Любовь Пушкарева - Утраченный покой

• Название: Утраченный покой
• Автор: Любовь Пушкарева
• Жанр: Фэнтези

В сердце мегаполиса, на Манхеттене, уже более ста лет живет, не привлекая к себе внимания Пати Дженьювин, правнучка безумного Диониса. Но привычная и спокойная жизнь рушится в одночасье. Заступившись за одного несчастного, Пати потеряла уютное одиночество, но обрела друзей и врагов. Казалось, жизнь вошла в новую колею, наполненную хлопотами и делами. Ведь Пати – единственный в городе белый универсал, и не может отказать в помощи, такова ее природа. Но одной недоброй ночью помощь потребовалась ей. Получит ли она ее от тех, кто обязан ей?

---

– Родилась дочка, которую раньше так желала Элэйни, но к тому моменту ей уже было все равно! Никто не был нужен, кроме Ковейна. А он меня не любил, знал, что я инкуб, и ненавидел за это. Все зеленые нас боятся и ненавидят, – с безотчетным удовлетворением произнес он, – И вот в какой-то день я стал пятном на репутации, позорной тайной, а дочка – полукровкой. Хорошо хоть Элэйни успела заставить его признать дочь, Венди это очень помогло.

Я согласно кивнула, обдумывая всю эту грустную историю.

– А что такого дал ей Ковейн?! – вдруг с жаром спросил Шон, заглядывая мне в лицо, будто я знала ответ. – Она думала, что станет с ним универсалом, но за двадцать или уже больше лет ничего не произошло. Так и осталась розовой. Он ее просто пьянил, как я людей. И хотя я по-прежнему таскал их ей, кормил ее, она прогнала меня, потому что он так хотел. Прогнала… – мгновение помолчав, он бесстрастно продолжил:

– Я надеялся найти новую защиту, новую хозяйку, которой буду полезен, и она будет меня ценить. Просчитался… Стал рабом-нахлебником-содержанцем.

С последним словом его лицо превратилась в маску вежливой покорности, а я сидела, опустошенная его рассказом. С одной стороны, мне полегчало оттого, что это не я виновата, а он сам от отчаяния и раскаяния так навредил себе. Но с другой… Какая жизнь все же иногда сложная и гадкая штука. Еще несколько часов, да что там: минут назад Шон был мужчиной, а не размазанным… нечто. Он защищал меня, убил вампа, показал себя как надежный соратник, достойно перенес необходимость рабской метки… А сейчас сломался.

– Шон, – осторожно начала я. – Ты зря так расстроился и воспринял всё в столь черном свете.

Он замер, не дыша.

– Я думаю, мы найдем выход из положения, – продолжила я. «Вот только придумаю хоть что-нибудь».

Шон ничего не сказал, он просто смотрел на меня в слабой надежде, а мне, как назло, ничего в голову не лезло.

– Вам нужны люди? – подсказывая, спросил он.

«Не нужны мне чужие одурманенные девушки! Брр….» И тут…

– Мне нужна защита…

– Я умею драться с вампами, – обрадовано сообщил он. – Я несколько лет убивал их, работая в паре со слугами Единого.

У меня отвисла челюсть. Кажется, проснувшись сегодня, я провалилась в глубокую нору – Curiouser and curiouser!

2

Во мне разгорелось любопытство, я хорошо знала это свое состояние – обычно ни к чему хорошему оно не приводило. Из любопытства я вечно совершаю какие-то глупости. «Но с другой стороны, у меня крайне мало информации об инкубах, надо узнать их получше», – принялась я уговаривать себя. Что мне известно? Что инкубам нужно насыщаться каждую ночь, и как только минет день и солнце краем коснется земли, они вновь ощущают голод, как бы ни были сыты до этого. Они не могут запасать…

– Шон, а ведь ты вчера пришел полным и отдал мне не так уж мало… – начала я издалека, нервно дергая уголок диванной подушки.

– Да, как только солнце село, я нашел девушку, а по дороге к вам еще одну перехватил, – отчитался он.

– И быстренько отдал всё, – закончила я за него.

– Да, но я могу носить в себе несколько часов. Правда, какая-то часть все равно утекает, – нехотя добавил он.

– А все инкубы так могут?

– Не знаю. Нас мало, а я еще всегда их избегал, ведь мне часто удается выдать себя за divinitas.

– Понятно…, – успокоившись, я отложила подушку и наконец-то решила, что делать, как всегда уступая своему любопытству.

– Шон, мне не нужны люди, мне нужна защита, и мне нужен водитель, – не знаю, могу ли я рассчитывать на своего шофера Митха после прошедшей ночи.

– Я вожу машину, – обрадовано сказал он, – и я могу вас защитить от людей, волков, слабых divinitas и слабых вампов.

– Вот и чудно. А теперь давай обсудим условия метки. Мне надо разрешить тебе кормление?

– Да, – осторожно произнес он.

– Тогда разрешаю тебе кормиться от людей, достаточно сильных физически и духовно. Тех, кто может пережить… тебя без ущерба для своей жизни.

– Повинуюсь, – согласно кивнул он, и в его глазах мелькнула радость.

