Паисий Величковский - Крины сельные или цветы прекрасные, собранные вкратце от Божественного Писания

• Название: Крины сельные или цветы прекрасные, собранные вкратце от Божественного Писания
• Автор: Паисий Величковский
• Жанр: Религия

---

Слово 11. О молитве Иисусовой

Шестая добродетель – молитва Иисусова. Это – общее дело у человеков с ангелами; этою молитвою люди скоро приближаются к ангельскому житию. Молитва – источник всякому доброму делу и добродетелям и отгоняет от человека тьму страстей. Приобрети ее, и будет душа твоя прежде смерти равноангельною. Молитва есть божественное веселие. Это единственной драгоценной меч; нет иного такого оружие, которое бы более ея посекало бесов; она опаляет их, как огонь попаляет терние. Эта молитва, как огонь разжигает всего человека и приносит ему невыразимую радость и веселие, так что он от радости забывает об этой жизни и все в веке сем считает за сор и пепел.

Слово 12. О смирении и смиренномудрии

Седьмая добродетель – смирение и смиренномудрие. Смирение сердечное без труда спасает человека старого, больного, убогого, нищего и необразованного; ради него прощаются все согрешения; оно от самой бездны греховной возводит человека. Чрез смиренномудрие все вражеские сети и замыслы разрушаются, и оно укореняет жизнь духовную и соблюдает от падения.

Слово 13. О безмолвии и молчании

Восьмая добродетель – безмолвие, т.е. удаление от всякого житейского попечения и смущения, или безответное молчание среди многолюдства. Обуздавший и сдерживающий свой язык, и все тело воздержит. Воздержанный на язык избежит и всякого зла, происходящего от него. Язык – неудержимое зло; многие пали от острие меча, но не так, как от языка своего, ибо язык обоюдоострой меч, невидимо закалающий душу и тело, пустословящих всегда в праздных сборищах. О, язык, – враг праведности моей! О, язык, – пагубник мой и дух сатанинский! Ибо многим трудом созидает человек духовное здание (спасение), а ты, язык, одним словом, в один час разрушаешь его и уничтожаешь. Мудрой муж безмолвие водит.

Слово 14. О нестяжательности

Девятая добродетель – нестяжательность вещей и крайняя нищета. Нестяжательный монах, как орел высокопарный пребывает не уловим никакой тщеславною сетью века сего и не уязвим. Бежим, бежим от сребролюбия и прочих вещей, как от льва рыкающего, ибо оно прелагает кротость и смирение человека в немилостивой гнев и злопамятство и делает лютым зверем.

Слово 15. О рассуждении

Десятая добродетель – рассуждение благоразмыслительное во всяком деле; потому что безрассуждение и добро приводит ко злу и посему бывает не добром.

Без эти выше указанных десяти добродетелей невозможно спастись. Отцы святые разъяснили о них в различных обширных беседах; здесь же о них сказано кратко. Три из сих добродетелей: во-первых, пост, т.е. воздержание рассудительное и неизменное; во-вторых, непрестанное упражнение в поучении божественных Писаний с бдением рассудительным, т.е. по совести, сил и бодрости каждого; и в-третьих, молитва Иисусова разумная, т.е. со вниманием ума к словам молитвы и внутренним хранением сердца, – эти добродетели, суть самые основательные, должны исполняться разумно – пред лицем и ради Бога без всякого лицемерия, человекоугодия и тщеславия; иначе исполняющий их ничем не отличается от неисполняющего. Лучше оставить ту добродетель, чрез которую мы произвольно высокоумствуем; – награда подается не столько за труды, сколько ради смирения. Лучше быть согрешающимся и кающимся, чем исправляющимся и возносящимся. Господь Бог да вразумит и утвердит нас совершать волю Его и священные заповеди и добродетели, Ему же слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Слово 16. О страстях и пагубных пороках и о том, какие от каких рождаются

