Алексей Лебедев - Легенды Аркхэма

• Название: Легенды Аркхэма
• Автор: Алексей Лебедев
• Жанр: Фэнтези

Древние боги чем-то похожи на политиков.

Во времена, когда всё спокойно и стабильно, о них забывают, казалось бы, напрочь, и сами имена их стираются из памяти… но стоит только пошатнуться устоявшемуся миропорядку, как Великие Древние, забытые, но никуда не исчезнувшие, вновь являются, чтобы вербовать новых сторонников…

Лавкрафтианская мифология неисчерпаема, и нет ничего удивительного в том, что продолжатели традиции Лавкрафта поныне обращаются к ней.

В этой книге представлены рассказы Алексея Лебедева из сборников "Возвращение в Аркхэм" и "Легенды Сумерек"…

А. Лебедев бережно относится к творчеству Г. Ф. Лавкрафта, скрупулёзно следуя стилю Мастера, но при этом во многих рассказах привносит в канон лавкрафтианской прозы элементы, свойственные НАУЧНОЙ фантастике в традиционном её понимании, и этот симбиоз, надо признать, смотрится достаточно свежо и оригинально на фоне сонма опусов, в которых нет ничего, кроме изрядно надоевших «ужасов», не пугающих уже ввиду заезженности, а навевающих скуку…

Произведения из цикла «Легенды Аркхэма» объединены общим местом действия. Однако при этом каждый рассказ имеет своё собственное настроение и интонацию. Точно так же каждый элемент, из которого складывается единая мозаика, непохож на другие.

---

Доктор Айзенберг вздохнул, возвращаясь от семейных проблем к невнятным ужасам позднего гостя. Все шло к тому, что разговор будет долгим. И не очень веселым.

— Угощайся, — радушно предложил Айзек другу.

— Спасибо, — откликнулся тот, раскладывая вокруг себя блокноты, диктофон и кассеты к нему. Покончив с этим процессом, он жадно схватил печенье и с аппетитом захрумкал. — Знаешь, Джейн все так же хорошо готовит!

— Спасибо, — пробормотал счастливый муж.

— Как ты думаешь, мне когда-нибудь так же повезет?

— А я что, похож на твою гадалку?

— Ладно, проехали. Вот запись моей беседы с доктором Хаммером, деканом факультета археологии и антропологии Мискатоникского университета в Аркхэме.

— Я с ним как-то виделся на конференции в Лос-Анджелесе.

— Зато в кабинете у него наверняка не бывал. Это что-то…

В кабинете Джереми Хаммера действительно было на что посмотреть: вдоль стен висели уродливые ритуальные маски каких-то первобытных племен, ножи и копья, каменные и бронзовые топоры. На стеллажах располагались изящные статуэтки древних культур, резьба по дереву и кости. Весьма колоритно также смотрелась связка сушеных голов.

По всему было видно, что хозяину кабинета больше импонирует образ молодого и отважного путешественника, а не пожилого чиновника от науки, каковым он, к сожалению, являлся уже долгие годы.

— Что вы можете рассказать о Джоне Роббинсе? — задал вопрос журналист.

— Я хорошо знал его, — вздохнул декан. — Как-никак, он был моим учеником, одним из лучших. Правда, именно лучшим ученикам свойственно восставать против учителей, подвергать все сомнению. Впрочем, разве не это завещал нам старик Декарт?

— Нельзя ли поподробней?

— Джон был очень увлекающейся натурой. Его энтузиазм просто не знал границ. Это радовало нас до тех пор, пока не выяснилось, что границы здравого смысла для него тоже не преграда. Он не видел или не желал видеть разницы между наукой и мифологией.

— Но разве не так Шлиман нашел свою Трою?

— А Роббинс нашел свою смерть!

Хаммер замолчал: он не привык выставлять свои чувства напоказ, тем более перед журналистами. Какого черта здесь нужно этому писаке?

— Вы полагаете, поиски древних цивилизаций в джунглях Амазонки бесперспективны? — продолжал тем временем Стив Сойер.

— Вовсе нет, — покачал головой ученый. — Имеются археологические данные, свидетельствующие о том, что Америка заселялась иначе, чем думали раньше.

Считалось, что человек пришел на Аляску из Сибири, через Чукотку и Берингию около 13 тысяч лет назад, а затем постепенно расселился по обоим континентами. Тогда же началось вымирание реликтовой фауны Америки.

Однако выяснилось, что в те времена люди уже обитали на территории нынешнего Чили. Там, в болотистых лесах Монте-Верде, обнаружены каменные орудия, следы костров и жилищ. В пещерах Мидоукрофта на юге Пенсильвании обнаружены артефакты, датируемые 19 тысячами лет. Наконец, следы человека в местечке Педра-Фурада на востоке Бразилии оставлены более 40 тысяч лет назад! К сожалению, о культурах того периода мы почти ничего не знаем.

Отсутствие столь же древних находок севернее заставляет предположить, что первичный центр расселения был на юге. В те времена климат там был заметно холоднее и суше, а растительный и животный мир сильно отличались от нынешних…

— Так в чем же был неправ Роббинс?

