Михаил Ахманов - Океаны Айдена

• Название: Океаны Айдена
• Автор: Михаил Ахманов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-9717-0435-4

Георгий Одинцов, полковник российской армии, в результате фантастического эксперимента попадает По Ту Сторону Неба — в другую реальность, в средневековый мир Айдена. Здесь сражаются армии могучих империй, плывут по морям торговые и боевые корабли, встают города с дворцами и храмами, уходят в дальние экспедиции воинские отряды. Этот мир полон опасностей и тайн, в нем еще остались неведомые земли, неоткрытые острова, никем не виданные животные и народы, и потому он подходит Одинцову, искателю приключений и авантюристу.

---

С реакцией у пещерных жителей было плоховато. Точнее говоря, они могли двигаться быстро, но прежде им требовалось подумать, куда бежать и зачем. Думать же они не любили. Те немногие, кто оказывался способным на такой подвиг, становились вождями или шаманами — может быть, один-два из сотни. Одинцов уже не раз замечал, что примитивное общество его мохнатых соратников испытывало острейший дефицит по части интеллектуалов. Временами троги напоминали ему бомжей, что толкутся у ларька, окружая заводилу, самого крепкого и хитрого, в чью ладонь суют рубли, сбрасываясь на бутылку.

Еще одно роднило их с бомжами: присущее дикарям звериное чувство самосохранения у них казалось притупленным или, во всяком случае, не приводившим к инстинктивной быстрой реакции. Никаких опасных животных на островах Зеленого Потока не водилось, а самая крупная рыба — из тех, что представляли интерес с гастрономической точки зрения, — была длиною в руку. Прозябание в пещерном мирке, монотонное и тягучее, резко отличалось от полной приключений жизни охотничьих племен. Тут существовали лишь две опасности: очутиться в котле и погибнуть в стычке с пришельцами. Но в этих схватках трог противостоял трогу, и шли они на равных.

Это было племя тугодумов. Возможно, потому его и вытеснили в самое гиблое, самое мерзкое место на всей планете. Думай хоть целый год, хуже не придумаешь!

Одинцов скосил уже десяток мохнатых фигур, когда остальные, опомнившись, с ревом навалились на него. Он перехватил древко челя посередине обеими руками и вступил в ближний бой. В серебристом свете Баста тускло мерцало лезвие, вспарывая животы, отсекая руки и разбивая черепа, иногда Одинцов наносил удар концом рукояти, где торчал острый стальной наконечник, чувствуя, как он погружается в податливую плоть. Четверка телохранителей прикрывала его со спины, резво орудуя дубинками. Потом их осталось трое, двое, и Одинцов вдруг понял, что их постепенно оттесняют к камням. Это было плохо. Говоря по правде, это никуда не годилось! Среди высоких каменных обломков он не мог как следует размахнуться своим оружием.

Он прижал чель к груди и, словно живой таран, ринулся налево, туда, где шеренги темных фигур казались не такими плотными. Он сбил пятерых или шестерых трогов, запнулся, упал на колени, потом на бок и быстро перекатился по неровной почве на свободное место. Позади него слышался хруст костей и сдавленные вопли — толпа нападавших приканчивала телохранителей. Похоже, они даже не поняли, куда подевался главный убийца, и продолжали в тупом ожесточении терзать обмякшие тела.

Одинцов вскочил на ноги и двумя ударами клинка прикончил двух отставших пришельцев. Он находился сейчас в тылу мохнатой орды и мог разделаться еще с десятком-другим трогов до того, как его заметят. Если он не ошибся в счете, перебито уже тридцать нападавших — примерно четверть. Раньше этого хватало, чтобы остальные разбежались с испуганным воем, но сейчас их было много, чересчур много.

Георгий Одинцов, полковник в отставке, вольнонаемный служащий и испытатель Баргузинского Проекта, он же — Аррах Эльс бар Ригон, нобиль империи Айден и герой Хайры, вздохнул и опять взялся за чель. Ему приходилось тяжким трудом отрабатывать пищу и кров, предоставленные повелителем троглодитов на этой окраине мира. Конечно, он сам мог бы захватить власть в племени, прикончив Бура, но, в сущности, ничего бы не переменилось. К тому же Одинцов знал, что рано или поздно уйдет отсюда и тогда племя Ай-Рит неизбежно погибнет без толкового лидера. Он не хотел такого исхода, как бы то ни было, добром или силой, айриты все же приютили его.

Снова свистел клинок, падали темные коренастые фигуры, площадку перед скалистой грядой оглашали нечленораздельный рев и хрипы умирающих. Потом за валунами, на дальней ее стороне мелькнули смутные тени, камни и стрелы обрушились на пришельцев, и Одинцов понял, что пришла подмога. Он тут же бросился на землю — ему совсем не улыбалось получить стрелу в плечо или между ребер. Вдали раздавался голос Бура — очевидно, тот справился со своей работой на правом фланге и решил лично оказать поддержку лучшему бойцу племени. Теперь нападавшие были обречены — с вождем пришло не меньше полусотни воинов, мужчин и женщин.

