Ойген Херригель - Дзен в искусстве стрельбы из лука

• Название: Дзен в искусстве стрельбы из лука
• Автор: Ойген Херригель
• Жанр: Самосовершенствование

Немецкий философ О. Херригель (1884-1955), который работал в Японии и для постижения дзэн осваивал искусство стрельбы из лука, рассказывает о своем собственном опыте. Он знакомит западного читателя со странной и кажущейся недоступной формой восточного мировоззрения. Записки из наследия О. Херригеля, включенные в это издание, дадут ответы на многие вопросы, которые возникнут у человека, сделавшего попытку проникнуть в дух великого учения.

---

С этого момента занятия приобрели совершенно иной характер. После нескольких выстрелов мастер переходил к объяснению «великого учения» стрельбы из лука, учитывая ту ступень мастерства, которой мы достигли. Хотя рн использовал таинственные образы и сложные сравнения, было достаточно даже скупых намеков, чтобы мы поняли, о чем речь. Подробнее всего он останавливался на сущности «безыскусного искусства», постижению которого могла помочь стрельба из лука, если этому вообще суждено свершиться. «Тот, кто способен, — сказал он, — стрелять рогом зайца и волоском черепахи, то есть без лука (рог) и стрелы (волосок) попасть в цель, тот является мастером в высшем смысле этого слова, мастером безыскусного искусства, самим безыскусным искусством, то есть мастером и не-мастером одновременно. Для него стрельба из лука — как бездвиж-ное движение и нетанцуемый танец — превращается в дзэн». Однажды я спросил мастера, как позже, вернувшись на родину, мы сможем продвигаться вперед без него, и он сказал: «Вы сами ответили на свой вопрос, согласившись пройти экзамен. Вы дошли до ступени, на которой учитель и ученик — это уже не двое, а одно. А значит, вы можете расстаться со мной в любое время. Даже если между нами окажутся широкие моря, во время тренировок я всегда буду рядом. Мне нет необходимости просить вас не отказываться от занятий ни под каким предлогом, не нужно увещевать вас, чтобы вы каждый день проводили церемонию, хотя бы без лука и стрелы, или, по крайней мере, правильно дышали. Ведь я уверен, что теперь вы не сможете отказаться от духовной стрельбы из лука. Никогда не пишите мне об этом, но время от времени присылайте снимки, чтобы я мог видеть, как вы натягиваете лук. Тогда я буду знать все что нужно. Только к одному я должен вас подготовить. Вы оба за эти годы изменились. И это благодаря стрельбе из лука — глубинному состязанию стрелка с самим собой. До сих пор вы, наверное, этого почти не замечали, но неизбежно почувствуете, когда на родине снова встретитесь со своими друзьями: все будет не так, как раньше. Вы уже многое видите по-другому, у вас появилась новая шкала ценностей. Со мной тоже так было, через это проходит каждый, кого затронул дух этого искусства». На прощание, которое не было прощанием, мастер протянул мне лучший свой лук: «Стреляя из этого лука, вы почувствуете, что в нем присутствует мастерство мастера. Не давайте его в руки любопытным. И если вам его не осилить, не храните на память! Уничтожьте его, чтобы не осталось ничего, кроме кучки пепла!»

Боюсь, у некоторых читателей может возникнуть подозрение, что стрельба из лука, с тех пор как она перестала играть существенную роль в битве одного человека против другого, для самосохранения перешла в изощренную форму духовности, то есть сублимировалась самым нездоровым образом. И я не могу упрекнуть тех, кто так думает.

Но мне хочется еще раз подчеркнуть, что дзэн с незапамятных времен в течение многих столетий принципиально влиял на японские искусства, и в частности на искусство стрельбы из лука. Современный мастер стрельбы из лука, хранитель «великого учения», определит сущность своего искусства теми же словами, что и мастера прошлого, которым часто приходилось проходить «испытание на прочность». Дух этого искусства сохранялся во все времена — столь же неизменный, как и сам дзэн.

Чтобы развеять все сомнения (хорошо знакомые и мне по собственному опыту), имеет смысл обратиться к другому искусству, значение которого невозможно оспорить даже в современных условиях, — я имею в виду искусство владения мечом. Это близко мне не только потому, что мастер Ава «духовно» владел и этим оружием и очень часто проводил параллель между искусством стрельбы из лука и владения мечом. Главная причина состоит в том, что до наших дней сохранился замечательный литературный документ из времен расцвета рыцарства, когда искусство владения мечом было вопросом жизни и смерти. Это трактат великого мастера дзэн Такуана «Неподвижное осознание». В нем говорится о связи дзэн с искусством владения мечом и описываются приемы и тактика сражения на мечах. Не знаю, единственный ли это документ, который столь подробно, начиная с самых истоков, разбирает «великое учение» владения мечом, и есть ли такого рода труды, посвященные стрельбе из лука, мне тоже неизвестно. Одно могу сказать совершенно точно: огромное счастье, что сохранилась работа Такуана, и огромная заслуга Д. Т. Судзуки, который без особых сокращений перевел эти записи и тем самым сделал их доступными для широких кругов. В своей собственной последовательности и трактовке я хочу попробовать максимально ясно и сжато передать то, что понимали под мастерством владения мечом столетия назад и понимают по сей день, судя по великим мастерам современности.

