Борис Бурда - Великие романы

• Название: Великие романы
• Автор: Борис Бурда
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-386-00901-4

Любовь - чувство невероятной силы и под ее воздействием человек может сотворить совершеннейшие чудеса, в нормальном состоянии для него абсолютно неподъемные. Это относится и к великим людям - двадцать их любовных историй, приведенных в этой книге, удивляют не меньше, чем их подвиги и достижения. Их стоит знать не только потому, что они захватывающе интересны, но и потому, что в том или ином виде эти проблемы встают на пути многих из нас. Читайте и убедитесь, что личная жизнь великих людей не менее сложна, чем наша, и для них точно также, как и для нас, "сильна, как смерть, любовь, стрелы ее - стрелы огненные".

---

Данте сдержал свое слово и сделал для Беатриче то, что не делал никто ни для кого, величественное здание итальянской литературы было бы иным без этой женщины, без этой любви. Впрочем, почему только для итальянской? Мало кто отрицает тот очевидный факт, что «Божественная комедия» даже для литературы всего мира оказалась зарей новой жизни, «Vita Nuova» – Данте очень угадал с названием первой книги. Редкий случай, но слава Данте оказалась прижизненной. Чтоб убедить любого в высочайших достоинствах «Божественной комедии», не требовалось никакой идеологической базы и литературоведческих ухищрений – открыл и прочел несколько страниц, всего-то и делов. Дошло даже до того, что правители Флоренции предложили изгнаннику Данте вернуться в любимый город. Цена вопроса оказалась ерундовая – признать свои ошибки, хотя бы номинально. Согласиться, что был виноват. В чем угодно, хоть в нарушении правил парковки осла у магистрата или переходе улицы на красный свет изобретенного шестью столетиями позже светофора. Простите, мол, осознал, исправлюсь, спасибо любимой Синьории за нашу счастливую жизнь! Но Данте отказался в самой резкой форме, ответив им: «Не так Данте вернется на родину. Ваше прощение не стоит этого унижения. Мой кров и моя защита – моя честь. Разве не могу я повсюду созерцать небо и звезды?» Обратите внимание, он закончил свою отповедь тем же самым словом «звезды» (в замечательном переводе Лозинского – «светила»), что и каждую из трех частей «Божественной комедии». Думаете, случайное совпадение? Лично я сомневаюсь…

В итоге так Данте и умер в Равенне, в изгнании. Там он и похоронен. Через восемь лет после его кончины кардинал Бертрандо дель Поджетто еще будет жечь на флорентийских площадях его сочинения как еретические. А потом пройдет еще сколько-то времени, и флорентинцы обратятся к равеннцам с официальной просьбой выдать им прах Данте – признаем, мол, свою вину, мы вроде раздумали его сжигать на костре, тем паче какой вред от этого мертвому, пусть хоть кости его упокоятся в родной флорентийской земле. Равеннцы с возмущением отказали им – вы же гнали и притесняли его живым, так зачем вам его кости? Флорентинцы не успокоились и докатились в своей некрофилии до того, что упросили Папу Льва X, в миру флорентинца Джованни Медичи, приказать равеннцам выдать прах, для которого еще один флорентинец, Микеланджело Буонарроти, должен быть построить роскошную гробницу. Против Папы не попрешь – гробницу Данте вскрыли и обнаружили… пустой саркофаг! И только в 1865 году под каменной плитой в одной из капелл церкви Св. Франциска нашли деревянный гроб с надписью, гласящей, что в нем покоится Данте Алигьери. Итальянские ученые восстановили по черепу черты его лица – нос не такой крючковатый, как на сохранившихся портретах, но похож.

Трогательная история, красивая любовь, но вопросов остается просто уйма. В частности, интересно – а какой была на самом деле монна Беатриче Портинари, неужели таким ходячим воплощением морального кодекса строителей феодализма, дамой без страха и упрека? Но тогда это хоть как-то отразилось бы в мнениях прочих флорентинцев, город был ведь очень культурный, не обиженный ни писателями, ни летописцами, так как же они не заметили такой неслыханный светоч добродетели и сокровищницу достоинств? Если же речь идет о том, что влюбленный глядел на хорошие качества предмета своего чувства через увеличительное стекло, а на прочие не глядел в упор, то почему мы вообще должны ему верить? Совершенно ясно хотя бы то, что Данте ее не выдумал, в городских архивах достаточно упоминаний о ней, и основным фактам ее биографии, изложенным поэтом, они не противоречат – в общем, и на том спасибо. Но с чего это мы взяли, что она не была, скажем, злюкой, ехидиной, занудой, бестолочью или халдой? Об этом неприятно даже думать, но показания Данте мы сразу должны отвести как необъективные. А вдруг найдется достоверный документ той эпохи, повествующий о реальных недостатках этой реальной жительницы Флоренции, – что тогда?

