Владимир Буртовой - Щит земли русской

• Название: Щит земли русской
• Автор: Владимир Буртовой
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-386-00679-2

Две великие силы столкнулись у стен Белого города. Железная дружина киевского князя Владимира Святославовича и темная рать печенегов — свирепых и коварных кочевников, замысливших покорить свободную Русь… Без страха в бой идут безжалостные степняки, но крепко стоит русская рать за стенами белгородской крепости.

В книге известного русского писателя Владимира Буртового есть все: кровопролитные сражения и осада крепостей, подвиги и интриги, беззаветная любовь к родной земле и жестокие предательства, великолепное знание исторических реалий и динамично развивающийся, захватывающий сюжет — словом все, что нужно настоящим поклонникам исторического романа и любителям увлекательного эпического чтения.

---

Незаметно за разговорами поднялись на вершину увала. Внизу, в просторной долине на берегу реки, расположились печенежские вежи. В центре, на невысоком возвышении речного берега близ группы степных ветел красовался величественный, белого шелка шатер кагана Тимаря и стража видна вокруг. Набирал охрану родной брат кагана, хромоногий князь Уржа. Это о нем с опаской говорили печенежские князья, подвластные кагану, что не Тимарь правит ими, а беспощадный и длиннорукий калека — старик Тарантул.

Прозрачный сизо-синий дым, мешаясь с серой пылью, сплошным пологом накрывал долину, застилая очертания гористого на востоке среза земли: туда тянул над долиной слабый ветер. Иоанну никогда раньше не приходилось видеть такой силы степняков, собранной воедино. И мелькнула тревожная мысль: а не проведал ли уже Тимарь о том, что он только собирается сказать ему? Не уйдет ли из рук верная и не малая прибыль, которую можно без лишних хлопот положить в свою кису?[5] Но ведь никто раньше его из Киева в степь еще не выезжал, другие гости еще держат торг на киевской Горе.[6] Иоанн успокаивал себя и смотрел на долину, на печенежское войско. Приметил, как у самой близкой и бедной кибитки — передний край ее был изрядно потрепан — пожилая седая женщина, присев на корточки, доила рыжую флегматичную кобылу.

— Не счесть мне, сколь велико войско кагана! — вырвалось невольно у Иоанна Торника.

— Хорошему стаду нужен резвоногий пастух, иначе волки и барсы растащат скот по суходолам, — откликнулся князь Анбал, а потом, пытливо заглянув в зелено-желтые глаза Торника, сказал: — Хотел бы и я знать, о чем будет речь в Белом Шатре и на какое время назначит каган поход на Русь. Собрать бы родственников своих по такому поводу воедино. Вдруг да удобный случай представится… — Анбал не уточнил, о каком случае помышляет, но Иоанн и без того понял молодого князя.

— Обо всем поведаю тебе, славный витязь, не сомневайся в моей дружбе, — не задумываясь, пообещал Иоанн. Он щедро одарил Анбала шкурами куницы и горностая, спустился в долину, к Белому Шатру и черной страже возле него. Едва успел спрыгнуть с коня, размять затекшие ноги и сделать по вытоптанной траве два-три шага, как из-за сумрачных нукеров с копьями, припадая на левую ногу, вышел низкорослый и сгорбленный старик. Седые усы его свисали до подбородка, смешиваясь с редкой и тоже седой бородой. Широкие скулы выдавались в стороны, словно старик постоянно втягивал в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Конец кривого меча в ножнах волочился по траве.

Иоанн поймал на себе немигающий взгляд старика и, вдруг ощутив вялость в ногах, вторично в этот день испугался за свою жизнь. Подумал: «Что-то случилось в печенежском стане, если Тарантул так встречает, словно врага заведомого».

Не в силах стряхнуть с себя оцепенение от тяжелого взгляда Уржи, Иоанн все же переборол набежавшую к горлу мерзкую тошноту, склонил голову как можно почтительнее и приветливо сказал:

— Не узнаешь меня, о славный страж великого кагана Тимаря?

— Я узнал тебя, византиец. — Уржа сунул скрюченные годами и хворями пальцы за пояс темного шелкового халата. — Узнал я и того, кто отъехал от тебя с подарками. О чем вели речь всю эту долгую дорогу до шатра кагана?

Иоанн содрогнулся от холодного голоса Уржи — старик не назвал посла даже по имени! — и торопливо заговорил, стараясь упредить новый, быть может, роковой для себя вопрос:

— О недремлющий страж божественного кагана! Я одарил молодого князя несколькими шкурами за то, что он указал мне кратчайший путь по степи к Белому Шатру. Подарок, который я привез пресветлому кагану, не имеет себе цены и во много раз дороже подарков могущественного императора Византии. Проси, о светлый князь, дозволения встать перед повелителем степи, вручить грамоту и молвить слово приветствия.

Уржа внимательным взглядом окинул высокие возы, запыленную стражу около них, сделав Иоанну знак следовать за собой, без слов повернулся и захромал к шатру. Иоанн торопливо отстегнул от пояса меч и протянул его бледному Алфену. Перекрестился.

