Анто Станичич - Гнездо чаек

• Название: Гнездо чаек
• Автор: Анто Станичич
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1987
• ISBN: 504-87

Повесть о приключениях юного далматинца-моряка Бошко; события происходят в XVII веке в Венецианской республике.

_{Рисунки А. Матрешина}

---

Тогда усатый спутник Бошко на ломаном итальянском языке и с помощью мимики и жестов объяснил ему, что он должен делать.

— Bene, signore,[8] — сказал Бошко и кивнул.

— Какой я тебе к черту синьор, мякинная твоя башка. Я такой же слуга, как и ты. Только ты на море, я на суше. Надо ведь чем-то жить.

Бошко сделал вид, что не понял. И повторил:

— Bene, signore.

Потом юноше пришлось немало потрудиться, чтобы узнать у усатого контрабандиста, здесь ли сейчас хозяин, владелец товара, который они должны переправить на шхуну.

— Нет, нет, хозяин, padron, сюда не приходит. Его нога никогда сюда не ступала. Будет он марать руки! Хозяева сидят себе дома, а мы за них делаем черную работу, провозим контрабанду. Ты меня понимаешь? Если нас накроют, хозяин всегда отопрется, что, мол, про то и слыхом не слыхал. Платят нам сдельно, мы не в обиде, но опять же главный барыш загребает он. Видишь этот дом? Его в народе прозвали «воровским притоном». Оно и понятно. Ведь и слепому видно, какие тут дела творятся. Большие барыши принес он многим. На те самые барыши господа и понастроили себе дворцы. Только я еще ни разу не слыхал, чтоб дворцы эти называли притонами. Да и разве посмеет простой смертный так сказать, если в те дворцы заходит сам наместник, епископ и другие господа. Они там кутят, режутся в карты, веселятся, куда как хорошо проводят время. Вольно им веселиться, если они захватили всю плодородную землю. Обрабатывают се крестьяне за кусок кукурузной лепешки, бутылку масла и глоток вина. А мы, сам видишь, чем занимаемся. Да уж лучше это, чем с голоду околеть. Ну и болван я. Чего это я так разговорился, когда ты ни слова не понимаешь.

Курс — Анкона

Над Будвой взошла луна. Капитан был на палубе. Он медленно прошелся от кормы до бака, всматриваясь в море, берег и уснувший городок. Бывалый моряк, он взглянул на барометр, посмотрел на звезды. Легкий ветерок поглаживал его по лицу, относя в сторону дым из трубки. Сняв шляпу, он провел рукой по густым волосам и снова надел ее. Так он делал всегда, когда старался предугадать направление ветра или волновался за исход задуманного дела. Сейчас он очень опасался, что силы небесные восстанут против них, так как в августе Адриатика испокон веку преподносила морякам неприятные сюрпризы. Однако распоряжения его звучали по-прежнему четко и уверенно, и это придавало бодрости экипажу. Выполняя команды капитана, матросы поставили парус, который чуть полоскался на слабом ветру, и подняли якорь. Стоя рядом с рулевым, капитан с удовольствием наблюдал за четкими и слаженными действиями подчиненных, обучению которых он уделял немало времени. Не успели моряки поднять якорь, как легкий ветерок, едва коснувшись большого паруса, стал понемногу относить шхуну в сторону. Но и этого было достаточно, чтоб парусник заскользил по водной глади. Вскоре он оставил за собой Будву и приблизился к пляжу Яз. Тем временем занялась заря, и теперь даже невооруженным глазом можно было видеть изрезанный берег. Капитан навел на него подзорную трубу. Навстречу им шла шлюпка. Он узнал свой баркас и приказал рулевому развернуть судно в сторону берега. Парус было заколыхался, но матросы быстро опустили его. Шхуна некоторое время еще скользила по поверхности моря и наконец стала.

Стоя на корме, капитан спокойно смотрел на приближавшийся баркас. Но за этим кажущимся спокойствием таились возраставшая тревога и страх. Вдруг сделка не состоялась? Вдруг их план провалился? На контрабандистов никогда нельзя положиться. Такой народ, всегда норовят надуть и облапошить друг друга. Каждая минута для него растягивалась в часы. Наконец баркас подошел к паруснику. Матросы бросили канат и осторожно подтянули его к борту.

— Как дела? — спросил капитан.

— Все в порядке, — ответил Бошко.

Матросы быстро перебросили на палубу мешки, подняли на корму баркас и в мгновение ока поставили все паруса — два больших и три маленьких на баке. Когда ветер наполнил их, капитан рассчитал курс и скомандовал:

— Курс на Анкону.

Драгоценный груз был уже в трюме. Все шло как по маслу. На контрабандном товаре капитан заработает немалые деньги.

— Молодец. Ты отлично справился с делом, — сказал капитан, похлопав Бошко по плечу, и ушел к себе в каюту.