— В том, что смешал историческую науку с оккультной чепухой! Он бредил Великими Древними, якобы владевшими всеми тайнами Мироздания. На ученом совете он цитировал нам «Некрономикон», этот бред сумасшедшего шарлатана Аль-Хазреда! Что с того, что этот араб жил в VIII веке? Джон якобы раздобыл карту невероятной давности с указанием древних храмов атлантов на территории нынешних Бразилии и Перу.

— Вы видели эту карту?

— Он ее никому не показывал. Держал в секрете, как и координаты конечного пункта экспедиции. За время путешествия он ни разу не вышел в эфир, хотя рация была исправна — она так и осталась в вещах Майи. А ведь это могло бы спасти жизнь им обоим!

— Как же вы санкционировали такую экспедицию?

— Это была ошибка. В какой-то момент просто не захотелось стоять этаким камнем преткновения на пути прогресса, маразматиком-консерватором, душителем порывов юности. Я ведь тоже был когда-то молод, у меня были свои смелые идеи. Возможно, мой рассказ о находках в Педра-Фурада в прежние времена тоже сочли бы бредом… Знаете, мы еще пытались остановить Джона, сократив финансирование. Но он сказал, что готов провести исследования за свой счет. А сам при этом поступил не слишком порядочно: очевидно, для него цель оправдывала средства. Мы не знали, откуда у него деньги, пока…

— Так откуда у него появились деньги? — недовольно спросил доктор Айзенберг после того, как Сойер щелкнул кнопкой на полуслове. — Не мучь меня. Наш Джон Роббинс ограбил банк или как?

— Нет, он воспользовался средствами одного фонда, не поставив в известность свое руководство, — тускло заметил журналист. — Теперь давай вернемся к таинственному порошку. Им занимался биохимик-исследователь Артур Райс.

— Тоже из Аркхэма?

— Разумеется.

Лаборатория Райса была невелика, но весьма содержательна. Кроме столов с химической посудой и приборами неясного назначения там нашлось место для письменного стола, заваленного бумагами, компьютера с заставкой в виде вращающейся разноцветной модели ДНК и пары клеток, где сновали по своим делам белые мыши и серые хомячки, шурша подстилкой.

Сам исследователь выглядел типичным очкариком в белом халате.

— Итак, что удалось выяснить насчет образцов из экспедиции Роббинса? — спросил журналист.

— Это было нечто феноменальное, — всплеснул руками Райс. — Сразу стало ясно, что субстанция органического происхождения. Радиоуглеродный метод показал возраст около 26 тысяч лет!

— Но что это было?

— Ничто иное, как человеческая плоть.

— Вы хотите сказать — прах, зола?

— Ничуть не бывало. Скорее что-то вроде супового концентрата…

— То есть какие-то древние людоеды заготавливали себе пищу впрок?!

— Ой, не надо понимать так буквально, — поморщился Райс. — Я сказал это по аналогии. Когда я развел часть порошка в воде, то получил культуру человеческих клеток — большинство из них было мертво, но некоторые ожили и после добавления стимуляторов начали делиться!

Не представляю себе, какой процесс мог привести к образованию подобной субстанции… То есть понятно, что измельчение и высушивание, но как удалось сохранить клеточную структуру и предотвратить разложение на десятки тысячелетий? Вряд ли современная технология способна создать нечто подобное!

Впрочем, я обнаружил в растворе следы трегалозы — углевода, находящегося в родстве с обычным сахаром. Это вещество входит в состав некоторых грибов, водорослей и лишайников, защищая их от гибели при высыхании и замораживании. Наши коллеги из Гарвардского университета проводили эксперименты с введением трегалозы в цитоплазму клеток человека, но эти опыты пока не завершены.

— Скажите честно: вы лично верите в Великих Древних?

— Я не суюсь в эти дискуссии, — возразил Райс. — Мое дело — химия. И я могу свидетельствовать: из клеток удалось выделить полный хромосомный набор человека, все 23 пары. Включая Y-хромосому, из чего можно заключить, что покойный был мужчиной… Или самцом. Не знаю, какое определение здесь уместнее, поскольку далее выяснилось, что он был не совсем человеком.

— Простите, но как можно быть человеком "не совсем"?

— Это не такой простой вопрос, как вы думаете. С точки зрения биологии Человек — это семейство, а не вид. Сейчас выделяют не менее семи видов людей на разных этапах эволюции. Просто до наших дней сохранился всего один. Мы — потомки кроманьонцев, а те сосуществовали с неандертальцами на протяжении десятков тысяч лет.

— Значит, Роббинс нашел останки неандертальца?

— Все оказалось сложнее. Вот, смотрите… — ученый развернул распечатку. — В генетике используют условное расстояние между кодами ДНК, определяющие их различия. Примем расстояние между нами и шимпанзе — нашими ближайшими родственниками в природе — за единицу. Тогда все нынешние расовые различия умещаются в пределах одной шестой. Расстояние до неандертальца — одна вторая. Для образцов Роббинса оно составило примерно одну треть. Я предположил, что мы имеем дело с переходной формой и запросил данные по неандертальцам из Англии, Германии и России.

— И что?

— Ничего похожего. Точнее говоря, все линии разошлись более сотни тысяч лет назад, еще до ледникового периода, причем в совсем разные стороны. В общем, мы имеем дело то ли с отдельным видом, то ли с весьма специфической расой людей.