Альберт Валентинов - Последняя планета

• Название: Последняя планета
• Автор: Альберт Валентинов
• Жанр: Космическая фантастика

---

"Что это? – мысленно восклицала Ирина. – Это не Земля! Что нам показывают?" И в ответ в ее мозгу прозвучал голос Командира:

"К сожалению, мы не имеем сведений о более ранних периодах. Тогда еще не был создан Центральный Мозг, вмещающий всю информацию. То, что вы видите, – последняя эпоха функционирующей Земли. Но это было уже далеко после вас".

Чья-то сильная воля подавляет ужас в душе Ирины. Ее собственную волю будто парализовало. Она может только лежать на невидимом ложе, не в силах поднять похолодевшие руки, и мысленно кричать: "Нет! Нет!"

"Да!" – равнодушно отвечает сфероэкран.

Как много людей на планете! Они заселили каждый клочок. Летающие города и плавающие города, наземные города и подводные города… Заселен Марс, освоены астероиды, вся Венера – сплошные поля, сады и пастбища. Пролетают века, и людей все больше и больше. Наконец наступает момент, когда надо либо ограничить рождаемость, либо создавать новое жилье в околосолнечном пространстве. Люди пошли по второму пути. Сотрясая космос невиданной силы электромагнитными возмущениями, сходят со своих орбит планеты. Величаво плывет гигант Юпитер. Его обгоняет Сатурн, растерявший в пути свои кольца. Спешат юркий Марс л крохотный Меркурий. Медленно, будто не веря себе, надвигается из сумасшедшей дали угрюмый Плутон. Для них выбрана орбита между Венерой и Землей. Страшные гравитационные силы рвут планеты на части, прилаживают куски один к другому. Промежутки заполняются мелочью – астероидами, кометами, метеоритами. Специальные аппараты – космические мусорщики – начисто подметают пространство, вокруг Солнца вырастает гигантское плоское кольцо. Земля включается в него последней. Родину нельзя уничтожить, и планета-мать остается единственным круглым телом в Системе. Только на ней происходит смена дня и ночи. На всей остальной поверхности – вечный день. Люди приспособились к этому, так же как и к уменьшившейся силе тяжести. Организм ответил на это увеличением размеров. Освобожденный от мелких повседневных забот, вынужденный решать гигантские задачи, мозг раскрыл свои возможности, неисчерпаемые, как Вселенная. И искусство летать отнюдь не стало вершиной его способностей…

Ирина понимает, что сына ее давно нет в живых, и все-таки жадно вглядывается в мелькающие лица. Может, сердце укажет на отдаленных потомков… Внутренним чутьем она все время ощущает на себе взгляд женщины, сострадательный и мудрый.

Сфероэкран пробежал через все эпохи, и вот уже гигантский астролет опускается на Последнюю планету, и Ирина с содроганием смотрит на коричневую мумию, не в силах поверить, что это она.

– Сколько же прошло лет? – тихо спрашивает Леон, будто это может иметь какое-то значение, и Норман, помолчав, жестко бросает:

– Миллион по нашему исчислению.

…Черным валом катится по планете ночь. Где-то за горами озаряют небо сполохи – электромагнитные разряды в нейтральной атмосфере. Трое землян сидят в каюте. Сидят и молчат. Завтра придет астролет и заберет их на Землю. Хотя она объявлена заповедником и открыта лишь для экскурсий, релятивистам сделали исключение. Они будут жить там постоянно.

– Как живые экспонаты пещерного периода, – нарушил молчание Леон.

Он сказал это без всякой связи, но никто не удивился. Все думают об одном. Они сидят в обыкновенных креслах из мягкого пластика, создать которые оказалось очень легко. И вообще на этом удивительном корабле можно создать все, что угодно… Но пока ничего не хочется. Ирина опустила голову, и ее лица не видно. Норман нервно переплетает пальцы.

– Еще, может, табличку повесят: вот, мол, какие мы были миллион лет назад, – с надрывом продолжает Леон. – Как у нас на клетках с обезьянами.

– Перестань! – хмурится Норман. – Разве в них дело? У них, во всяком случае, хватит такта. Сможем ли мы…

Ирина подняла голову. Ее лицо заострилось.

– А я не уверена, что у них хватит такта. Такта в нашем понимании. Они же не считают зазорным лазить в наши мозги и читать мысли. Я все время чувствую, что меня контролируют – то прижмут, то отпустят. Для нас наши мысли – святая святых, а им, очевидно, нечего скрывать друг от друга. И я им даже не завидую. – Она безнадежно махнула рукой. – Как бы то ни было, мы не достигнем взаимопонимания. Извечная проблема отцов и детей, только в гигантском масштабе.

– Да еще эта наружность, – вставил Леон.

