Мария Барышева - Коллекция

• Название: Коллекция
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Введите сюда краткую аннотацию

---

— Да ты что — куда тебе за руль?!

— Две минуты назад мы проехали границу города. Мне лучше, Кира.

— Ты меня обманываешь.

— Тогда ведь я не просил бы пустить меня за руль, — с холодком ответил Вадим. — В городе лучше вести мне. Твои проделки еще сойдут на трассе, но в городе ты тут же превратишь нас в яичницу. Ведешь, как будто первый раз в жизни за рулем.

— Третий, — обиженно сказала Кира и притормозила на обочине, потом обернулась. Вадим и вправду выглядел немного лучше — губы порозовели, болезненная муть в глазах рассеивалась, и дышал он уже не так тяжело. Лицо утратило серость и теперь было просто очень бледным. Повернувшись, он выбрался из машины и, сильно хромая, обошел ее. Кира передвинулась на пассажирское сиденье, Вадим открыл дверцу и сел за руль. Только сейчас она заметила, что его волосы сильно отросли и окрашены в седой цвет лишь на кончиках, а вплоть до корней стали темно-каштановыми, и щеки покрыты темной щетиной не меньше, чем трехдневной давности. „Москвич“ снова помчался вперед. Вадим потер порезанную щеку, потом насмешливо спросил:

— Что ты так смотришь? Опять напугал — еще больше? Извини, вырвалось… но вот тут пугаться нечего — я ж не ходячий труп какой-то. Так что успокойся.

— Это был ты, — глухо произнесла Кира, продолжая смотреть на его лицо. — Всегда был ты… под окнами, за спиной по ночам… Вот почему ты сказал мне тогда, что я защищена. Ты всегда был рядом… ты охранял меня с самого начала…

— Но не всегда удачно, как видишь, — зло сказал он.

— Ты не мог всего предусмотреть.

— Но я должен был. Так что, извини, охранник из меня вышел паршивый, — Вадим притормозил на светофоре. — Машину придется оставить хотя бы за квартал от дома. Слушай, пошарь в бардачке — там у этого козла сигарет не завалялось? Курить хочется до черта!

Кира открыла бардачок и порылась в нем, извлекла из-под груды барахла помятую пачку „Кэмэла“. Несколько секунд тупо смотрела на нее, быстро моргая. Ей до сих пор казалось, что она спит и никак не может проснуться. Потом она достала две сигареты, прикурила одну и протянула ее Вадиму. Тот взял, не взглянув в сторону Киры.

— Мило, спасибо.

Она закурила сама и прищурилась на него сквозь дым.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я же сказал — лучше.

— Значит… теперь все хорошо? Ты не умрешь?

— Умру, конечно, но, во всяком случае, не сегодня. Весьма признателен, — Вадим ударил ладонью по клаксону, одернув попытавшуюся его подрезать „тойоту“, мотнул головой и потер бровь. Кира поджала губы, открыла было окно, но тут же закрыла его, встретившись с изумленным взглядом водителя соседней машины, уставившегося на ее лифчик, который на купальник никак не походил, ибо был кружевным и прозрачным беспредельно. Она скорчила водителю рожу и отвернулась.

— Почему ты так со мной разговариваешь? Я ведь тебе не враг…

— Зато я теперь… как враг тебе, — холодно ответил Князев, и его лицо стало знакомо холодным и равнодушным.

— Господи, да почему?! — воскликнула она. — Ты… из-за того, что ты…

— Если б я, кретин, не потерял вас в городе, ничего бы этого не было! — вдруг процедил он сквозь зубы. — Ничего! Я бы убил его и все… так же, как и тогда, и никогда бы… — он отвернулся, — ты бы не увидела…

— Чего бы я не увидела?! — вскипела Кира. — Как человек спас мне жизнь?! И уже не в первый раз?! Какая разница, как он при этом выглядел?! Это его личное дело! Да хоть в бабочку-мутанта пусть превращается! С клыками, хвостами и всем там прочим!

— Вот уж чего, слава богу, не умею, — с усмешкой и наигранным облегчением сказал Вадим, косо глянув на нее, и Кира поняла, что он ей не верит. — Но я не превращаюсь, Кира. Я перехожу. Я становлюсь тем, кем был изначально — на самом деле. Разве ты еще не поняла, кто я? — он повернул голову и пристально посмотрел на нее, широко раскрыв глаза, и в их глубине загорелся густой вишневый огонь, растекся до самых краев глазниц, поглотив коричневую радужку, и тут же погас. Теперь это снова были его глаза — карие, и из левого теперь как-то устало подмигивало ей знакомое золотистое пятнышко.

— Конечно, поняла, — глухо ответила она, продолжая смотреть на него, и Вадим отвернулся. — Ты — страж из стен… или… уж не знаю, из чего. Ты — один из тех, кто стережет тени, охраняет квартиру и… забирает людей.

