Николай Карамзин - Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

• Название: Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге
• Автор: Николай Карамзин
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065090-3, 978-5-9725-1693-3

Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826) – выдающийся русский историк, литератор и журналист. В дореволюционное время считался отцом-основателем русской истории. Практически все учебники для детей и юношества строились на основе его многотомного труда «История государства Российского». О характере написанной им «Истории» даже желчный критик девятнадцатого столетия В. Г. Белинский заметил, что это «поэма, написанная прозой».

Перед вами сокращенное изложение трудов великого историка, дополненное современными комментариями.

Грандиозный труд теперь доступен любому читателю, интересующемуся отечественной историей.

---

Так Московский Боярин, или Воевода, именем Василий Кочева, уполномоченный Иоанном, жил в Ростове и казался истинным Государем: свергнул тамошнего Градоначальника, старейшего Боярина Аверкия; вмешивался в суды, в расправу; отнимал и давал имение. Народ жаловался, говоря, что слава Ростова исчезла; что Князья его лишились власти и что Москва тиранствует! Самые Владетели Рязанские долженствовали следовать за Иоанном в походах; а Тверь, сетуя в развалинах и сиротствуя без Александра Михайловича, уже не смела помышлять о независимости.

Но обстоятельства переменились, как скоро сей Князь возвратился, бодрый, деятельный, честолюбивый. Быв некогда сам на престоле Великокняжеском, мог ли он спокойно видеть на оном врага своего? Мог ли не думать о мести, снова уверенный в милости Ханской? Владетели Удельные хотя и повиновались Иоанну, но с неудовольствием, и рады были взять сторону Тверского Князя, чтобы ослабить страшное для них могущество первого: так и поступил Василий Ярославский, начав изъявлять недоброжелательство тестю и заключив союз с Александром.

Боясь утратить первенство, и лестное для властолюбия, и нужное для спокойствия Государства, Иоанн решился низвергнуть опасного совместника».

Иван отправился по известному ему адресу – к Хану, взяв с собой старших княжичей Ивана и Семена, и стал клеветать на тверского князя. Клевета, само собой, сопровождалась богатыми подарками. Он нарисовал хану такую картину инакомыслия, что Узбек тут же отправил гонцов звать к себе неугодных Ивану удельных князей, в том числе и Александра Тверского. Очевидно, Иван надоумил его не называть истинной причины вызова, а, напротив, обещать награды и милости.

Сам Иван тем временем мирно вернулся в Москву. Александр обещаниям хана не поверил, но ехать решился. Вместе с ним отправились также Роман Михайлович Белозерский и двоюродный его брат, Василий Давидович Ярославский. Иван боялся князя Василия и даже снарядил военный отряд, чтобы убить его по дороге, но Василий убийц разогнал. Он собирался защищать Александра перед Узбеком.

Заступничество не помогло: хан приказал казнить и самого Александра, и его сына Федора. Этой смертью тут же воспользовался Иван: он стал диктовать свою политику тверским князьям. Они вынуждены были ходить «по воле московской».

Разобравшись с Александром, Иван обратил взгляд на богатый Новгород и вновь припомнил городу прикамское серебро, потребовав уплаты дани вдвое, поскольку возросло количество даров в Орду. Новгород отказался. Князь в ярости вывел из города своих наместников. Он думал начать войну, но тут случился Смоленский казус. Хан потребовал от Ивана войска для совместного разгрома мятежного княжества. Смоленск тогда был княжеством в составе державы Гедимина, но, очевидно, вынужден был платить хану дань. Теперь Смоленск платить не желал. Русские князья участвовали в этой войне так неохотно, а смоляне проявили максимум осторожности и перетянули на свою сторону ханского воеводу, обещая хорошие дары, что поход вроде бы и состоялся, но никаких результатов не принес.

Иван был недоволен. И Смоленском, и Новгородом, и Гедимином. Так что он заболел и довольно скоро умер. Что же касается прозвища, данного князю, то, по Карамзину, оно происходит от мешка, или калиты, который князь таскал с собой, оделяя нищих милостынью. Правда, по другим источникам, Калитой его прозвали потому, что он тащил в свой мешок, Москву, все, что плохо лежит, и был крайне завистлив и скуп.

Великий князь Симеон Иоаннович, прозванием Гордый1340–1353

На великокняжеском столе отца сменил Семен Иванович, получивший прозвище Гордый. Семен, как пишет историк, «умел пользоваться властию, не уступал в благоразумии отцу и следовал его правилам: ласкал Ханов до уничижения, но строго повелевал Князьями Российскими».

Именно при нем разыгрался еще один акт новгородской трагедии. От города Семен стал требовать уплаты черной дани (денег со свободных земель) и повиновения. В ответ на это, когда московские бояре явились в Торжок с требованием покорности, новгородцы и торжчане повязали этих бояр и заковали в цепи. Семену же отправили письмо, где объясняли, что «он только Государь Московский; что Новгород избирает Князей и не терпит насилия».