— Войди, византийский посол, — снова проскрипел горлом Уржа и сузил до предела злые, холодные глаза. — Великий каган примет тебя и щедрые дары твоего императора, — и сам вошел в шатер послушать, о чем будет говорить византиец.

Высокому Иоанну пришлось чуть ли не вдвое согнуться: всякий входящий уже на пороге склонял голову перед хозяином Белого Шатра. Не разгибаясь, Иоанн опустился на ковер нежной и теплой шерсти.

— О великий каган, — сказал он, — важное дело вынудило меня, не дождавшись встречи с князем Владимиром, оставить Киев и поспешить на встречу с тобой.

Тимарь сидел на высокой круглой подушке из красного бархата. Широкое расплывшееся лицо, длинные с проседью усы, короткая, вся в складках, шея. Одет каган в кафтан зеленого цвета и черные шелковые шаровары, которые не могли скрыть полноту коротких ног. Тимарь сделал нетерпеливый жест рукой, подзывая Иоанна ближе. Рядом восседал будущий властелин Дикой Степи — сын Тимаря Араслан, шестнадцатилетний княжич. Араслан узнал византийского василика, сдержанно улыбнулся ему и посторонился, уступая место возле отца.

— Где же гуляет мой ворог, этот князь Киевский? — спросил Тимарь. — Садись сюда, рядом. Но говори тихо, и у этого шатра есть чужие уши. Как здоровье нашего большого друга императора Василия? И что нового на Руси?

Иоанн заговорил не торопясь, выигрывая время, чтобы успокоиться после неласковой встречи с Тарантулом и собраться с мыслями.

— Божественный император в полном здравии, — ответил Иоанн. — Он шлет тебе, владыка степей, немалые дары.

— Я потом посмотрю те дары. Есть ли мне грамота, им писанная? Что просил передать на словах император Василий?

Что просил сказать кагану византийский император? Иоанн Торник, даже среди ночи поднятый с постели, мог бы слово в слово повторить разговор с императором, который состоялся накануне его отъезда из Константинополя на Русь.

Иоанн, временно отстраненный от поручений василика, со брался ехать с товарами в Киев. На прощальный ужин пригласил родных и друзей, зазвал их под своды старого, но крепкого еще дома — наследственного гнезда Торников. Дом этот, постоянно обдуваемый то холодными ветрами с Русского моря, то жаркими — со Средиземного, стоял на крутом берегу Золотого Рога, на виду множества купеческих кораблей, прибывающих в «вечный город» для торгов. Достался дом Иоанну после нелепой и случайной смерти отца. Его убили в темном переулке возле монастыря Мамонта, где останавливались обычно киевские купцы — отец наводил у них справки о сыне Иоанне.

Убийцу, беглого одноухого раба-египтянина, умирающего голодной смертью в огромном чужом городе, слуги старого Торника все же изловили. Младший брат Иоанна Харитон держит теперь его у себя, в темном подвале, и время от времени до полусмерти травит голодными псами. Вылечит лекарь раба, оживет несчастный — Харитон снова напускает на него собак. Уже минула зима в таких муках для убийцы, но он, полусъеденный, все еще жив был на день отъезда Иоанна.

— Ты есть хотел и убил моего отца, — говорил египтянину Харитон. — Псы тоже есть хотят…

В разгар ужина совсем неожиданно в зал, в сопровождении услужливого Алфена, вошел императорский этериот[7] с наказом срочно явиться в Большой дворец.

— Зачем? — удивился Иоанн и поставил на стол недопитую чашу вина. — Зачем и кому я понадобился так поздно?

Когда же угрюмый этериот пояснил, что зовет бывшего василика сам император, язык отнялся от радости. Вспомнил! Вновь вспомнил о нем божественный василевс![8] Прежде он, василик и тайный доглядчик Иоанн, не единожды оказывал разные услуги императору, но был на время полузабыт. Наступили новые времена. Русь приняла христианство, и не было выгоды для Византии, как в былые годы, ссориться с ней. Все чаще и чаще обращался теперь Константинополь к северному соседу за военной помощью. И вот — снова нужда в нем, многоопытном василике Иоанне.

— Поспешим, брат, — поднялся первым из-за стола Харитон. — Я провожу тебя и дождусь у ворот дворца. Ночь темна и потому опасна.

Иоанн распорядился оседлать коня и в сопровождении слуги Алфена и вооруженного Харитона — императорского друнгария[9] — выехал тотчас же, вслед за молчаливым рыжеволосым этериотом, пожилым наемником из варягов.

Улицы, укрытые тенью от каменных дворцов и церквей, в этот поздний час были мертвы, без пешеходов, с редкими тусклыми огнями в окнах да с настороженными бродячими собаками у стен. И только кресты над куполами xpaмa Святой Софии четко просматривались в свете полной луны, вставшей там, за Босфором, на восточном небосклоне над далеким, холодным еще по весне Русским морем.

Проехали торговое место между форумом Константина и площадью Тавра, потом по мощеной главной улице Константинополя — Месе, и вот — за высокими, холодными с зимы стенами — дворец императоров.