Мария Жукова-Гладкова - Горький шоколад после любви

• Название: Горький шоколад после любви
• Автор: Мария Жукова-Гладкова
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30383-0

Криминальной журналистке Юлии Смирновой позвонила бывшая одноклассница Арина и попросила что-нибудь узнать о пропадающих в Санкт-Петербурге девушках – как и сама Арина, они принимали участие в боях без правил. Проникнув за кулисы этого грязного бизнеса, Смирнова выяснила: сомнительные шоу очень популярны, но исчезновения девушек, видимо, связаны с чем-то гораздо более серьезным. Юля пообещала однокласснице во всем разобраться. И тут Арину убивают прямо на ее глазах…

---

– Юлька, я все понимаю: у них работа, у нас работа. Но ведь этот мужик только что занимался со мной любовью! Нет, это, конечно, любовью назвать нельзя… Но ему понравилось. Очень понравилось. А потом он протокол сел писать! Вот после того случая, Юля, я ментов и презираю!

Я смолчала, не выдав никаких комментариев. И что я могла сказать? Я слушала дальше.

Нам с Ариной по тридцать лет, журналисткой-то можно работать до пенсии, а вот путанить… Арине и так пришлось спуститься на более низкий уровень, снизить свои претензии. А потом старый добрый сутенер, с которым Арина работала уже не один год, предложил ей попробовать себя в боях без правил. Не пришлось ему долго объяснять, что в путанах ее карьера фактически завершена, а вот в боях без правил есть перспектива. Оказалось, что несколько ее бывших коллег уже сменили амплуа. Арина сходила посмотреть на пару турниров, поняла, что справится, – и пошло-поехало.

– Так вы там боретесь, как хотите? – уточнила я.

– Ну, не совсем… Есть несколько уровней. Я сама не знаю, сколько. На начальном – такие, как я, те, кто только пришел в это дело. Потом, когда освоишься, приемчики отработаешь, тебя переводят дальше. А те, у кого специальная подготовка – сразу на второй идут или на третий. И еще есть… Юль, я, честно, всю систему не представляю. Даже Николай Васильевич не знает. Он же там не хозяин. Он только девочек поставляет.

Я уточнила, кто такой Николай Васильевич. Он и оказался добрым дядей-сутенером, имевшим в своей конюшне много всяких и разных девочек, удовлетворявших самые изысканные и самые приземленные вкусы клиентов с разной толщиной кошелька. Дело у Николая Васильевича было поставлено широко и на поток.

– И кто пропадает? – вернула я Арину к заинтересовавшему меня вопросу. Система отбора кадров Николаем Васильевичем меня нисколько не волновала. Меня уже не завербуют (хотя бы в силу возраста), да и писать ни о нем, ни о его «конкурсах на занятие вакантной должности» я не собираюсь, тем более снимать их. На эту тему было уже столько обличительных статей и восторженных романов, хватит. И ведь девчонки все равно будут выходить на панель. Им ведь жить красиво хочется, иметь много денег, шмоток модных, классную косметику… А по-другому заработать они часто просто не в состоянии…

Забродова вздохнула.

– Пропали несколько наших, – сказала она. – Бывших путанок. Не спортсменок. Я лично знала трех.

«Спортсменки ценнее для хозяев?» – мелькнула у меня мысль, но вслух я ничего говорить не стала.

– Но они все занимались этой вашей борьбой без правил? – уточнила я.

– Да. Я же тебе объясняю: у нас в борьбе девчонки или из спортсменок, которые никогда не путанили, или чисто из путанок, эти в большинстве случаев спортом никогда не занимались. Больше кадры ниоткуда не приходят. Но спортсменки все целы и невредимы. Нет, с увечьями, конечно, но… Ты меня поняла?

– Когда они пропали?

– Да все в разное время… Нет четких сроков: раз в месяц или раз в два… Была девчонка – и вдруг нету. Непонятно…

– У вас кого-то убивали на помосте?

– У нас ринг, – поправила меня Арина автоматически, потом покачала головой: – Нет, никого не убивали. Если… ну, там, травма… бой прекращают. У нас бой до победы. Завалила ты соперницу, она встать не может, головой трясет, может, конечно, сознание потерять… В общем, заваливаешь – и ты победила. Но не насмерть. Нет. И зачем это организаторам? Там ведь зрителей много.

– Сколько? – тут же спросила я.

– Не знаю…

– Десять человек? Двадцать? Пятьдесят? Сто? Тысяча?

– Тридцать-сорок, наверное. Не больше пятидесяти. Но и не десять.

– Сколько длится бой?

– Когда как. И пар бывает разное количество. Я даже не знаю, от чего это зависит. Мне звонят и говорят: бой завтра вечером. Потом, например, звонят через неделю. А могут и через месяц позвать. Юль, я не знаю их «кухню»! Честно! Я никогда этим не интересовалась. Меня жизнь приучила не задавать лишних вопросов. Меньше знаешь – дольше проживешь. Да и вообще, мне это все всегда было до белой березы.

– Но теперь взволновало?

– А ты как думаешь?! Ведь если девки пропадают, значит, и до меня могут добраться! Пропали-то все иногородние!