– Запрещаю тебе кормиться от моих слуг, – вспомнила я.

– Повинуюсь, – согласился он.

– Я ничего не забыла? – простодушно спросила я.

Шон замялся и потупился. Эта привычка, опускать глаза долу, живо напомнила мне о столетиях, проведенных им в рабстве.

– Венди, – тихо произнес он, не рискуя о чем-то просить.

Ага…

– Разрешаю тебе кормить дочку, если ты уверен, что мне не понадобишься.

– Повинуюсь, – радостно согласился он.

– Разрешаю тебе кормить другого divinitas, если есть серьезная угроза его жизни… или твоей.

– Повинуюсь.

– Ну что ты заладил? Повинуюсь да повинуюсь… – буркнула я, ежась и ощущая себя рабовладелицей.

Шон пожал плечами: мол, а что мне еще сказать.

– Ну? Ты успокоился? – ласково, как плакавшего ребенка, спросила я.

Он кивнул, смутившись.

– Я действительно буду вам полезен как охранник и водитель?

– Да. А еще ты многое знаешь и многое можешь рассказать.

Он неуверенно кивнул.

– Я сейчас тебя немного подкормлю, – отчаяние и страх опустошили его до дна. – А потом попробую увидеть твои воспоминания: так ты ответишь мне на вопросы.

Он опять неуверенно кивнул, но положил ладони под бедра, показывая, что готов полностью подчиняться. Ладони и рот – главные vis-органы инкубов, через них они могут отдавать и тянуть большое количество силы. Через глаза и нос-обоняние тоже могут, но намного меньше – эту информацию я почерпнула из своей «детской» книги. Сидя на ладонях, Шон давал понять, что не коснется меня и не возьмет силу без разрешения.

Сев ему на колени лицом к лицу, я расстегнула его рубашку и скинула с плеч. Поглаживания гладкой горячей кожи инкуба и его восхищенного голодного взгляда хватило, и я начала медленно потихоньку наполняться красной силой человеческих эмоций, в данном случае – плотского желания. Я никуда не спешила и не торопила этот процесс. Ночью, всего несколько часов назад, я так насияла белым, что перетрудила сердечный vis-центр, а потому не хотела без нужды нагружать еще не пришедшую в себя vis-систему.

Поглаживая Шона, я чуть-чуть забирала, и именно его капли провоцировали во мне рост силы, можно было бы сказать, что сейчас я все же кормлюсь от него. На его лице мелькнула мука – я тут же вспомнила, что инкубы ощущают vis-голод как физическую боль, и поспешила предложить ему накопленное, поднеся ладошку ко рту. Он аккуратно взял предложенное в поцелуе, постаравшись не тянуть силу, зато, взяв, тут же отдал часть обратно, вызывая во мне ответную реакцию, провоцируя генерировать. Мы принялись раскачивать и переливать силу друг другу. Если сила Лиана была похожа на торт из радости, то сила Шона была пряной, дразнящей и опьяняющей, она не отпускала, не давала остановиться, предлагала взять еще чуть-чуть. Я, ничего не опасаясь, пошла у нее на поводу, и в какой-то момент мне безумно захотелось впиться в него поцелуем, чтобы напиться этим досыта. Но Шон вдруг вывернулся, резко повернув голову вбок.

– Не стоит, моя госпожа. Позже вы пожалеете, что не сдержались, – сообщил он спинке дивана.

А я, опьяненная, рассматривала его ухо и решала, разозлиться мне на это самоуправство или нет. Но время было выиграно. За считанные секунды чужая сила переварилась. Я обрела возможность нормально мыслить и поняла, насколько Шон был прав, прервав взаимное кормление.

– Я ценю твою лояльность, – ласково сказала я, окончательно придя в себя.

От этих слов Шон развернулся от спинки дивана обратно ко мне.

– Только не надо звать меня «госпожа». На работе и при свидетелях зови меня леди или мэм, наедине – Пати.

– Хорошо… Пати.

– Ты сыт? Ты не будешь голоден до вечера?

Он кивнул, не поднимая глаз. Я задумалась, а не попытка ли это соврать мне?

– Скажи вслух.

– Я не хочу быть нахлебником, – упрямо произнес он.

Ну и как это понимать? Я глубоко вдохнула, успокаиваясь, надо найти баланс наших желаний.

– Тебе нужен человек, чтобы нормально дожить до вечера?

– Нет. Сегодня я искать не буду.

– Какова будет сила твоих страданий к вечеру по десятибалльной шкале?

Шон пожал плечами.

– Четыре-пять…

Я успокоилась, половина от критического значения – не так уж плохо.

– Итак, я хочу кое-что узнать, – перешла к делу я.

Он с готовностью кивнул.

– Ты ведь не только растил дочку, ты ее воспитывал, передавал ей свои знания.

– Да… Но она ведь дочь…

– Угу, а нас с тобой связывает рабская метка, и через нее тоже многое можно узнать. Настройся так же, как если бы рассказывал дочери, остальное я попытаюсь сделать сама.

Я устроилась поудобнее, постаравшись, чтобы наши лбы максимально касались друг друга, а жаркие, пряные губы Шона не мешали сосредотачиваться.