А ничего! Данте сделал все, что обещал, и даже больше – Беатриче уже не реальная женщина, во всяком случае, не только она. Он силой своего гения сделал ее воплощением Любви, той самой, «что движет солнце и светила» – этими словами как раз заканчивается «Божественная комедия». Совершенно ясно, что в чем-то до роли столь высокого символа реальная Беатриче недотягивала, но для Данте, который ходил с ней по одним улицам и мог ожидать, да и дождался, не только радости, но и горя, это было совершенно не важно. Почему же к ней должны придираться мы, если ни одного из нас она пальцем не тронула и не сможет? Пусть реальная Беатриче Портинари покоится с миром, ведь созданная Данте остается нужной всему человечеству уже семьсот лет! Вам этого мало? Мне – достаточно. Может быть, это и хорошо, что сейчас так любить ту, с которой даже за руки не подержался ни разу, просто некому – люди стали иными, более близкими к реальности. Но и «Божественной комедии» в современной литературе что-то не видать… И на то, чтоб увидеть в наших женщинах такое же чудо, как Беатриче, нас не хватает. Именно нас, а не наших женщин. Если кто-то скажет, что Данте, влюбившийся так отчаянно в барышню, которую и видел-то несколько раз в жизни, причем всегда при свидетелях и на приличном расстоянии, просто псих ненормальный, я даже не стану спорить – ненормальный, конечно. Но кому интересны нормальные люди, кроме близких родственников? А ненормальные, вроде Данте, создают «Божественную комедию» и дарят своим Беатриче не только Vita Nuova, «Новую Жизнь», но и Vita Aeterna – Жизнь Вечную. Впрочем, не всем романам она показана – иногда все складывается так, что и скрыл бы от потомков, да не получается. Но об этом – следующий рассказ.

ЕЛИЗАВЕТА ТЮДОР И РОБЕРТ ЭССЕКС Все любят детей

Любовь – союз двоих. Но заведомо неравный. Если оба в паре полностью одинаковы, это просто невероятно, и любовь между ними невозможна по множеству причин, начиная с того, что тогда не понять, чем они друг другу интересны (если толковать эту одинаковость буквалистски, возникают еще более пикантные мотивы, но мы их опустим). Если же, как всегда и бывает, друг в друга влюбляются два совершенно различных человека, то деваться некуда – один из них непременно в чем-то превосходит другого. Кто-то из двух доминирует, ктото подчиняется. Ничего рокового и прискорбного – один лучше в одном, другой в другом, лидер ведет за собой аутсайдера и помогает его продвижению вперед да и маловероятен союз двух лидеров, потому что каждый ищет то, что ему недостает. Причем в основном выходит так, что мужчина оказывается ведущим, а женщина ведомой – это вовсе не бессовестная несправедливость нашей цивилизации, такова биологическая природа человека. Женский разум не уступает мужскому, и в сфере разума женщины равноправны – они голосуют на выборах, заседают в суде, занимают руководящие должности, даже в армии служат, и уже никто не возражает, особенно потенциальный противник… А если кто будет возражать, пусть тогда не обижается – женщина-милиционер его арестует, женщина-судья закатает в лагерь, а женщина-солдат будет охранять общественный строй, который решает подобные конфликты именно так. Но ведь любовь – это процесс взаимодействия, в котором участвует не только разум, без физики и тем паче физиологии тут все равно не обойтись. Стоило ли женщине бороться за право схватить за шиворот мужчину, который хочет помочь ей поднести тяжелый чемодан, и вкатить ему тюремный срок за «секшуал харрасмент»? Впрочем, это крайности, а вот навязчивое стремление многих женщин ни в чем не зависеть от мужчин, всегда все решать самой, всегда настаивать на своем – какая польза от него? А на вопрос, есть ли от него вред, я постараюсь ответить.

Англия – страна туманов, и многое в ней нам не разглядеть. Наверное, многие вещи там на самом деле просто и легко объяснимы, но туман скрывает их от наших глаз. Ну чем вы объясните, что великая английская королева Елизавета, при дворе которой творил Шекспир, решила так необычно проблемы и своего личного счастья, и будущего престолонаследия? Почему она захотела остаться королевой-девственницей? С редким упорством она повторяла: «Мне не нужно мужа – я замужем за Англией». И в то же время она постоянно вела переговоры о своем замужестве – они длились годами. Филипп Испанский, Франсуа, герцог Алансонский, даже Иван Грозный ходили у нее в женихах. Но в итоге она так и умерла незамужней, и корону после нее унаследовал Джеймс, сын самого страшного ее врага – казненной ею Марии Стюарт (мы, руководствуясь старым обыкновением не транскрибировать иностранные имена, а пытаться их переводить, называем его Иаковом).

Что же ей помешало? Может быть, женихи были так себе и брак с ними непременно оказался бы браком и в другом смысле этого слова? Действительно, о Филиппе разное рассказывают, и даже в опере поют – «Дон Карлоса» слышали, небось. Не все там правда, но и неопровержимых фактов хватает, чтоб уличить Филиппа, как минимум, в невероятном занудстве, упрямстве, мстительности и ригоризме. Герцог Алансонский был сыном Генриха II, а среди них полностью нормальных не было – что Карл IX, лично расстреливавший из окна в Варфоломеевскую ночь несчастных людей, пытающихся сбежать и спастись, что Генрих III, так и не оставивший стране наследника престола, потому что искал секса не у королевы, а у лиц, физически к продолжению рода не способных, что Франциск II, мальчик-супруг ее вечной соперницы Марии Стюарт, который вообще до совершеннолетия не дотянул. О Иване Грозном вообще молчу – то-то была бы парочка, да они бы друг другу головы отрубили сразу после брачной ночи… Но ведь была чертова уйма других королей, великих князей и владетельных герцогов. Если бы захотела найти – нашла бы, если бы сама не нашла, советники бы подсказали – кто ищет, тот всегда найдет! Да и нужна ли эта самая любовь для династического брака?