Кевин Гилфойл - Театр теней

• Название: Театр теней
• Автор: Кевин Гилфойл
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94145-463-1

В примерочной магазина найдена убитой и изнасилованной семнадцатилетняя Анна Кэт. Это единственная дочь доктора Дэвиса Мура, знаменитого генетика, основателя «Клиники Новых Технологий Оплодотворения». Следствие затягивается, и раздавленный горем отец в конце концов теряет надежду на то, что виновный будет когда-нибудь найден и наказан. Среди возвращенных ему из полиции вещей дочери он находит случайно попавшие туда образцы спермы убийцы. И доктор Мур решает клонировать преступника, чтобы явить миру его лицо.

---

— Нет, тете Пэтти. Это она так шутила. Я думаю. Вроде того. Немножко.

— Да она что, с ума сошла?

— Па, мы этих слов не произносим, забыл?

Дэвис нахмурился. Действительно, ему ли не знать! Насколько им с дочерью было известно, по крайней мере четыре поколения семьи Джеки страдали психическими заболеваниями; многие ее родственники кончали жизнь самоубийством. Сама Джеки временами бывала эксцентричной — когда-то это свойство ее характера казалось Дэвису таким очаровательным, — и вот теперь и он, и Кэт вглядывались в ее поведение: не проявятся ли признаки настоящего безумия. Бывало, то отец, то дочь пугались, когда заставали Джеки разговаривающей с самой собой или когда она хваталась за тряпку и неделю как одержимая занималась генеральной уборкой. Один пугался — другой успокаивал. Прав оказывался тот, кто успокаивал: Джеки неизменно возвращалась к вполне нормальному поведению.

Хорошо еще, что Анна Кэт не напомнила ему, как странно сам он вел себя в последнее время. С ним случился до ужаса банальный кризис среднего возраста: он купил спортивную машину, совершенно ему не подходящую, и даже почти два месяца занимался затяжными прыжками с парашютом, хотя и бросил это дело непосредственно перед тем, как совершить первый одиночный прыжок. Дэвис никогда не изменял Джеки, ему и в голову такое не приходило, но иногда, засиживаясь на работе допоздна, делился с Джоан Бертон своими тревогами относительно здоровья жены. В результате между ними возникла особая душевная близость, и жена, разумеется, не могла не почувствовать этого. Он не спал с Джоан, и все же что-то было… существовала некая объединяющая их тайна.

— Маме было бы спокойнее, если бы ты почаще бывал дома. Я и сама, знаешь ли, была бы не против. — Она дотянулась до его руки и шутя, по-товарищески толкнула. — Я-то, конечно, скоро начну работать по субботам, а тебе не мешало бы побыть с мамой. Занялись бы вместе садом.

Дэвис действительно проводил очень много времени на работе, это уже давно было предметом недовольства женской половины их семейства. Однажды, когда Анна Кэт была менее благодушно настроена, она вырезала, вставила в рамочку и подарила ему карикатуру из «Нью-Йоркера» с подписью: «Работай-работай, папочка».

Дэвис предпочел перевести разговор на другую тему:

— Тебе, наверное, не терпится поскорее выйти на работу?

— Да ладно, это же всего лишь магазин «Гэп». Я и так провожу там уйму времени. Теперь, когда еще и Тина туда работать устроилась, мы будем как обычно пропадать по субботам в «Гэпе», только плюс к этому еще и скидку для сотрудников получим.

Дэвис рассмеялся.

— Слушай, а давай затеем что-нибудь эдакое, — предложила Анна Кэт. — Сходим куда-нибудь все вместе. В эту субботу. Пока я еще не начала работать. Можно съездить в центр. Зайти поесть в «Бергхофф». Посмотреть памятники архитектуры. А? Что скажешь?

На субботу назначено трем пациентам. На периферии сознания мелькнул экран компьютера и три выделенные голубым цветом фамилии. У многих пациентов не было возможности взять отгул и прийти к нему на неделе. Он сотни раз объяснял это Анне Кэт.

— Ладно, давай. Здорово будет.

— Я все устрою, — прощебетала Анна Кэт, вскочила, обошла его стол, неслышно ступая в своих теннисках на плоской подошве, и прижалась к его щеке. Потом выпрямилась — Дэвис заметил, что на ее лице отпечатались и тут же стали исчезать красные отметинки от его отросшей за день щетины. Вообще-то он должен радоваться, что дочь-подросток сама предлагает проводить с ним время.

— Я пойду часок на «Монстре» позанимаюсь, потом в торговый центр загляну, в «Олд Орчард», и к Либби. К ужину не ждите. — Анна Кэт вышла.

Дэвис слышал, как она попрощалась с Эллин, девушкой из регистратуры. Он повернулся к окну и вскоре увидел, как дочка, постепенно разгоняясь, выезжает на дорогу на своем велосипеде. Ее длинные волосы, выглядывавшие из-под шлема, развевались на встречном ветру.

— Я люблю тебя, — произнес он тихо. Последнее время он частенько так говорил, просто чтобы лишний раз произнести эти слова вслух.

