Александр Маркьянов - Адепты стужи

• Название: Адепты стужи
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Боевик

И пришли к Конфуцию его ученики и спросили: «Учитель! Чем нужно платить за зло? Может быть, за зло следует платить добром, как подобает всякому хорошему человеку?»

И ответил им Конфуций: «Нет, ни в коем случае! Нельзя платить за зло добром! Ибо если вы заплатите за зло добром — то чем же тогда вы расплатитесь за добро?»

---

Негр остановился, с изумлением поднял руку к лицу — и убедился, что она по-прежнему у нее есть, но от локтя он ее совершенно не чувствует…

— Второй позицию занял! Есть цели! Первая ведет себя враждебно, «принц» держится. Вторая не проявляет себя. Запрашиваю разрешение уничтожить цель один.

— Красный свет! Продолжать наблюдение. При появлении огнестрельного оружия — огонь на поражение!

— Вас понял…

Сплюнув, снайпер Секретной службы, который уже успел откинуть широкий люк в крыше черного Шевроле Субурбана, второй машины охраны и занять позицию для ведения огня, пошевелил цевьем винтовки, красная точка в прицеле легла точно по центру затылка чернокожего громилы. В руках у него была сделанная по индивидуальному заказу, неавтоматическая снайперская винтовка с глушителем и с такого расстояния он мог попасть в любую клетку человеческого тела на выбор. Это так просто — палец ложится на спусковой крючок, легкое движение — и мозги черномазого придурка на асфальте. Несмотря на повсюду насаждаемую политкорректность, в правоохранительных органах САСШ она приживалась плохо — вот и сейчас снайпер совершенно не хотел поинтересоваться у бандита, достаточно ли ему мама уделяла внимания в детстве, и не рано ли его высадили на горшок. Вместо этого, он держал его под прицелом и искренне, до колик в животе хотел, чтобы он достал какую-нибудь игрушку из кармана, типа столь популярного среди бандитов «Сэтеди найт спешиал» [Сэтеди найт спешиал — специальный, для субботнего вечера, дешевый револьвер двадцать второго калибра, чаще всего марки Смит-Вессон очень популярный среди бандитов] — тогда он дожмет спуск и мозги этого урода разлетятся по всей стоянке. Во всем плохом есть что-то хорошее — по крайней мере, он узнает — есть ли у этого бычары мозги.

— Ты… Сукин сын…

Вообще, Джош говорил мало, процесс говорения ему большого удовольствия не доставлял — но сейчас он высказал все, что думает о противнике. И ринулся в атаку.

Атака кончилась худо. Наглец снова ушел от удара куда то вниз — он был подвижным как вода — и в следующую секунду Джошу показалось, что его в причинное место боднул бык. Он согнулся, зашипев от боли — а потом словно небо обрушилось ему на голову.

Хорхе Альварадо стоял в стороне, лишившись дара речи и наблюдая за поединком. И только когда тело чернокожего гиганта бессильно распласталось на грязном бетоне, ярость охватила его, захлестнула подобно приливу.

— Ты… Я… Я Хорхе Альварадо! Тебе не жить! С. а, тебе не жить!!!

Незнакомец просто смотрел на Хорхе Альварадо, стоящего в нескольких метрах от него и изрыгающего ругань вперемешку с угрозами. А потом он сплюнул себе под ноги, повернулся и ничего не говоря, направился к своей машине…

Ярость… Ярость заставляет людей совершать самые безумные поступки. Даже слабый духом человек может броситься на изрыгающий свинец пулемет — если в его душе горит пламя ярости…

Точно такая же ярость поднялась в душе молодого Альварадо — он впервые в жизни встретил противника, который его не просто публично унизил — он его ни во что ни ставил. Его, хозяина города…

Альварадо огляделся, увидел лежащий на земле камень… И подхватив его, ринулся вдогонку за уходящим к своей машине чужаком.

— Внимание, у Объекта два камень! Объект два пытается ударить «принца» камнем…

Не договорив, снайпер положил палец на спусковой крючок винтовки, прицелился. Для себя он наметил — как только объект будет на расстоянии удара камнем от «принца» — он выстрелит. И плевать, что потом придется отписываться…

Но когда снайпер уже потянул спусковой крючок винтовки, когда до выстрела осталось еще микронное усилие — обстановка резко изменилась. «Принц», человек, которого все охраняющие его агенты уже успели зауважать, вдруг сместился в сторону, пропуская мимо себя удар, развернулся, хлестким пинком придал второму бандиту дополнительное ускорение — и тот с истошным криком врезался в борт лимузина. Гулкий удар кости об металл был слышен даже здесь, в машине охраны…

— Жестко… — агент Малруни не удержался, чтобы прокомментировать свои впечатления в эфире, хотя это было непрофессионально — машина два — отправляетесь за «принцем», как только он отсюда уберется. А мы тут задержимся — и кое с кем потолкуем…

Черный «Хорьх-Купе» шел по серпантину жестко, гоночная подвеска передавала пассажирам все нюансы не совсем ровной дороги — зато скорость, с какой немаленькая машина преодолевала крутые виражи дороги была просто поразительной…

— О'кей… Давай, остановимся и поговорим — Моника пыталась прийти в себя от увиденного — вон там будет смотровая стоянка. Давай остановимся и поговорим.