Основываясь на собственном опыте и опираясь на свои наблюдения за учениками, мастера меча утверждают, что ученик (сколь бы сильным, воинственным и неустрашимым он ни был), приступив к занятиям, теряет не только непосредственность, но и веру в себя. Теперь он знает о технических возможностях меча и чувствует исходящую от него угрозу собственной жизни, и хотя вскоре он уже в состоянии максимально напрягать свое внимание, наблюдая за противником, искусно отражать его удары и проводить разящие выпады, все у него получается хуже, чем раньше, когда, наполовину в шутку, наполовину всерьез, он размахивал мечом, действуя сообразно моменту с позволительной для тренировок страстью к битве. Теперь ему приходится примириться с тем, что он вынужден уступить любому более сильному, ловкому и лучше подготовленному человеку, он понимает, что не может противостоять его беспощадным ударам. Он не видит другого пути, кроме неустанных тренировок, и его наставник тоже пока может посоветовать лишь это. Поэтому ученик делает все возможное, чтобы превзойти других и даже самого себя. Он осваивает сулящие огромное преимущество технические приемы (которые возвращают ему долю утраченной уверенности в себе) и чувствует, что желанная цель приближается. Но наставник думает иначе (и совершенно справедливо, уверяет Такуан), потому что все возрастающее умение ученика приводит лишь к тому, что «меч захватывает его сердце».

На первом этапе организовать обучение по-другому нельзя, оно максимально соответствует уровню новичка. И все же к цели оно не ведет, что прекрасно известно наставнику. Ученик, несмотря на весь свой пыл и старание, не становится мастером. Почему он, уже давно научившийся не поддаваться страсти к битве и сохранять хладнокровие, почему он, выносливый и умеющий беречь свои силы (ему уже много лет нет равных во всей округе), — почему же он все-таки терпит неудачу и топчется на месте?

Согласно Такуану, это связано с тем, что ученик внимательно наблюдает за противником, изучает его способ владения мечом, размышляет, как наиболее эффективно его подловить, и ждет момента, когда тот раскроет свои слабые стороны. Ученик просто не может этого не делать. Если сказать коротко, он надеется на свое искусство и на свою науку. Действуя таким образом, считает Такуан, он утрачивает «присутствие сердца»: всегда запаздывает с решающим шагом и поэтому не может повернуть меч противника против него самого. Чем больше он пытается поставить владение мечом в зависимость от своего понимания, сознательного использования своего умения, боевого опыта и тактики, тем больше он утрачивает подвижность «в действиях своего сердца». Как ему помочь? Как сделать его умение духовным? Как превратить обычное владение техникой в мастерство? Способ только один: ученик должен достичь ненамеренности и бессамостности. Его нужно подвести к тому, чтобы он освободился не только от противника, но и от самого себя. Он должен перешагнуть ступень, на которой находится, — хотя и не исключено, что ценой необратимого проигрыша. Не звучит ли это столь же странно, как и в случае стрельбы из лука, где нужно попасть в цель, не целясь? Не следует забывать, что мастерство владения мечом, которое описывает Такуан, тысячи раз оправдывало себя в битве. Дело наставника — показать не сам путь, а как этим путем дойти до конечной цели, учитывая особенности ученика и с чувством полной ответственности за него. Сначала ученика тренируют инстинктивно уклоняться от ударов, сколь бы внезапными они ни были. Д. Т. Судзуки приводит замечательный пример: он описывает чрезвычайно оригинальную методику одного наставника, способствующую решению этой сложнейшей задачи. Ученик должен постичь новый смысл, точнее говоря, достичь полной бдительности всех чувств, что позволяет ему так уходить от опасных ударов, как будто он предугадывает их заранее. Если он научится уклоняться от ударов, то ему уже не нужно будет с предельным вниманием следить за действиями своего противника или даже нескольких противников одновременно. В тот момент, когда он предчувствует, что произойдет, он уже подсознательно ушел от осуществления этого события, между восприятием и отклонением не остается «зазора даже с волос». Именно от этого все и зависит: от непосредственной молниеносной реакции, для которой уже не требуется осознанного наблюдения. И таким образом ученик, по крайней мере в этом смысле, становится от него независимым. А это совсем немало.