Семен ничего не ответил, но стал собирать войско. Новгородцы струсили и согласились выплатить черную дань, если князь признает древние права новгородцев. Тот взял дань, распустил войско, признал новгородские права, но стал ждать случая, чтобы возобновить притеснения. Пока он разбирался с Новгородом, под самый Можайск пришли воины Ольгерда и пожгли окрестности. Семен даже не успел отразить удара. Правда, Ольгерд долго не задержался: как раз умер Гедимин, и Ольгерд считался наиболее вероятным его наследником.

В тот же год умер хан Узбек и на престол сел Джани-бек, который для полной безопасности предварительно убил двоих своих братьев. Новый хан сразу же потребовал к себе Семена и митрополита: первого милостиво переназначил великим князем, а со второго попробовал содрать побольше денег. Митрополит прикидывался нищим и ссылался на прежние грамоты, по которым церковь не облагалась никаким налогом. Впрочем, сошлись на шестистах рублях. Обе стороны казались довольными.

Утвердившись, Семен не забывал о Новгороде, но время еще не пришло. А новгородцы то мирились, то ссорились с псковичами и ожидали назначения наместника и сильного московского войска. Семен мудро медлил. Даже когда в 1347 году городу угрожали шведы, Семен вроде бы отправил войско на помощь, но вернул его с полпути, ссылаясь на государственную необходимость. Пришлось новгородцам искать расположения у псковичей и даже подписать с ними договор, по которому теперь уже официально Псков признавался независимым. Совместными усилиями они и выбили шведов.

Если Семен ожидал разгрома новгородского войска, то просчитался. Но он был занят другим делом: пробовал проведать, насколько реально привязать к себе литовцев и путем династических браков постепенно ввести эти приятные русские земли в государственный обиход. Свою племянницу он выдал замуж за Любарта, а свояченицу, дочку Тверского князя, – за Ольгерда.

С Москвой у Литвы установились мирные отношения, интересы литовцев лежали на западе, где они воевали с поляками за Волынь. Эта несчастная земля в середине XIV века стала предметом дележа между четырьмя государствами: Венгрией, Польшей, Литвой и Ордой. В конце концов Галиция досталась Польше, а западные русские княжества – Литве. И такое положение сохранялось вплоть до XVI века, когда образовалось объединенное польско-литовское государство Речь Посполитая.

На время Семена пришлось начало страшной эпидемии, которую летописцы именуют моровой язвой. Очевидно, речь шла о чуме. В Москве умерли и митрополит, и Семен, и два его сына, и брат. Эти смерти случились внезапно и вызвали брожение умов. В Орду за ярлыком отправились соискатели. Новгородцы везли хорошие дары, чтобы склонить мнение Джанибека на сторону Константина Суздальского, но с московскими князьями у хана было больше понимания, он и назначил молодого еще Ивана Ивановича Московского.

Великий князь Иоанн II Иоаннович1353–1359

Иван был молод, слаб и осторожен. Его возвышение вызвало гнев у новгородцев и рязанцев. Рязань давно не дружила с Москвой, но при Семене молодой князь Олег сдерживал эту ненависть, а при неутвердившемся князе решил действовать. Он отобрал Лопасню, которую прежде незаконно забрала Москва. Наместника Лопасни при этом, как пишет летопись, мучил телесно, затем отпустил и взял выкуп.

На первых порах Иван не решился противодействовать Олегу. Он боялся. Боялся он и неприятия Новгорода. Горожане не могли забыть ханского предпочтения, и, пока был жив Константин Суздальский, они не признавали Ивана и не пускали его наместников.

Показательно и то, что при Иване Ивановиче Ольгерд старался всячески наладить родственные отношения: он выдал свою дочь за Бориса Суздальского, женил своего племянника на дочери великого князя. Вероятно, он надеялся привязать к Литве Тверь, Суздаль, Москву, чтобы создать на этой основе единое государство. Но даже при слабом Иване Ивановиче у Москвы были точно такие же планы.

Поскольку Тверь представляла для Москвы опасность, то Иван старался покровительствовать тем князьям, которые разрушают покой княжества: когда возник спор между Василием Тверским и Всеволодом Холмским, он занял сторону Василия. Возникли у него и проблемы с собственными боярами: те бежали в страхе великом к врагу Москвы, в Рязань.

В 1357 году в Орде сменился хан: Джанибек был убит собственным сыном Бердибеком. Ходили слухи о его крутом нраве и жестокости. Слухи скоро подтвердились: в Москву прибыл Мамат-Ходжа и потребовал «утвердить законный рубеж между Княжением Олеговым и Московским» – видимо, всплыло дело о Лопасне. Для Ивана это было неприемлемо, так что он сослался на то, что границы Москвы давно согласованы с ханами и изменению не подлежат. Монгольских обмерщиков он на свою землю не пустил. Это могло вызвать в Орде недовольство, но Иван был уведомлен, что Мамат-Ходжа проявляет частную инициативу. Частных инициатив Иван не боялся.