Пожав плечами, незнакомец плавно сбросил скорость. Большое, с резкими, но обтекаемыми формами кузова купе послушно зарулило на небольшую площадку со смотровыми подзорными трубами — с него был прекрасно виден город. Приглушенный рокот мотора сменился едва слышным шепотом…

— О`кей… — Моника давно уже не сталкивалась с ситуацией, в которой она не знала, что говорить — это было круто. Как ты их так?

Она и в самом деле ничего подобного не видела. В Голливуде снимали много боевиков, в двух из них снималась и она. Один из них был про мастеров ниндзя — там герои прыгали выше дома, бегали по стенам и с истошными криками колотили друг друга почем зря. Только она то была актрисой и знала как ставятся подобные трюки — для этого фильма, к примеру, выстроили комнату, в виде куба двадцать на двадцать на десять, все грани которого изнутри были покрыты однотонной, зеленой краской с разметкой для компьютерной программы обработки изображений. Каскадеры летали на тросах такого же цвета, каждый удар репетировали чуть ли не по полдня, а потом кудесники из фирмы по компьютерной обработке киносцен накладывали нужный антураж в виде отдельно снятых пейзажей, совмещали обе эти картинки.

А тут никаких криков «банзай» и эффектных жестов — одно, максимум два движения — и человек, причем вдвое больший по размерам, лежит без сознания.

— Это сават.

— Что?

— Сават. Французское искусство рукопашного боя, его у вас здесь еще называют французский бокс, но это неправильно. Оно рождалось на парижских улицах, в реальных схватках и поэтому очень эффективно.

— Я никогда не видела, чтобы кто-то так врезал Джошу… А где ты научился этому?

— В армии.

— Где ты служил? Ты из… этих, ну, как снимают про них… морская пехота.

— Нет… — незнакомец улыбнулся — я служил в разведке воздушного десанта. Очень далеко отсюда, в Туркестане…

— Так ты…

— Да. Я русский. Ник — это сокращенное, здесь так принято. А так меня зовут Николай. Тебя это смущает?

— Да нет… А как ты здесь оказался?

— Просто приехал…

— А ты знаешь… ну, Хорхе…

— Слышал про него. Но чести быть представленным не имел.

Господи… Что за выражения…

— Послушай… Я снимаю пентхаус в центре. Ты можешь отвезти меня домой — а по дороге что-нибудь рассказать про Россию. Идет?

— Идет…

Хорхе Альварадо, младший из Альварадо уже второй раз за этот час пришел в себя — и не понял, что происходит. Он находился в… то ли очень тесном помещении, то ли фургоне, лежал на полу — и руки его были закованы в наручники. В машине было тепло, тихо, приглушенно бормотала рация. Пахло кофе и булочками…

— Поднимайся, поднимайся, мачо… Разлегся на полу как свинья.

Кто-то вцепился в воротник и поднял Хорхе, посадил его у стенки. Три человека, у каждого из которых на лице было написано «коп» смотрели на него с таким выражением лица, с каким уборщик смотрит на дерьмо посреди комнаты. Тошнило…

Как ни странно, поняв что это копы, Хорхе обрадовался. Он уже успел подумать, что это похищение — в Мексике людей похищали на каждом шагу, выкуп иногда составлял всего тысячу долларов — а похищенных часто убивали, чтобы те не могли опознать похитителей. Копы — значит, убивать не будут…

— Какого черта? Я Хорхе Альварадо, если вы меня сейчас не выпустите — завтра будете патрулировать улицы в самом дерьмовом районе. Я с мэром…

— Хамит… — равнодушно констатировал кто-то.

Плюха, прилетевшая из темноты, и влетевшая точно по уху, была не слишком сильной — но для Хорхе, который дважды терял сознание за последний час, достаточно было и этого — вспышка перед глазами и тьма…

Пришел он в себя довольно скоро — кто-то, стоя на корточках перед ним весьма невежливо хлопал его по щекам — а еще кто-то бубнил, оправдываясь: «Да не слишком сильно я его ударил, кто же знать то мог».

— Очнулся. Вот, молодец… Он очнулся, сэр…

— Свет.

Под потолком вспыхнула светодиодная люстра, осветила кузов — наличие аппаратуры, несколько мониторов делали его похожим на передвижную лабораторию. Хорхе зажмурился — от света было больно глазам.