятием североамериканцев и для североамериканцев. И вдруг разразился кризис 1929 г. Крах нью-йоркской биржи, пошатнувший основы мирового капитализма, громко отозвался в Карибском море — словно огромный камень угодил в лужу. Резко упали цены на кофе и бананы, но не менее резко сократился объем продаж. Крестьян без всякой жалости и с лихорадочной поспешностью сгоняли с земли, безработица охватывала города и сельскую местность, всюду вспыхивали забастовки; сильно сократились выдача банковских ссуд и предоставление кредитов, капиталовложения, государственные и социальные расходы; в Гондурасе, Гватемале и Никарагуа жалованье государственных чиновников уменьшилось почти наполовину[93]. Команда диктаторов незамедлительно направилась к соседу, прихватив с собой большие ложки: начиналась эпоха вашингтонской политики «доброго соседа». (Одна из многочисленных доктрин, на основе которых в раз¬ное время строилась дипломатия США в отношении стран Латин¬ской Америки. Провозглашена в 30-е гг. администрацией Ф. Д. Руз¬вельта, способствовала некоторому смягчению методов США в от¬ношении латиноамериканских стран, более успешному «мирному» проникновению монополий южнее Рио-Гранде. — Прим. ред.) И одновременно надо было заливать кровью социальные пожары, разгоравшиеся повсюду. Около 20 лет —одни больше, другие меньше — находились у власти диктаторы Хорхе Убико в Гватемале, Максимильяно Эрнандес Мартинес в /158/ Сальвадоре, Тибурсио Кариас в Гондурасе и Анастасий Сомоса в Никарагуа.