Роберт Сальваторе - Восхождение самозваного принца

• Название: Восхождение самозваного принца
• Автор: Роберт Сальваторе
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06990-9

Войны и эпидемии остались позади. Однако в королевстве Хонсе-Бир по-прежнему неспокойно — там идет борьба совсем иного рода: за престолонаследие. Оружием в такой борьбе служат не мечи и луки, а заговоры и предательство, но в нее, хоть и против воли, оказывается втянутой и Джилсепони, ибо король Дануб Брок Урсальский мечтает сделать ее своей королевой.

Более того, выясняется, что сын, которого она считала погибшим, на самом деле был украден и воспитан королевой эльфов. Мальчик, никогда не знавший материнской любви, вырос отважным, но честолюбивым и жестоким воином, мечтающим о власти и славе.

---

Если эти слова и задели его собеседника, он ничем не показал этого. Король продолжал глядеть на видневшуюся вдали гавань и серый, окутанный туманом город.

— Джилсепони довелось повидать немало горя, — сказал он, — узнать великую любовь и невосполнимую утрату. Я давно чувствовал, как между нами начинают возникать более близкие отношения, но здесь требуется время. Когда я в прошлый раз видел ее, то понял, что раны баронессы еще не затянулись.

— А когда затянутся? — спросил герцог Брезерфорд.

Дануб ненадолго задумался, после чего пожал плечами.

— Тогда, надо думать, я получу ее ответ, каким бы он ни был.

— Неприятная отсрочка, — заметил герцог.

— Вовсе нет, — возразил король. — Во многих вещах мне недостает терпения. Однако что касается Джилсепони, я готов ждать столько, сколько потребуется. Я готов десятки лет подряд проводить лето в Палмарисе, а долгими зимними вечерами мерить шагами тронный зал в Урсальском замке и ждать, когда погода вновь позволит мне увидеть баронессу.

Герцог Брезерфорд не знал, что и сказать в ответ на подобное признание. Он прекрасно понимал, что король не лжет и не приукрашивает своих чувств. Дануб и так ждал немало лет, невзирая на стайку придворных дам, прямо-таки умоляющих допустить их за порог королевской спальни. Даже усилия Констанции Пемблбери вернуть себе его былое расположение оставались тщетными. Сердце Брезерфорда, герцога Мирианского, ликовало, когда он видел короля столь влюбленным и верным предмету своих воздыханий. Это заставляло его еще более восхищаться своим господином. По мнению герцога, король Хонсе-Бира был достойнейшим человеком. И когда Брезерфорд замечал, насколько крепки и искренни чувства этого достойного человека, он сам испытывал воодушевление и укреплялся в своей вере в существование чего-то большего, чем зримый окружающий мир.

Однако при всем этом Джилсепони оставалась простолюдинкой…

— Нас ждет прекрасное лето, — произнес король Дануб, и лицо его просияло искренним счастьем.

— Приветствую вас, госпожа Пемблбери! — воскликнул аббат Шуден Огвэн, увидев Констанцию, пересекавшую неф величественного собора монастыря Сент-Хонс.

За внешней радостью он пытался скрыть некоторую обеспокоенность, вызванную визитом придворной дамы. Желчный и ехидный Огвэн отчаянно шепелявил, и его «приветствую» прозвучало скорее как «пгиэтствую».

— Смею заверить вас, все готово для участия принца Торренса в таинстве обряда принятия Вечнозеленой Ветви. Я уже говорил вам об этом неделю назад и молю о том, чтобы все прошло еще лучше, чем мы можем ожидать. Как замечательно, что обряд будет совершен весной, пока не началась неминуемая череда свадеб. Но, в любом случае, вы обладаете преимущественным правом…

— Я пришла вовсе не для обсуждения предстоящей церемонии, — перебила его Констанция, умоляюще подняв руки, чтобы аббат угомонился.

Она знала: если не прервать его тираду, ей придется битый час выслушивать пустопорожние излияния старика. Тот мнил себя великим оратором; придворная же дама считала Огвэна законченным идиотом. Возвышение этого человека до сана настоятеля Сент-Хонса доказывало ей, что презрение герцога Каласа к церкви не лишено оснований. После того как прежний настоятель Хингас и несколько магистров на пути в далекий Барбакан стали жертвами нападения гоблинов, Сент-Хонс многие годы оставался в тяжелом положении. Престарелый Огвэн дольше остальных носил звание магистра, поэтому выбор пал на него. До назначения настоятелем он отличался гораздо большей терпимостью и даже обладал некоторой проницательностью. Вероятно, свой новый сан Огвэн рассматривал как подтверждение того, что любые его мысли обладают непреходящей ценностью и заслуживают постоянного их повторения.

И все же Констанции казалось, что у церкви должны найтись способы сместить этого болтуна; в особенности теперь, когда более молодые монахи Сент-Хонса стали магистрами. Наверняка в их среде смогут подобрать достойную замену Огвэну.