Пришельцы прекратили сопротивление, сгрудившись посреди площадки обреченной толпой. Проиграв, они превратились в фаталистов. Не все ли равно, где погибнуть от удара палицы — тут, наверху, или в пещерах… Конец был один, и потерпевшие поражение с роковой неизбежностью попадали в котел. Правда, у некоторых, наиболее крепких, оставалась надежда занять места погибших айритов. Пещеры под скалой были довольно просторны и могли приютить и прокормить сотню взрослых и сотню детенышей. Бур же, весьма ревностно относившийся к своим обязанностям вождя, следил, чтобы племя всегда могло выставить не меньше семи-восьми десятков сильных бойцов.

Одинцов поднялся на ноги и помахал челем над головой. Женщины собирали оружие пришельцев, часть мужчин повела пленников к пещерам, остальные начали стаскивать в кучу тела убитых — главную ценность, которой побежденные могли поделиться с победителями. Бур, переваливаясь на коротких ногах, подошел к Одинцову. Судя по разинутой пасти, что означало улыбку, вождь был доволен.

— Хорошо. Четыре руки чужих… Там, — он махнул волосатой лапой направо, — две руки. Хорошо! — Бур мучительно сморщил лоб, вычисляя. — Шесть! Шесть! — Ударив себя в грудь, он разразился звуками, похожими на радостный хохот. — Шесть — идти, — переставляя два толстых пальца левой руки по ладони правой, Бур показал, как оставшиеся в живых враги бредут к Пещерам. — Остальные — лежать! Много, много — все лежать! — Вождь склонил голову к плечу и закрыл глаза, изображая мертвеца.

Он был очень неглуп, этот Бур, скорее даже умен — с точки зрения трогов, конечно. Он умел считать до ста, складывать и вычитать — тоже в пределах сотни, мог делить на два, на три и даже на четыре. К тому же он обладал твердым характером, физической силой и определенными тактическими способностями. Словом, лучшего компаньона в дальнейших странствиях трудно было бы желать, если бы не одна загвоздка: Одинцов люто ненавидел этого пожирателя человечины. Расовая неприязнь и предрассудки к этому не имели отношения, собственно, их у Одинцова не было, так как за время своей военной карьеры он больше дрался за черных и желтых против белых. Теперь вот дерется за волосатых, и, в принципе, они ничем не хуже негров… За одним исключением: ни сомалийцы, ни ангольцы не являлись каннибалами.

Но в спутники вождь не годился еще потому, что был начисто лишен любопытства. Он имел практический склад ума, принимал обстоятельства как должное и стремился извлечь из них выгоду, не думая о причинах, эти обстоятельства породивших. Хороший предводитель, но, в сущности, никудышный помощник в дальней экспедиции. Потому и сидел он на своей скале, наслаждаясь сытым благополучием, которым осчастливил племя стальной одинцовский клинок.

Однако шесть десятков пришельцев попали в плен… Шестьдесят трогов! Гораздо больше, чем после прежних схваток. Может быть, среди них найдется кто-то…

Остальные были мертвы. Бур сказал — много, значит, больше ста. Скорее всего, сотни полторы, прикинул Одинцов. Вождь выберет человек пятнадцать, чтобы компенсировать потери в этой великой битве, а прочие пойдут в котел. Итак, по целому свеженькому трупу на каждого айрита, включая грудных детенышей! Да им хватит этого на месяц! Воистину, великая виктория!

Он с отвращением скривился. Тела разделают и будут коптить, переходы, залы и камеры провоняют кровью — человеческой кровью! Бур устроит пиршество, станет совать ему лакомые куски, навязывать женщин… Женщины! Боже, спаси и сохрани! Эти мускулистые, волосатые и кривоногие твари — женщины!

Шагая к темному зеву главного входа, Георгий Одинцов вскинул руку, стиснул кулак и погрозил затянутым паром небесам, низко висевшим над Великим Зеленым Потоком, — небесам, откуда мстительные боги Айдена скинули его прямо в эту гнусную дыру. Кто же из них постарался? Мрачный Грим, один из Семи Священных Ветров Хайры? Или Шебрет, грозная злобная богиня? Кто сыграл с ним такую отвратительную шутку? Не иначе как сам пресветлый Айден, повелитель этого мира! Должно быть, хочет изгнать его прочь, в прежнее тело, в старость, которая не за горами, в ничтожество, в нищету… Но он не поддастся!

Стиснув зубы, Одинцов спустился вниз по широкому проходу с неровными стенами, на которых кое-где слабо люминесцировали клочья съедобного лишайника. Света их хватало лишь на то, чтобы различать пальцы на расстоянии вытянутой руки, но все же неяркое сияние разгоняло вековечный мрак.

В главной пещере, куда он попал из коридора, освещение было гораздо лучше. Тут светился весь потолок, обросший лишайником, до которого троглодиты добраться не смогли — своды пещеры вздымались на тридцать метров в высоту. В дальней ее половине лежало то ли озеро, то ли болото с горькой стоячей водой, заросшее странной растительностью — полудеревьями, полуводорослями. Их прямые стволы толщиной с ляжку взрослого мужчины торчали над темной поверхностью, заканчиваясь веером редких ветвей с длинными и узкими, похожими на щупальца листьями.