Бошко не хотелось спать. Прислонившись к борту, он смотрел на берег, на свой родной берег, по которому только что впервые в жизни ступала его нога. Сердце защемило от досады на самого себя — упустил такую возможность остаться на родине. Будь Бошко один, без Ахмеда, капитан никогда бы его больше не увидел. Бежать с Ахмедом нельзя, ведь он говорит только по-арабски. Если б их случайно поймали, то наверняка приняли бы за пиратов. И оба оказались бы за решеткой. Бежать одному — значит обречь Ахмеда на верную смерть. Да и сам Бошко ежеминутно подвергался бы смертельной опасности: капитан поднимет на ноги береговую стражу. Стражники в два счета схватят бежавшего матроса, а здешние судьи постараются приписать ему и кражу, и множество других грехов. Ему ни за что не выкрутиться. От этих мыслей сердце Бошко мучительно сжалось и заныло. Как бежать, если у него нет никаких доказательств, никакой бумаги, из которой бы явствовало, кто он такой на самом деле. На слово ему не поверят — ведь здесь его никто не знает. И юноша решил терпеливо ждать удобного случая…

Разговор с глазу на глаз

Капитан сидел в своей каюте и подсчитывал, какой барыш принесет ему товар, который он везет в Анкону. Цифра получилась внушительная. Если так пойдет и дальше, кошелек его разбухнет от золотых. Правда, сейчас ему помог Бошко. Возьмется ли он второй раз за столь рискованное поручение? Капитан ничуть не жалел, что взял его на судно. Он даже рад был, что сумел оценить способного и надежного юношу. Именно такие ему и нужны. Пошли он кого-нибудь еще, кто знает, чем бы все закончилось: другим членам экипажа он не доверял. Бывали случаи, когда матросы бежали с парусника вместе с товаром как раз в тот момент, когда капитан меньше всего этого ожидал. Бошко был совсем иным. Капитан присматривался к нему с первого дня. Бошко ни с кем из матросов не дружил, ему претили их грубые шутки, да и сам он никогда не сквернословил. А среди матросов это редкость. Поэтому капитану захотелось разузнать о нем побольше. Чей он, откуда? Может быть, он внебрачный сын какого-нибудь знатного человека: капитана, графа, купца, священника или офицера с венецианской галеры? Таких внебрачных детей в Венеции предостаточно. Но тогда откуда Бошко так хорошо знает морское дело, прекрасно считает, легко ориентируется по звездам и по компасу? «Если к этому добавить, — размышлял капитан, — его благородную манеру держать себя, твердость характера и ясный взгляд, а также знание наизусть множества молитв, то следует предположить, что он жил и вырос среди образованных людей». Капитан решил поговорить с ним с глазу на глаз. Выйдя на палубу, он с удивлением увидел, что Бошко еще стоит, прислонившись к борту, и смотрит куда-то вдаль.

— Бошко, почему ты не спишь?

— Не спится, синьор капитан.

— Неужели не устал?

— Нет.

— Но ведь со вчерашнего дня ты не смыкал глаз.

— Да, но мне все равно не хочется спать.

— Ну коли так, пойдем со мной в каюту. Поговорим немного. Я хочу кое о чем тебя спросить.

Спустившись в каюту, капитан продолжил свои расспросы.

— Видишь ли, — начал он, — я наблюдаю за тобой с первого дня. Ты не такой, как остальные матросы. Вот я и решил помочь тебе. Ты хорошо справляешься со своими обязанностями. Но при этом какой-то унылый, невеселый, подавленный, задумчивый. Похоже, тебя гнетет и мучает какая-то тайна, и оттого мысли твои всегда где-то далеко… Скажи мне, кто твой отец?

— Лучше не спрашивайте меня об этом, синьор капитан, прошу вас.

— Расскажи мне о своей жизни, — настаивал капитан. — У человека всегда становится легче на душе, когда он с кем-нибудь поделится своей болью и печалью. Соберись с духом и доверься мне.

И Бошко стал рассказывать, начиная с того дня, как он себя помнит. Когда он дошел до поездки в Верону вместе с Джорджо, капитан внезапно его прервал:

— Да будет тебе известно, что я знаком с этим Джорджо. Ведь если я внимательно слушал тебя, Джорджо — сын веронского купца, не так ли?

— Да.

— Конечно, это он, сын моего доброго друга! О боже, мир тесен! Я помню Джорджо еще ребенком. В юности, когда я даже и не помышлял, что буду моряком, я часто бывал у них. Но с того дня, когда отец взял меня с собой в плавание, я никогда больше не был в Вероне. Четыре года назад я узнал от одного венецианского купца, что Джорджо офицер на военном судне. Думается мне, он старше тебя не намного.

— Года на три.

— Какая досада, что я не поговорил с тобой раньше. Видишь, как оно в жизни бывает…

— А у вас, синьор капитан, есть семья?