Михаил Девятаев - Полет к солнцу
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Полет к солнцу"
Описание и краткое содержание "Полет к солнцу" читать бесплатно онлайн.
Книга «Полет к солнцу» — документальное повествование о героическом подвиге группы советских военнопленных — узников фашистского концлагеря Пенемюнде. Автор ее Герой Советского Союза Михаил Петрович Девятаев — военный летчик. В 1944 году его самолет был сбит зенитным огнем над вражеской территорией, летчик оказался в плену. Летчика отправили сначала в Лодзинский, затем в лагеря Кляйн-Кенигсбергский, Заксенхаузен. На остров Узедом в Балтийском море в концлагерь Пенемюнде Девятаев был доставлен сюда как приговоренный «судом» к высшей мере наказания... Читатели узнают о героях перелета, их помыслах и действиях в период подготовки к побегу на самолете в труднейших условиях фашистского концлагеря. На родную землю группа советских храбрецов перелетела 8 февраля 1945 года на бомбардировщике «Хейнкель-111». Самолет вел М. П. Девятаев.
На следующий день военный трибунал вынес приговор коменданту лагеря: «Расстрел!» Машина с решетками на окнах повезла его в «неизвестном направлении» так быстро, как возила пленных.
* * *По мелькавшим вдали среди деревьев фигурам мы поняли, что вокруг нашего самолета что-то происходит. На дороге остановилась автомашина, из нее выпрыгнули солдаты и рассыпались по местности.
Мы уже приготовились к последнему бою. Но где враг? Пусть подходит!
Еще раз стукнул автомат в лесу. Вот-вот начнется...
Ожидание и холод сковывают руки и ноги. Ждем.
Кто-то предлагает написать о перелете записку.
Все согласились. Развернули карту и на ее обороте под диктовку всех один из нас написал: «Мы, десять советских граждан, находясь в плену на немецком острове Узедом, подготовили побег и 8 февраля 1945 года убили вахмана, переодели в его форму нашего товарища и захватили немецкий самолет, поднялись на нем с аэродрома, нас обстреливали и преследовали. Посадили самолет в неизвестном месте. Если нас будут окружать немцы, будем сражаться до последнего патрона. Прощай, Родина! Наши адреса и документы убитого вахмана при этом прилагаем».
Все расписались. Письмо с документами спрятали под крылом «хейнкеля».
Я возвратился к пулемету в кабину стрелка-радиста. Отсюда мне было видно далеко, и я стал замечать, что какие-то люди бегут к самолету. Они приближались и не стреляли. Наши? Мы не были уверены в этом. Но если они по нас не стреляют, то зачем же я держу пулемет, нацеленный на них? Ствол пулемета поднял вверх. Пусть видят, что мы не враги.
— Попробуем сегодня нашего хлеба! — кричит во весь голос Михаил Емец.
— Шапки наши! — закричал Соколов.
— Фуфайки!
Мы ждали.
Вдруг слышим:
— Фашисты, сдавайтесь!
Но пока мы никого не видим.
Я высовываюсь рядом с пулеметом до пояса. Товарищи пролезают через раму кабины.
— Мы не фашисты! — громко кричу я.
— Мы из плена! Советские! — выкрикивают товарищи. Совсем рядом с самолетом вырастает фигура с автоматом.
— Давай один на переговоры, если вы наши!
Родной голос, родное слово, родные люди... Они растопили в наших душах лед отчаяния. Мы.спустились на землю, побежали навстречу воинам. Наш вид и наша одежда все сказали за нас. Почти все из экипажа попадали, не добежав до солдат.
Наши сердца переполняла беспредельная любовь к родной земле — мы целовали ее. Мы обнимались, мы плакали и прижимались головами к груди товарищей.
Воины взяли нас на руки и понесли. На плечи они нам набрасывали куртки, фуфайки.
Проводили всей толпой в глубь леса, в расположение воинской части. Попали мы прямо к солдатской походной кухне. Там как раз был готов обед, лежал уже нарезанный хлеб. Мы обо всем забыли и направились к столам. Повара и солдаты стали раздавать нам куски жареного мяса, хлеб. Мы хватали его грязными руками, раздирали его, как хищники, запихивали в рот целыми кусками.
Я и некоторые мои товарищи уже успели проглотить кусочки говядины, когда к нам подошла женщина — военный врач. Она без сожаления вырвала мясо из наших рук и приказала:
— Отдайте! Нельзя. Погибните, ребята!
Увидев, что врач отбирает мясо, я закричал:
— Не подходите! — и поднял кусок курицы над головой.
Хохот разнесся по поляне. Но я сказал это не для шутки, а совершенно серьезно. Я уже почувствовал вкус еды. Я раздирал куски пальцами, глотал не жуя.
Прибежали медсестры. Они принялись промывать и перевязывать наши раны. Врач просила:
— Дорогие мои, умрете же, умрете, если не послушаетесь.
Позвали:
— Летчика к командиру!
Офицер сопровождал меня. Мы оказались в обжитой фронтовой землянке.
Командир части, майор, Герой Советского Союза, с минуту молча смотрел на меня.
— Летчик... — наконец выдохнул он.
Я рассказал ему кое-что об острове Узедом, о нашем полете, товарищах.
Майор достал флягу, стаканы.
— Выпьешь? — спросил сердечно, по-братски.
— Выпью, — ответил я на радостях.
Майор налил мне и себе. Мы подняли стаканы, чокнулись.
