Аманда Эшли - Свет во тьме

• Название: Свет во тьме
• Автор: Аманда Эшли
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997

Девушка, чистая и прекрасная, как солнечный луч, страшится таинственного незнакомца, но глаза его невольно притягивают ее взгляд, несмотря на ужасные слухи, в истинность которых она не хочет поверить.

---

— Держись, Сара, — шептал он, — я иду.

Она открыла глаза в черноту. Мерзкая тряпка забивал рот, она едва дышала, не могла сглотнуть. Бесконечная тьма, молчание, начиненное невыразимым ужасом. Было ли это похоже на безысходную немоту, в которую погружался Габриель? Но нет, он говорил, что его погружение сродни смерти-ни мыслей, ни снов.

Земля под ней была холодной и сырой. Она вздрогнула, когда по руке ее проползло какое-то насекомое. Она даже не могла кричать.

Как долго находится она в этой дыре? Ее оставили здесь умирать?

Сару передернуло от ужаса, когда она представила себя заточенной в могиле без еды и питья. Ее ждет голодная смерть, тело ее превратится в живой скелет, она сойдет с ума, а дальше черви пожрут то, что от нее останется.

Она прогнала от себя этот кошмар, пытаясь сосредоточиться на мысли о Габриеле. Он непременно должен прийти к ней, если только не убит, не уничтожен…

Она вспомнила зомби, атаковавших ее квартиру, и впервые подумала о Морисе. Жив ли он?

Возможно, она, вкупе с Габриелем, стала причиной его смерти. Неужели и ей суждено умереть в этой проклятой земляной норе?

Ночь теперь или день? Сара прислушивалась изо всех сил, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук, подсказавший бы ей, что она не одинока. Пусть придут хотя бы эти отвратительные уроды, похитившие ее!

Она пыталась закричать, позвать на помощь, но не могла издать даже стон.

«Габриель, умоляю, помоги мне! Габриель, кто-нибудь, умоляю, умоляю, помогите!»

Слезы катились по щекам Сары, она молила, чтобы кто-нибудь спас ее, пока еще не поздно, пока не настал ее последний миг.

Он двигался через ночь, подобно тени, лицо бесстрастное, глаза пылают жаждой мести. Кровь Мориса бушевала в его жилах, он был полон жизненного тепла, был так близок к жизни и ее свету.

Он глубоко втянул ноздрями воздух, отыскивая среди тысяч запахов тот, что принадлежал Саре, только ей одной.

Новый приступ гнева овладел им, когда он уловил тяжелый аромат духов Нины, к которому примешивался запах немытых тел.

Понадобилось меньше часа, чтобы отыскать место, куда переправили Сару. Как и в первый раз, это было все то же старинное кладбище. Он был даже слегка разочарован неизобретательностью Нины.

Но у него не было времени предаваться эмоциям. Подручные вампирши выросли перед ним из тумана с запавшими, завернутыми к переносице мертвыми глазами. На этот раз он был готов к встрече, и меньше чем через минуту отвратительные зомби лежали у его ног.

А затем с видом королевы появилась Нина в развевавшемся по ветру платье из черного шелка. Волосы блестящим водопадом спадали ниже талии. Лицо в свете полной луны сверкало белизной. Глаза излучали непререкаемую власть, голод и неумолимую жажду мести.

— Я здесь! — воскликнул он, и его голос эхом отдался среди каменных надгробий. — Я здесь, здесь, здесь…

Он упорно не отрывал глаз от Нины, одновременно пытаясь учуять присутствие Сары, и на его скуле дрогнул мускул, когда он уловил ее запах и вместе с ним ужас, парализовавший ее.

— Я почти сожалею о твоем приходе, Джанни, — ответила Нина. — Ничего не поделаешь, придется убить тебя.

— Отмени свое решение. — Он небрежно скользнул по ней взглядом, излучавшим бесстыдный вызов. — Отпусти Сару, и я сделаю то, что ты желаешь.

— Я уже говорила, теперь слишком поздно.

— Для таких, как мы, поздно не бывает, не так ли?

— И как долго, Джанни, как долго ты намерен задержаться со мной?

— Сколько ты пожелаешь.

— Сто лет? Тысячу?

— Как ты захочешь.

— В прошлый раз ты стоял передо мной на коленях, не желаешь ли повторить?

— Да, дорогая, как тебе будет угодно.

— Мне угодно.

Подавляя гордость и горечь, Габриель медленно опустился перед Ниной на колени.

— Начинай, Джанни, — потребовала Нина. — Я хочу услышать от тебя разные ласковые словечки. — Голос ее обволакивал его, словно туман.

— Ты самая прекрасная и желанная женщина в мире. Я не знал ни одной лучше тебя. Блеском своим ты затмеваешь солнце. Голос твой источает мед, губы твои слаще тончайших вин…

— Ты издеваешься надо мной!

— Я говорю правду.

