Говард Картер - Гробница Тутанхамона

• Название: Гробница Тутанхамона
• Автор: Говард Картер
• Жанр: История

---

Разбирая стену, преграждавшую путь, мы обнаружили, что внутрен­ний покой расположен более чем на метр ниже передней комнаты. Это, а также то обстоятельство, что между дверью и саркофагом оставалось лишь весьма узкое пространство, крайне затрудняло проход в усыпальницу. К счастью, в этом конце комнаты не оказалось мелких предметов, поэтому я спустился вниз, захватив с собой один из переносных фонарей, осторожно дошел до угла ковчега и заглянул за него. Сразу же за углом мне преградили дорогу две прекрасные алебастровые вазы, но я увидел, что, если их убрать, можно будет свободно добраться до другого конца комнаты. И вот, тщательно отметив место, где они стояли, я приподнял их и передал назад, в переднюю комнату. Если не говорить о царской чаше для омовений, эти два сосуда по тонкости работы и изысканности форм превзошли все, что мы когда-либо находили.

Теперь ко мне присоединились лорд Карнарвон и П. Лако. По узкому проходу между стеной и ковчегом мы осторожно двинулись дальше, освещая дорогу фонарями.

Мы, несомненно, находились в погребальном покое. Здесь перед нами высился огромный позолоченный ковчег, внутри которого покоился сам фараон. Размеры этого ковчега были так велики (5 х 3,3 метра при высоте 2,73 метра, как мы установили впоследствии), что он заполнял почти всю кубатуру усыпальницы. Со всех четырех сторон от стен его отделяло узкое пространство - около 0,65 метра, а его крыша с коньком и лепным карнизом почти касалась потолка. Весь ковчег сверху донизу был покрыт золотом, по бокам были вделаны пластинки из сверкающего синего фаянса, а на них без конца повторялись изображения одних и тех же магических символов, которые должны были сохранить и укрепить последнее обиталище фараона. Вокруг ковчега прямо на полу лежало множество погребальных эмблем, а в северном конце усыпальницы - семь магических весел; они должны были понадобиться фараону в его переправе через воды загробного царства.

Стены усыпальницы в отличие от передней комнаты были украшены пестрыми изображениями и надписями. Исполнение их отличалось некоторой поспешностью, зато краски поражали блистающей свежестью.

Все эти детали мы отметили лишь впоследствии, ибо в тот момент единственное, что нас занимало, - это ковчег и его сохранность. Неужели грабители проникли и в него и потревожили царственные останки?

В восточной стене ковчега оказалась большая створчатая дверь, за­крытая на задвижки, но не запечатанная. За ней нас ожидал ответ на вопрос. Горя нетерпением, мы отодвинули задвижки, распахнули створки двери - и перед нами предстал второй ковчег с такой же створчатой дверью, закрытой на задвижки, и... с нетронутой печатью. Мы решили не ломать эту печать на задвижке. Сомнения наши рассеялись, а идти дальше мы не рискнули, потому что сейчас это могло только причинить урон всему погребению. Я думаю, что в тот момент никто не хотел ломать печать еще и потому, что нас охватило гнетущее чувство, словно мы совершили кощунство, открыв створчатую дверь, - чувство, усиленное, по-видимому, почти болезненным впечатлением от украшенных золотыми розетками льняных погребальных покровов, которыми был задрапирован второй ковчег. Мы словно чувствовали присутствие умершего царя, и наш долг был оказать ему эту почесть. А воображение рисовало нам, как одна за другой открываются двери всех ковчегов вплоть до самого последнего, в котором покоится фараон.

Осторожно и как можно бесшумнее мы снова закрыли большую створчатую дверь и направились к дальнему концу комнаты.

Здесь нас ожидал сюрприз. В восточной стене усыпальницы оказалась низкая дверь, а за ней - еще одна комната, меньшая по размерам и более низкая, чем все предыдущие. Вход в эту комнату в отличие от других не был ни замурован, ни запечатан, поэтому мы смогли с порога заглянуть в нее. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: здесь, в этой маленькой комнате, хранятся ценнейшие сокровища гробницы.

Прямо напротив входа, у противоположной стены, стоял самый прекрасный предмет, какой я когда-либо видел. Он был так хорош, что захватывало дух от восторга и удивления. Его центральная часть представляла собой широкий, сплошь обшитый золотом ящик, сделанный в форме ковчега с карнизом из священных кобр. Вокруг него свободно стояли четыре изваяния богинь - хранительниц мертвых - грациозные статуэтки с протянутыми вперед в охранительном жесте руками Их позы были так естественны и полны жизни, а лица отражали такое глубокое сострадание и жалость, что, казалось, даже смотреть на них - уже святотатство. Каждая богиня охраняла свою сторону ковчега, но если статуэтки, расположенные спереди и сзади, стояли, устремив взгляд прямо на охраняемый предмет, то два боковых изваяния оглядывались через плечо на вход, словно в ожидании внезапной опасности, и это придавало всей группе поразительную жизненность. Простота и величие всей композиции невольно заставляли работать воображение, и мне не стыдно признаться, что я не в состоянии был произнести ни слова от непреодолимого волнения. Перед нами был, несомненно, ковчег с канонами [22], игравшими столь значительную роль в обрядах мумификации.