Я сделал глоток, и водка огнем разлилась по телу, хотел передохнуть и не смог. Мир для меня померк.
Очнувшись через два или три дня, я вместе с другими, тяжело больными, был транспортирован в госпиталь на большом возу. Дорога была топкая, длинная. Нас тепло укутала провожавшая медсестра.
Открывая глаза, я ловил на себе встревоженный ее взгляд.
— Кто же из вас вел самолет? — спросила она. — Кто летчик?
— Он, — указали на меня.
— Да, — ответил я.
— Ой, ой, какой же ты!.. Откуда у тебя сила взялась подняться в небо?
Я смотрел на ее молодое лицо, мне хотелось сказать «спасибо» за признание нашего подвига, но у меня не было сил произнести даже одно слово.
Эпилог
Прошло несколько недель... «Хейнкель», верно послуживший нам, еще лежал посреди поля в вязкой земле, а семь товарищей из нашего экипажа, поправившись на армейских харчах, отправлялись на фронт. Недавние муки звали к мести, стремление к новому подвигу зажигало сердца.
Как-то в конце марта в палату госпиталя, где лечились Кривоногов, Емец и я, веселой толпой ввалилось целое отделение солдат, снаряженных к походу. По их свежим лицам не сразу можно было узнать Соколова, Кутергина, Урбановича, Сердюкова, Олейника, Адамова, Немченко.
Отрапортовал Соколов:
— Товарищ командир экипажа, группа участников побега в количестве семи человек отбывает на фронт.
Вперед выступил высокий, с повязкой на глазу Немченко, представился по-военному:
— Санитар стрелковой роты. С трудом допросился, чтобы взяли.
Волнующим было прощание побратимов. Люди шли в бой...
Преодолев самое трудное и самое страшное, каждый из них теперь мечтал не только о жизни, но и о победе.
Но пули не спрашивали, в кого попадать. Ко многим из этих необычных солдат судьба была слишком жестокой.
Первым перестал присылать мне свои «треугольнички» тот, кто больше всех отдавался делу побега, — бесстрашный Володя Соколов. Смертельно раненный при форсировании Одера, пошел солдат на дно чужой реки. Вскоре второе известие: не стало Коли Урбановича. Четверо остальных товарищей со своим полком прошли до Берлина. Бывшие узники фашистских застенков увидели его руины и пожары, услышали гром расплаты. Но в столице фашистской Германии снаряды и мины рвались очень густо. Тут и пали в бою Петр Кутергин, Тима (его настоящее имя, как потом установили, было Тимофей) Сердюков, Владимир Немченко, за несколько дней до победы и мира.
Иван Олейник, сын Кубани, который в первый год войны оказался в окружении и попал в партизанский отряд в Белоруссии, после Берлина побывал на Дальнем Востоке. И там он отличился храбростью в боях против японских захватчиков. Самурайская пуля оборвала его жизнь.
С Великой войны домой возвратился из всей семерки только Федор Адамов. В селе Белая Калитва Ростовской области его встретили дети, жена, вся колхозная семья. Горячо взялся Адамов за милый ему шоферский труд. Вернулись в родные края Иван Кривоногове, Михаил Емец и я.
Полет на «хейнкеле» оказался последним в моей биографии летчика. Признание наших боевых заслуг и награды разыскали всех участников побега.
Из Харькова откликнулся полковник в отставке Владимир Бобров. Из города Горького дал о себе знать Иван Кривоногов, он работает на заводе. Из Донецка пишет мне врач-хирург Алексей Воробьев: «Я хорошо помню, как лечил тебе руки и говорил: «Береги руки, береги. Без них тут погибнешь, как муха». Иван Пацула, Аркадий Цоун... Сколько мук выпало на их долю! Теперь Иван — лаборант московского института нефти, Аркадий Цоун живет в Сибири.
Долго ничего не было слышно о моем земляке Василии Грачеве. Не приезжал он в свое Торбеево, не подавал о себе вестей. Однажды я прибыл по делам в уральский город Ирбит. Вошел в кабинет заместителя директора завода, а за столом — Василий Грачев. В такие минуты и на глаза мужчин набегают слезы.
Сергей Кравцов — учитель в городе Ейске, Николай Китаев — председатель сельского Совета в Могилевской области, Михаил Шилов — инженер в Москве, Михаил Лупов — в Саратове...
Побратимы с Украины пригласили меня в гости. Немало дней понадобилось, чтобы у всех побывать. Михаил Емец — в селе Бирки на Сумщине, в Киеве — Алексей Ворончук, Андрей Зарудный, в Умани — Алексей Федырко. Несколько знакомых встретил я в Макеевке. Здесь, оказывается, работают на заводе и в шахтах бывшие заключенные-подростки, ровестники Урбановича и Сердюкова, которые долго мучились в концлагере на острове Узедом. Фашисты вывезли из Донбасса десятки тысяч юношей и девушек; а возвратилось их очень мало. Владимир Иванцов, Александр Илистратов, Константин Симиненко, Павел Суминков, Николай Дергачев, Николай Булгаков — нынешние шахтеры, машинисты, механики, члены бригад коммунистического труда — помнят, как над ними прошумел крыльями вестник освобождения — «хейнкель».
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Полет к солнцу"
Книги похожие на "Полет к солнцу" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Михаил Девятаев - Полет к солнцу"
Отзывы читателей о книге "Полет к солнцу", комментарии и мнения людей о произведении.