Правда, она тут же отбросила эти мысли и подавила вспыхнувшее раздражение. Нет, для нее гораздо лучше, чтобы эта глупая марионетка, которой столь легко управлять, как можно дольше оставалась на вершине власти. Голова стоящего перед ней Огвэна была наклонена вбок. Аббат без конца облизывал языком тонкие губы; его тусклые водянистые глаза внимательно смотрели на собеседницу. Придворная дама изобразила на лице лучезарную улыбку. Она вовсе не хотела выказать Огвэну свою симпатию, просто сейчас он здорово напоминал одного из состарившихся охотничьих псов герцога Каласа — таких же бестолковых пустобрехов.

— Думаю, Сент-Хонс вскоре увидит весьма внушительную свадьбу, а вам придется совершать свадебный обряд, — безмятежным тоном произнесла Констанция.

— Король Дануб? — испуганным шепотом спросил аббат Огвэн, и она кивнула.

— О госпожа Пемблбери! — закричал старик, радостно заключая придворную даму в объятия. — Наконец наш великий король решил узаконить положение матери своих венценосных сыновей!

— Я говорю не о нашей свадьбе, — процедила сквозь зубы Констанция, оттолкнув Огвэна. Ей безумно хотелось добавить: «Идиот несчастный!» Однако она все же совладала с собой. — Король Дануб отправился на север, в Палмарис.

— Понимаю, государственные дела, — отозвался настоятель Сент-Хонса. — Нам уже сообщили об этом.

— Только похоть раздувает паруса «Речного Дворца», — растолковала ему придворная дама. — Король отправился в Палмарис, чтобы провести лето с баронессой Джилсепони Виндон.

— Спасительницей…

— Избавьте меня от ваших глупых высказываний! — резко прервала его Констанция. — Я не оспариваю, Джилсепони Виндон сделала в своей жизни немало добрых дел. Но вы не знаете эту женщину так, как знаю ее я. Поверьте, если ей суждено стать новой королевой Хонсе-Бира, Урсал ждут большие перемены, которые прежде всего отразятся на Сент-Хонсе.

— Джилсепони не имеет власти над орденом Абеля, — возразил аббат Огвэн. — У нее нет ни звания, ни…

— Звания у нее нет, но не забывайте, что сил у этой женщины предостаточно, — сказала Констанция. — Можете не сомневаться, их хватит на то, чтобы сделать с вашим монастырем то же, что она сотворила с Сент-Прешес.

— Сент-Прешес находится под властью настоятеля Браумина, — снова попытался возразить Огвэн.

— Того самого Браумина, который обязан своим постом исключительно дружбе с Джилсепони Виндон, — парировала придворная дама.

В ее словах была определенная доля истины. В дни правления отца-настоятеля Маркворта Браумин Херд носил всего-навсего звание безупречного брата и пребывал в Санта-Мир-Абель — главном монастыре абеликанского ордена. Во время произошедшего раскола Браумин сдружился с Джилсепони и Элбрайном и всецело встал на сторону Эвелина Десбриса. Именно тогда Маркворт объявил Десбриса — победителя демона-дракона — еретиком. Воззрения Эвелина, который ныне признан новомучеником, потрясли и раскололи тогдашнюю церковь. Во внутрицерковной борьбе Браумин и его единомышленники победили, и молодой монах в качестве вознаграждения получил пост, о котором при иных обстоятельствах не смел бы даже и мечтать. В Санта-Мир-Абель он мог бы еще добрый десяток лет, а то и больше, ходить в безупречных, терпеливо дожидаясь звания магистра.

— Я не хочу, чтобы вы меня превратно поняли, — продолжала Констанция. — Джилсепони Виндон будет прекрасной супругой королю Данубу и принесет благо своим подданным.

— С вашей стороны весьма благородно столь похвально отзываться о ней, — заметил Огвэн.

— Однако Джилсепони не происходит из знатного рода и не представляет, что это значит — быть королевой, не говоря уже о том, что значит быть королевой-матерью.

Ну вот, она без обиняков выложила этому старому дурню все, что намеревалась. Судя по ошеломленному выражению лица аббата, его отвисшей челюсти и остановившемуся взгляду, он безошибочно понял, куда она клонит.

— Если верить слухам, ее чрево… серьезно пострадало, — продолжала Констанция.

— Говорят, что это случилось во время ее сражения с отцом-настоятелем Марквортом на поле близ Палмариса, — ответил Огвэн, повторяя общеизвестные вещи. — Тогда она лишилась своего ребенка.

— Я хотела бы знать подробнее, — настаивала придворная дама. — Меня интересует, лишилась ли Джилсепони возможности вынашивать детей?

— Понимаю, вы боитесь за Мервика и Торренса, — произнес настоятель Сент-Хонса.

— Я боюсь за королевство Хонсе-Бир, — поправила его Констанция. — Одно дело — видеть на троне королеву-простолюдинку, которой ни ее супруг, ни опытные придворные не дадут совершать значительные ошибки. И совсем другое, когда у такой женщины появляются отпрыски, наследники престола. Низкое происхождение со стороны матери никогда не позволит им должным образом управлять государством. Думаю, вы слышали об ужасах, творившихся во время правления Арчибальда Рыжего? — заломив руки, спросила придворная дама.