В этой комнате было много других чудесных вещей, но в тот момент нам было трудно их заметить, потому что взгляд невольно снова и снова обращался к прекрасным миниатюрным статуэткам богинь.

У самого входа, на постаменте, установленном на салазках, лежало закутанное в льняные покровы изваяние бога-шакала Анубиса, а за ним виднелась голова быка на подставке. Это были эмблемы загробного царства.

У южной стены комнаты стояло множество черных ковчегов и ящиков. Все они были закрыты и запечатаны, за исключением одного ковчега, сквозь открытые дверцы которого можно было разглядеть статуэтку Тутанхамона, стоящего на черном леопарде.

У самой дальней стены виднелось множество других миниатюрных ларцов из позолоченного дерева, сделанных в форме ковчегов, в которых, несомненно, хранились погребальные статуэтки фараона.

В центре комнаты, чуть левее Анубиса и быка, стояла группа великолепных шкатулок из слоновой кости и дерева, инкрустированных золотом и синим фаянсом. В одной из них, с откинутой крышкой, лежало пышное опахало из страусовых перьев с ручкой из слоновой кости. Оно казалось настолько новым и прочным, словно его только что сделали.

Кроме того, в разных частях комнаты стояли модели лодок с парусами и полным оснащением, а у северной стены - еще одна колесница.

Вот что мы увидели во время этого краткого обзора самой дальней комнаты гробницы. С тревогой мы искали всюду следы посещения грабителей, но при поверхностном осмотре ничего подозрительного не было заметно. Воры, конечно, побывали и здесь, но вряд ли они успели что-либо сделать, разве что открыли два-три сундука. Большая часть ларцов, как уже говорилось выше, осталась с нетронутыми печатями, да и вообще все предметы в этом хранилище в отличие от хаоса передней и боковой комнат остались на своих местах, как их расположили здесь во время погребения.

Трудно сказать, сколько времени отнял у нас первый осмотр чудесных сокровищ гробницы, но для тех, кто с волнением ожидал в передней комнате, время тянулось бесконечно. Для большей безопасности в усыпальнице могли находиться одновременно только три человека, поэтому, когда лорд Карнарвон и П. Лако вышли, стали попарно входить остальные.

Любопытно было, стоя в передней комнате, наблюдать за их лицами, по мере того как они появлялись в дверях. У всех были какие-то сумасшедшие удивленные глаза, и каждый молча воздевал руки, жестом показывая, что не находит слов, чтобы описать чудеса, которые он видел. Описать их в самом деле было невозможно, а чувства, которые они в нас вызывали, даже в том случае, если бы нашлись слова для их выражения, были слишком интимными, чтобы ими делиться с другими. Этого ощущения, я думаю, никто из нас никогда не забудет. Мысленно - да и не только мысленно! - мы стали как бы участниками погребальной церемонии давным-давно умершего и почти забытого фараона.

Мы спустились в гробницу в четверть третьего, а когда три часа спустя мокрые, запыленные и растрепанные снова вышли на солнечный свет, вся Долина царей предстала перед нами совсем по-иному; она стала понятнее и ближе. Мы почувствовали себя так, словно нас выпустили на свободу.

День семнадцатого февраля был специально отведен для осмотра гробницы египтологами. К счастью, большинство из тех, кто в это время находился в Египте, смогли приехать. А неделю спустя гробница была снова засыпана. Выше уже объяснялась необходимость подобных действий.

Так завершился первый сезон раскопок гробницы фараона Тутанхамона.

Теперь несколько слов о том, что нам предстоит.

Первое, за что мы примемся в следующий зимний сезон, - разборка погребальных ковчегов в усыпальнице. Задача трудная и внушающая страх. Если судить по папирусу Рамсеса IV, нам предстоит разобрать не менее пяти таких вделанных один в другой ковчегов, прежде чем мы добе­ремся до каменного саркофага, в котором покоится фараон. В промежутках между стенками ковчегов мы, очевидно, обнаружим немало прекрасных вещей. А вместе с мумией, если только грабители до нее не добрались, как мы предполагаем, нам, по-видимому, удастся найти короны и другие регалии владык Египта.