– Наружность – пустяки. Это можно понять. Нос атрофировался, потому что обоняние не играет для людей никакой роли. Волосы тоже не нужны: в климате Системы они не предохраняют голову ни от жары, ни от мороза.

– А брови остались.

– Брови защищают глаза от пота, стекающего со лба. Значит, нашим хозяевам тоже знаком физический труд. Нет, я могла бы жить среди них, если бы чувствовала, что они – люди.

– То есть?! – изумился Норман. – Я, кстати, не чувствую никакой разницы.

– А я чувствую. И дело не во внешнем виде. Такриотов, например, от нас не отличишь… То есть раньше нельзя было отличить. Кто знает, какие они сейчас? И, однако, сразу чувствовалось, что это существа с другой планеты. Другое мышление, другая психология, другой дух, что ли. А эти, безносые, от нас дальше, чем такриоты. В них нет чего-то нашего… человеческого. Как паукообразные лавинии. Те ведь тоже разумные существа, однако мы так и не установили с ними контакта. И здесь не установим. А как мечтали… – Она на миг прижала руку к глазам. – Контакт с инопланетной цивилизацией, стоящей на высшей ступени развития… Нам некому передать их знания.

– Что же ты предлагаешь? – спросил Норман. – Не забудь: мы должны на что-то решиться.

– Не знаю. – Ирина устало откинулась на спинку кресла. – Мне хочется… Мне вообще ничего не хочется.

– И мне, – сказал Леон. – Если бы хоть что-то сохранилось. Хоть могила, хоть полуистлевшие записи, что вот жила такая-то, была невестой космонавта, вышла замуж за другого, была счастлива. Хоть какая-то нить с нашим временем. А то ведь ничего. Мы затерялись в прошлом, как одна из бесчисленных, стершихся от времени ступенек, по которым шагала эволюция.

– У них и дорог-то небось нет, все летают, – сказала Ирина.

– Ну, дороги-то, конечно, есть… для транспорта, – задумчиво протянул Норман. – Но не в этом дело. Надо решать…

Ночь неслась над планетой, трепеща яркими крыльями-сполохами. Изредка доносились приглушенные раскаты, и дальние вершины гор проступали из мрака в ореоле синего пламени. В каюте стояла тишина.

– Надо решать, – еще раз повторил Норман. По его тону Ирина и Леон поняли, что отмалчиваться больше нельзя.

Далеко впереди, между двумя острыми вершинами, заалел край долины. Там поднималась звезда.

– Я не знаю, – сказал Леон. – Как хотите.

– Что значит – как хотите? – сердито возразил Норман. – Воздержавшихся быть не должно. Только решение, добровольно принятое всеми. Есть ли у нас вообще дом во Вселенной?

– Я как все, – упрямо повторил Леон.

– А ты? – Норман обернулся к Ирине.

– Я не вернусь! – Взгляд ее был почти спокоен. – Не вижу смысла. Вы мужчины, вам легче. Можете признать, что борьба бесполезна, и помогать здешним историкам воссоздавать картины отдаленного прошлого. А у женщины всегда есть последняя возможность – подарить новую жизнь. Но основать расу первобытных в заповеднике… Не могу! Пусть лучше нас оставят на какой-нибудь необитаемой планете.

– Я – "за"! – облегченно выдохнул Леон. – Вымрем, как рептилии.

Норман долго смотрел на своих спутников, будто увидел впервые. Потом по его лицу скользнула слабая улыбка.

– Дети! – сказал он. – Ну, будь по-вашему, хотя это и не самое мудрое решение.

Ночь отступала перед рассветом. Розовый туман скатывался с гор и полз по планете, откидывая с нее черное одеяло. Но земляне не любовались этой картиной. Они ушли в себя и не заметили, как появились обитатели Солнечной.

– Мы знаем о вашем решении, – зазвучал голос Командира. – И мы понимаем и уважаем его. Но оставить вас на необитаемой планете не можем. Человек не имеет права жить без перспективы. Родина предлагает вам другое: возьмите астролет и продолжите наш путь. Мы научим вас управлять кораблем, посвятим в наши цели. Родина назначает вас своими посланцами в новой галактике и верит, что вы не уроните знамя человечества. А потом сами решите, что вам делать. Но помните: родина всегда будет вас ждать.

Норман подошел к Командиру. Он едва достигал его груди и все-таки не казался маленьким.

– А как же вы? – спросил он.

– Мы вернемся обратно. На том корабле, что предназначен был для вас. Он уже приближается.

– Почему вы это делаете?

Командир положил тяжелую руку ему на плечо.

– Человек остался человеком и через миллион лет. – Он покосился на Ирину, и та вспыхнула. – Не смотрите, что внешне мы не такие, как вы. То, что было заложено в вас, что составляет суть человека, определяет его как вид, люди сохранили и пронесли через все эпохи. Иначе мы бы здесь не встретились.