— Лжец! Если бы твои слова были правдой, ты бы давно был со мной, в моих объятиях, вместо того чтобы умолять меня о жизни несчастной смертной женщины.

— Нина, даже вампир не может противиться любви. Я не отрицаю моих чувств к Саре, но знай, я исполню все, что пожелаешь, лишь бы ты отпустила ее.

— И ты готов стать моим здесь, теперь?

— Да, красавица, но только после того, как ты освободишь Сару.

— И тогда ты вернешься вместе со мной в Италию и поклянешься не возвращаться во Францию до тех пор, пока эта балеринка жива?

— Да.

Глаза Нины засверкали, как раскаленные угли, но в следующий миг она смягчилась, глядя на мужчину, склоненного у ее ног. Он ничуть не изменился и был таким же, как несколько столетий назад, когда она знала его в Италии. Такой же юный, мужественный и прекрасный, те же темно-серые глаза и нежная смугловатая кожа. За целое тысячелетие она не встретила никого другого, кто бы так бесконечно притягивал ее, так зажигал ее кровь.

— Говори мне правду, Джованни, потому что я почувствую, если ты солжешь. Есть ли в твоем сердце истинное влечение ко мне?

— Нет.

Нина кивнула, как если бы ожидала услышать это.

— Стало быть, твое наказание будет очень долгим, Джанни, — отметила она, — потому что я потребую к себе полного твоего внимания, каждой минуты твоего бодрствования. Ты станешь моим рабом и будешь угадывать любое мое желание, чтобы удовлетворить его. А не сумеешь угодить мне, я вернусь сюда и исполню то, что задумала. — Она пронизывала его взглядом. — Ты все понял?

— Да.

— Тогда встань и поцелуй меня, чтобы закрепить нашу сделку.

Габриель медленно поднялся с коленей, прощаясь в душе со всем, что ему дорого, готовясь вновь проигрывать то, о чем забыл больше трех столетий назад. Глядя на Нину, он удивлялся, как она могла когда-то быть для него желанной. В этой женщине не было ни жизни, ни тепла, ни радости. Близость с ней отдавала могилой — все равно, что ласкать труп, но он должен был заставить себя ради Сары.

Сделав над собой усилие, он скрыл отвращение и принял Нину в объятия, сливая свои губы с ее, холодными, как у мертвеца. Он невольно вздрогнул, когда ее руки властно обвились вокруг его шеи. Кожа Нины была холодной и липкой от пота.

Отстранившись на миг, она приподнялась на носки и пробежала языком по его шее. Он ощутил ее клыки на своей коже и передернулся от отвращения, когда ее рот наполнился его кровью, но заставил себя послушаться внутреннего голоса, убеждавшего, что он должен подчиниться ей безвозвратно, должен привыкнуть к ее прикосновениям, которые станут для него постоянными, и даже к ее зубам на своем горле, к ее губам, сливающимся с его губами. Нина отступила, пристально глядя на него, словно чуя пучину охватившего его отвращения.

— Итак, Джованни, — спокойно отметила она, — мы скрепили нашу сделку твоей кровью.

— И теперь ты должна исполнить свое обещание.

— Да, если ты выполнишь свое. Она здесь, — сказала Нина, указывая на кусок вздыбленного дерна.

В два больших шага он достиг этого места и, отняв дерн, вытянул Сару из могилы.

— Габриель… — еле прошептала она, лицо ее было бледным и изможденным, — я знала, что ты придешь… — и обмякла в его объятиях.

Прижимая Сару к груди, Габриель опустился на колени, быстро освобождая ее от веревок, растирая ей руки и ноги.

— Оставь ее, — резко сказала Нина. — Оставь ее и иди ко мне.

Габриель подавил в себе протест. У Сары не было серьезных повреждений, ее сломили испуг и потрясение. С ней должно быть все в порядке. Очень скоро она придет в себя.

Поднявшись, он приблизился к Нине, несмотря на то, что все в нем возмущалось против этого. Прошло столько веков с тех пор, как эта женщина пересоздала его, и за все это время никто не смел диктовать ему, не смел указывать, что можно и что нельзя. Но с этого момента все переменилось, он полностью подчинен Нине, и пусть так и будет, лишь бы Сара осталась жива.

Но все же он непременно отыграется, когда минует срок земной жизни Сары и она станет недосягаема для Нины. Только тогда он отомстит.

— Ты помнишь свое обещание, Джованни? — властно спросила Нина. — Ты становишься моим рабом и будешь исполнять все, чего бы я ни пожелала.

— Я помню.

Она снисходительно улыбнулась:

— Так идем. Скоро рассвет. Теперь мы будем прятаться от солнечных лучей вдвоем, ты будешь со мной постоянно.

— Да, красавица. — Он взял руку Нины, такую холодную и тяжелую, думая о теплой, полной жизни руке Сары, чувствуя невыносимую боль оттого, что должен оставить ее. И все же покорно пошел рядом с Ниной,