– Так ты же вроде бы коренная ленинградка. Мы с тобой с первого по десятый классы тут учились.

– Да, но у меня никого нет.

– В смысле?

Оказалось, что родители Арины погибли в автокатастрофе, когда ей было девятнадцать лет. Она осталась с бабкой, которая умерла через два года. И Забродова осталась совсем одна.

– Не из-за квартир случайно они пропадали? – тут же мелькнула у меня мысль.

– Нет. Две вообще снимали. Так что какие квартиры? У одной квартира своя, но завещана ребенку. Ее ребенок у матери жил, в Рязани. Мать сейчас здесь.

– Она-то хоть заявление в милицию подавала?

– Не знаю.

Я на всякий случай попросила адрес и телефон этой матери. Арина мне их вручила – написанные заранее на отдельной бумажке. Так-так-так! Дело становится все интереснее.

– То есть ты опасаешься, что тоже можешь исчезнуть? – уточнила я. – Хотя бы потому, что тебя никто не будет искать, так?

– Ну, в общем…

– А ты не думала завязать с этой твоей борьбой? Есть ведь и другие работы.

– И что я буду делать? – Арина посмотрела на меня, как на полную идиотку.

– Ты еще сколько лет планируешь на ринге сражаться?

– Как получится, – пожала плечами она. – Я об этом не задумывалась. Пока держат. Юля, я ничего не умею делать! Ни-че-го! Я это признаю. Я не рисуюсь. Замуж мне уже не выйти, это я тоже понимаю прекрасно. Родить я не могу. Образования у меня никакого нет. Я даже школьную программу не помню. Но в дворники не пойду. И на завод тоже. Но умирать мне не хочется! Понимаешь?

– Понимаю. Что ты хочешь от меня?

– Ты можешь узнать, куда исчезают девчонки? Я записала все, что о них помню, – Арина вручила мне тетрадные листки в клеточку. – Вот тут – адреса залов, где проводятся бои. Тех, где я сама бывала. Они все время в разных местах проводятся. Я не знаю, почему – конспирация или еще какие-то соображения. Если с ментами будешь говорить… Меня не упоминай ни в коем случае! Лучше, если они неофициально будут расследовать, а не размахивать удостоверениями. Если официально… будет плохо. Для девчонок. Я так думаю. Хозяева начнут свое расследование. Кто донес и все такое прочее. Так что ты лучше сама.

Арина также написала мне свой адрес и телефон – на тот случай, если я их потеряла. Она жила в той же квартире, где и в школьные годы. А потом она просто «убила» меня.

– Юль, я квартиру тебе завещала, – сказала бывшая одноклассница.

– Что?! – выпучила глаза я. – Зачем?

– Тебе квартира не нужна? Недвижимость всегда в цене, – горько усмехнулась она, вспоминая рекламу.

– Во-первых, у меня есть где жить. Во-вторых… Спасибо, конечно, Арина, – я никак не могла прийти в себя. – Но лучше бы ты этого не делала.

– Почему? Так у тебя появится стимул искать. И у меня в самом деле никого нет. И если мои хозяева…

– Кстати, ты знаешь, кто истинные хозяева? – перебила я ее.

Арина покачала головой и продолжала:

– В общем, я думаю, что тебя не тронут. Ты – человек в городе известный. И в органах у тебя много знакомых. И, как я понимаю, не только в органах, но и с другой стороны закона. И хозяева мои это выяснят. Может, ты и так с ними знакома, только не в курсе, чем они еще занимаются. Юль, попробуй разобраться, а?

– Попробую, – медленно произнесла я, погружаясь в глубокие размышления, потом вскинула голову и взглянула на Арину.

Я предложила ей – если вдруг ситуация начнет складываться не в ее пользу, а я до того времени не сумею найти никаких зацепок, – уговорить ее хозяев или кого-то еще позволить ей написать мне записку. Сказать, что я – ее ближайшая подруга, подруга с детства. Начнут проверять – выяснят, что мы в самом деле учились в одном классе. Уже один тот факт, что на горизонте маячит дама – криминальный обозреватель, которая точно заинтересуется исчезновением подруги, может остановить тех, кто пожелает организовать это исчезновение. А если не остановит, Арине следует попробовать написать мне записку, чтобы я не волновалась, не искала ее (пусть хозяева так думают). Например, можно пояснить, что она нашла мужчину своей мечты и куда-то уезжает с ним.

– Но я же не смогу тебе написать ничего конкретного?

Я задумалась.

– Если ты поймешь, что тебя намерены убить, начни записку обращением «Юля». Если ты поймешь, что тебя куда-то увозят, то – «Юленька». А если будешь знать куда… За границу – напишешь: «Здравствуй, Юленька!»

– С какой стати девчонок повезли бы за границу? – поразилась Забродова. – Помоложе есть, те сами, добровольно поедут. Ты газету бесплатных объявлений любую открой. Сколько предложений для девушек поработать за границей? И все ведь знают, что именно им предлагают – и едут. Нет, Юлька, тут что-то другое. Но я подумаю. О сигналах. И тебе позвоню, если что-то надумаю. И ты мне звони, если что-то узнаешь, хорошо?