Прежде всякого грехопадения, бесы наводят на человека следующие страсти: мрачное забвение, гнев жестокий, т.е. бесчеловечную и зверскую злобу и неведение, как тьму беспросветную. Эти три страсти предшествуют всякому греху. Ибо не совершит человек ни одного греха прежде, чем он предварительно не расположится ко всякому злу или забвением или гневом или неведением. От них происходит душевное нечувствие, т.е. ум – душевное око, бывает темен и пленяется тогда всеми страстями. Прежде всего рождается маловерие. Maловериe же порождает самолюбие – начало и конец, корень и родоначальник всякого зла, оно есть бессмысленная любовь к своему телу, когда везде и во всех вещах избирает кто-либо себе одному только полезное. Искореняется же этот злой корень страстей любовию и милосердием и отречением от своеволия. Самолюбие порождает немилосердие и сребролюбие – несытую утробу, так же корень и причину всякому злу. От сих двух – самолюбия и сребролюбия, происходит во всяком месте всякое несчастие и жестокие злодеяние. Как в мирянах, так и в монахе сребролюбие порождает гордость, чрез которую бесы отпали от святой славы и свержены с неба. Гордость порождает славолюбие, которым прельстился Адам, захотев быть Богом и не был, и тем навел страдание и клятву на весь род человеческий. Славолюбие порождает сластолюбиe, чрез которое Адам пал и был изгнан из рая.

Сластолюбие порождает чревообъядение и различные блудные дела. Блуд порождает гнев, погашающий сердечную теплоту и пагубный для всякой добродетели. Гнев порождает памятозлобие – охлаждение духовной теплоты. Памятозлобие порождает мрачную и злобную хулу на своего брата. Хула порождает безвременную печаль, как ржавчина съедающая человека. Печаль порождает безумную наглость. Наглость – порождает тщеславие, выставляющее напоказ добродетели и чрез это оставляющее труды без награды. Тщеславие порождает невоздержное многоречие. Многоречие порождает празднословие, пленение. Уныние порождает мрачной сон. Если кто эти страсти победит, тому и прочие покорятся, – каковы: страхование, ужас, зависть, ненависть, лицемерие, лесть, ропот, нeвepиe, лихоимство, пристрастие, вещелюбие, малодушие, острожелчие, caмомнениe, любоначалие, человекоугодие, дерзость, смех, совершенное падение, невыразимый ров и погибель чрез отчаяние, в каком состоянии человек сам себя закалает, не ведая того человеколюбия Божия и милости, что пришел Он грешников спасти, и что нет на земле такого греха, которому не было бы прощения. Из семи следующих страстей – самолюбия, сребролюбия, гордости с тщеславием, злопамятности, осуждения, самомнения, – отчаяние – конец всем страстям. От сих страстей если кто не хранит себя и не отвержет их, тот погубит выше указанные следующие десять добродетелей: веру, любовь, пост, воздержание, бдение, молитву, смирение со смиренномудрием, безмолвие с молчаливостью, нестяжательность и рассуждение, и вместе повредит все остальные добродетели. Если кто имеет хоть одну из сих главных страстей, таковой нисколько не преуспеет, хотя бы и подвизался против прочих страстей, совершал какую-либо добродетель и хотя бы даже кровь свою пролил за Христа; и молитва такового неприятна Богу. Господь Бог да избавит нас Своею благодатию от всякой напасти и страстей во веки. Аминь.

Слово 17. О телесных страстях. Отчего оне происходят и чем побеждаются

Телесная похоть у человека происходит: или от теплого растворения, или многоядения и безмерного сна, или от действия сатаны, или от осуждения других и тщеславия своего, телесной красоты, или от праздных бесед, щегольства и нехранения очей. Если приходят блудные помыслы и мечтание ночное сонное или дневное, или плотское разжение, то ничем нельзя от сего избавиться, как только постом, воздержанием и молитвою со слезами, во всенощном бдении. Когда кто познает душевную и телесную силу изнеможения, то вскоре получит покой от страстей.

Слово 18. О том, чтобы со вниманием пребывать всегда

На каждый вечер мы должны испытывать себя, как прошел у нас день, и на всякое утро опять должны испытывать, как прошла ночь. И не только в определенное, но и во всякое время, на каждом месте и о всякой вещи мы должны давать себе отчет и рассуждать о добродетелях и страстях, в каком состоянии жизни мы находимся, – в начале, в середине, или в конце; достойно ли награды мы трудимся и совершаем добродетели, или только трудимся, а награды не получаем. Когда в чем погрешим, то восполним недостаток добродетели слезами и плачем. Мы потому не приходим в совершенство и бедны благодатью, что не знаем, в чем начало, средина и совершенство добродетелям, от чего оскудение добродетели, что ко всякой добродетели примешивается порок тщеславия, который противодействует ей. Без знания сего мы напрасно трудимся. Добродетели хотя и называются душевными, но во всех них страдает и утверждается и тело. Страсти же иначе: одни называются душевными, и потому так, что их любит или услаждается одна душа, помимо тела; другие же – телесными, потому, что в них нежится и тучнеет только тело, т.е. в тех и других душа и тело ни в чем не сочувствуют друг другу.

Слово 19. Сокращенная речь о всех душевных и телесных страстях