4

Как-то раз года два тому назад Микки Педант встречался с другом (на сей раз с единомышленником, так сказать, соратником) в его машине. Они остановились у стадиона; заднее сиденье откидывалось, а за ним, в багажнике, был встроенный холодильник, и друг угостил Микки бутылочкой газировки. В «катласе» Микки такой штуки не было, но он сразу понял, что это вещь полезная, и смастерил нечто подобное в своей машине. Посередине заднего сиденья он вырезал ножовкой отверстие величиной с коробку из-под обуви; пристроенный на место вырезанный кусок сиденья выпирал, как лишний подлокотник. Правда, если бы кто-то случайно облокотился на этот странный выступ, все устройство, возможно, развалилось бы. К счастью, он уже давно никого не возил на заднем сиденье.

Когда-то он сажал туда своих сыновей — в те времена он дерзнул создать семью, родить детей и в таком виде предстать перед Богом. Теперь-то он понимал, что все мы уже рождаемся грешниками. Точнее сказать, нами с рождения движут звериные инстинкты: выживать, искать удовольствия и размножаться. Если ты богобоязненный человек, если ты любишь Бога, то обязан сублимировать, направлять на что-то другое энергию первых двух побуждений и лишь на третье можешь ответить действием. Это своего рода парадокс: Господь хочет, чтобы люди жили и размножались, дабы распространять Слово Его на Земле. Но в конечном итоге жизнь физическая, телесная мало что значит и для Владыки нашего, и для Его истинных последователей. А смерть не значит вообще ничего. Как там сказал Джон Леннон? «Умирая, мы словно пересаживаемся из одной машины в другую». Этот Леннон был то ли агностиком, то ли буддистом, то ли кришнаитом — короче, ненормальным, а вот про смерть все правильно понял. Жаль, что ему был неведом Иисус — тогда бы он узнал, насколько был прав.

Жена Микки, Бэв, спокойно относилась к тому, что у него были ружья. Ее отец был охотником, и она росла в доме, где всегда было полно оружия: винтовки, луки. Как это ни странно, она забеспокоилась только тогда, когда Микки захотел научиться ими пользоваться. Он вступил в клуб стрелков-любителей и три раза в неделю ходил туда на уроки стрельбы по мишеням. Когда Джиму, их старшему сыну, исполнилось десять лет, Микки стал брать его с собой. Он не сразу стал учить его стрелять, сначала показал, как носить ружье и как его безопасно хранить. Еще рассказал, как проверять, заряжено ли оно, и как чистить. Он учил сына уважать оружие. Бэв этого не понимала.

— Мне не нравится, — говорила она, — что в доме так много оружия. Мне не нравится, что ты увлек этим Джимми. Он теперь специализированные журналы покупает. И каталоги. Я хочу, чтобы у него были другие интересы. Хочу, чтобы он занимался спортом, проводил время со сверстниками, а не только с тобой.

— Это же просто стрельба по мишени, — отвечал ей на это Микки. — Это спорт, которым он сможет заниматься всю жизнь. Что-то вроде гольфа.

Потом по совету приятеля — знакомого по работе на пивном складе — Микки стал каждый вторник по вечерам посещать встречи одного общества. Он говорил, что на этих встречах они занимаются изучением Библии. Бэв решила, что Микки вступил в какое-то мужское христианское общество, вроде «Хранителей Обещания», поэтому расспросами его не донимала. На самом деле к «Хранителям Обещания» они не имели ни малейшего отношения.

Их было тринадцать, и они называли себя «Рука Господа». Встречались они на кухне у некоего Филиппа Хэмли, обычного «белого воротничка» — клерка в какой-то страховой конторе в Моргантауне. Они говорили о том, что современные религиозные институты затемняют истинное значение Слова Божия, скрывают его за пеленой политкорректного трепа. Они обсуждали, что на самом деле говорит Господь в Главной Книге и чему Он учит в неканонических источниках, которые скрывали от народа католики, а потом и протестанты. Они говорили о тех словах Господа, которых не хотели слышать слабые духом, себялюбивые люди.

Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день Микки Педант не сказал, что пора им перейти от слов к делу.

Через пару недель Микки явился домой и объявил жене и сыновьям, что ушел с работы. А еще он продал их дом, купил в рассрочку дом поменьше и в другом городе и снял со счета около трети их сбережений.

— Какое-то время меня не будет, — сказал он им. — Если смогу, вернусь, но ненадолго.

Он сообщил, что Бэв придется самой позаботиться о мальчиках — он оставит ей несколько тысяч плюс ее зарплата парикмахера.

Остальные члены общества «Рука Господа» взяли кто сколько смог из своих сбережений и отдали эти деньги Микки — всего получилось восемьдесят тысяч долларов. Фил, тот, что занимался страхованием, говорил, что они теперь его спонсоры; все относились к этому как к вложению капитала, хотя и не ждали прямой денежной выгоды. Они давали Микки деньги, подобно европейским монархам, оплачивавшим путешествия в Новый Свет, только взамен должны были получить не новые земли, а вечную жизнь.