— Вот именно, — его глаза сузились. — Но я сбежал. И теперь — и не пес, и не человек — и в то же время все. Я — сбежавшая тень. Я — живое и мертвое. Я подстерег сильного человека и стал его частью, а он стал частью меня, и уже не понять, где начинается одно и заканчивается другое. Вот что я такое. Обо мне даже не скажешь „кто“, — Вадим с безадресной насмешкой прищелкнул языком. — Но я живу. И я не хочу обратно. Я свободен — почти, но мне довольно и этого… Это… это место — оно словно держит меня на цепи… не знаю как, но оно меня держит. Я не могу уйти далеко… и я не могу подойти близко… Ты видела, что происходит, если я ухожу далеко… а когда я очень близко, оно начинает тянуть, звать, и… это тоже бывает очень больно, Кира. И очень страшно. Оказаться там снова… второй раз мне уже не сбежать… — он покачал головой. — Поверь мне, это одна из тех вещей, которых я боюсь больше всего на свете.

— А есть и другие?

— Другая, — спокойно поправил ее Вадим и остановил машину. — Все, дальше придется пешком…

Он потянулся было к повязке с явным намерением снять ее, но Кира поспешно схватила его за пальцы.

— Ты что делаешь?!

— Возвращаю — не собираешься же ты идти в таком виде? — он кивнул на ее кружевной лифчик. — Крови на ней особо не видно… и ожогов у тебя от нее не будет, — Вадим подмигнул Кире и ей опять — уже в который раз захотелось влепить ему пощечину, хотя она еще не совсем понимала, за что. — Или замотаешься в покрывало?

— Не буду я ни во что заматываться! — зло ответила она и распахнула дверцу. — Мне наплевать, понял?!

— Ну, твое тело — это твое дело, — Вадим хмыкнул и выбрался из машины. — Мне, лично, до сих пор не всегда понятно, зачем нужна одежда, когда тепло.

Он захлопнул дверцу и двинулся вперед, прихрамывая и чуть пошатываясь. Кира в несколько шагов догнала его и схватила за здоровую руку.

— Думаешь, удеру? — насмешливо спросил Вадим, глянув на схваченную руку не без удивления.

— Да, — просто ответила Кира. — Пойдем к тебе, если не возражаешь… только твой вид… мы можем встретить кого-то из соседей…

— Теперь это уже не важно.

Утро уже расцветало вовсю, серый полумрак отступил, и из-за горизонта медленно и вальяжно выползало солнце, обещая новый жаркий день. Уже возвращались с прогулки собачники, уже тянулись на море отдыхающие, уже спешили по каким-то своим суетливым делам неугомонные старушки-жаворонки, и многие ошарашено оглядывались на неторопливо идущую странную пару — девушку с всклокоченными волосами, на которой выше пояса был один лишь прозрачный лифчик, практически ничего не скрывавший, и прихрамывающего мужчину с бледным лицом, порезами на щеке и затянутой на предплечье майкой. Они со злым вызовом смотрели на каждого, кто устремлял на них удивленный взгляд, и сцепленных пальцах их рук тоже таилось что-то злое и в то же время совершенно безнадежное.

III

Кира сидела на стуле, поджав под себя ноги, смотрела на развевающиеся в ярких солнечных лучах оконные шторы и слушала, как в ванной шумит вода. На ней была серая мужская рубашка, и влажные волосы, рассыпавшиеся по спине, оставляли на ткани темные пятна. В голове было пусто и звонко, и из всех ощущений осталась только саднящая боль в затылке. Позабытая сигарета дымилась в пальцах. В окно врывался шум машин и отдаленный собачий лай… собачий лай…

В ванной наступила тишина, и Кира подняла голову, но не отвела взгляд от окна. Скрипнула, открываясь дверь. Его шагов она не услышала, но знала, что он подходит к ней сзади, и пыталась понять — кто именно — и когда к ее затылку прикоснулась рука, вздрогнула, и рука Вадима сразу же отдернулась.

— Я просто…

— Нет, ничего, я просто задумалась… Посмотри, как там — не очень жутко?

Его рука вернулась и начала осторожно ощупывать затылок. Кира чуть поморщилась от боли.

— Приличная шишка, только и всего. Поболит, конечно, но скоро пройдет… Дать обезболивающего?

— Нет, не хочу. Ты-то как? — Кира дотронулась до затылка и снова сморщилась. Вадим прошел мимо нее и прислонился к подоконнику, глядя в угол комнаты. Его мокрые волосы были приглажены, на руке белела повязка, сквозь которую проступило красное пятнышко, порезы на щеке закрывали тонкие полоски пластыря. Он был в легких брюках и черной майке навыпуск.

— Хорошо. Правда.

— А рука?

— А-а, зарастет, как на собаке! — Вадим отмахнулся, криво усмехнувшись собственной шутке, но его лицо сразу же стало серьезным. — Говоришь, ты все это время была без сознания? Странно.