Геннадий Левицкий - Великие Князья Литовские: Ягайло

• Название: Великие Князья Литовские: Ягайло
• Автор: Геннадий Левицкий
• Жанр: Историческая проза

---

— Твое желание законно. Долгие годы мы с тобой делили власть, и могущество Литвы неизмеримо выросло за это время. Пусть сыновья продолжат наше великое дело. Кто же твой избранник, Ольгерд?

— Ягайло…

— Супруг мой! Твоими устами говорит само небо. — Бросилась на колени перед мужем Ульяна и заплакала от радости. Она приложила немало усилий для того, чтобы Ольгерд принял такое решение.? Я так рада за нашего мальчика. Он будет твоим достойным преемником.

— Об этом говорить рано, Ульяна. Достоинство определяется по делам человека, а мы их еще не видели. — Возразил Ольгерд жене. — А что думает Кейстут о моем выборе?

— Клянусь сделать все, чтобы желание твое было исполнено.

— Поддержит ли Скиргайло мою просьбу? — Обратился Ольгерд к своему младшему сыну.

— Я сделаю все, отец, чтобы мой брат был избран на совете великим князем. А впредь обещаю повиноваться ему так же, как повиновался тебе.

— Этих слов от вас я и ждал, — удовлетворенно произнес Ольгерд. — А сейчас я прошу всех покинуть меня наедине с Ягайлом. Брат Арсений позаботится о том, чтобы для моих дорогих гостей накрыли стол.

Оставшись одни, отец с сыном некоторое время молча смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Ольгерд.

— Ну, вот и все, Ягайло. Всякая жизнь имеет конец — пришел и мой черед навсегда оставить этот мир. Но перед смертью я хочу поговорить с тобой в последний раз. Поговорить не как с сыном, а как с великим князем — наследником моей власти.

— Благодарю тебя, отец, за все, что ты сделал для меня. Но зачем ты ведешь речь так, будто знаешь, что сегодня непременно должен умереть. Ты поправишься, отец, и будешь еще долго жить.

— Не надо меня утешать, Ягайло. Давай лучше поговорим о тебе. Я опасаюсь за твои будущие отношения с князем Андреем Полоцким. С назначением тебя наследником великокняжеского престола дружба между вами кончается. Я знаю, что Андрей давно мечтает об этом месте и, по правде говоря, как старший мой сын, имеет на него больше прав, чем ты. Возможно тебе, Ягайло, придется воевать с ним. Он сильный противник, потому что пользуется любовью и поддержкой жителей своего княжества. Грустно мне говорить такие слова, хорошо, что глаза мои не увидят, как брат воюет с братом. Но ты, Ягайло, должен мне обещать, что сохранишь ему жизнь, если захватишь Андрея в плен. Ведь вы оба — мои сыновья, в вас течет одна кровь.

— Клянусь, что ни один волос не упадет с головы брата Андрея от моей руки,?промолвил Ягайло, несколько озадаченный предсказаниями отца.

— А может все окончится миром. — Без уверенности в голосе произнес Ольгерд и тут же продолжил. — Обучить тебя всем премудростям управления государством я не смогу — этому надо учиться всю жизнь, но несколько советов дам.

Уважай, Ягайло, стоящих ниже тебя, ибо в них твоя опора, щедро награждай их по заслугам. Ибо щедрый князь — отец многим слугам, многие ведь оставляют отца и матерь и к нему приходят. Хорошему господину служа, дослужиться свободы, а злому господину служа, дослужиться еще большего рабства. Ибо щедрый князь, как река, текущая без берегов через дубравы, поит не только людей, но и зверей, а скупой князь — как река в берегах, а берега каменные: нельзя ни самому напиться, ни коня напоить. Князь богат не множеством золота, но множеством воинов, ибо воины золото добудут, а золотом преданных воинов не добыть…

Все труднее говорить Ольгерду. Последние силы свои он тратит на то, чтобы передать сыну свой жизненный опыт, мудрость, накопленную всем человечеством.

— Не лишай, Ягайло, хлеба нищего мудрого, не возноси до неба глупого богатого. Ибо нищий мудрый — что золото в грязном сосуде, а богатый да глупый — что шелковая подушка, соломой набитая. Я хочу, Ягайло, чтобы первым советником твоим стал Войдылло, с уважением относись к словам дяди твоего — Кейстута. Помни, что не море топит корабли, но ветры, не огонь раскаляет железо, но поддувание мехами. Так и князь не сам впадает в ошибку, но советчики его вводят. С хорошим советчиком совещаясь, князь высокого стола добудет, а с дурным советчиком и меньшего лишится. Себя окружи такими людьми как Ганко — готовыми служить не за деньги, а преданными всей душой и сердцем. Помни, Ягайло, что верный друг — защита надежная и княжество укрепленное, друг верный — сокровище духовное, друг верный — дороже золота и камня драгоценного, друг верный — ограда запертая, источник укрытый, в нужное время можно открыть и напиться, друг верный — прибежище и утешенье. Все новое хорошо, но старое — всего лучше и крепче. Никогда не доверяй новым людям, не проверив их. Помни, что волк волка не губит, змея змею не ест, а человек человека погубит. В трудное время ты берешь в свои руки бразды правления. Князья, получившие свои земли от меня, а также из рук твоего великого деда — Гедимина, укрепились в своих владениях и не желают уже подчиняться власти великого князя. Чтобы привести их в повиновение используй различные средства — от силы до хитрости и обмана. Особо смотри за своими старшими братьями: Владимиром в Киеве, Дмитрием в Брянске. Если не прямо, то тайно, они поддержат Андрея Полоцкого — ведь их объединяет, кроме стремления к власти, еще и то, что они все мои сыновья от первой жены — витебской княжны Марии. Но я прошу, Ягайло, не проливать их крови, я не хочу, чтобы мои сыновья стали братоубийцами…

Наступила пауза. Столь долгая речь истощила силы старого князя. Он отвернулся от Ягайлы и, подняв глаза вверх, тяжело дышал.

Молодой князь слушал отца, широко открыв глаза и боясь моргнуть. Находясь подле Ольгерда, он всегда был свидетелем событий, происходящих в княжестве, но не задумывался над их содержанием. И теперь отец открывал ему новый мир — жестокий и противоречивый, но полный надежд и грез. И в этом мире ему, Ягайле, надлежит играть одну из главных ролей.

— Ну, вот и все, сынок. Больше я тебе ничего сказать не смогу. Обними меня и иди в трапезную.

— Не надо ли чего тебе, отец? — Спросил Ягайло, прильнув щекой к отцовской груди.

— Ну, разве что, пришли брата Арсения с кувшином холодной родниковой воды.

Ягайло исполнил просьбу отца и прошел в трапезную.

В большой комнате за столом, кроме родственников Ягайлы, Ганко и Войдыллы, на дубовом стуле восседал настоятель монастыря — отец Феодосий. За ним стоял молодой монах, по всей видимости, выполнявший обязанности прислуги. Ягайло молча занял свободное место, все присутствующие также хранили угрюмое молчание, изредка нарушаемое звуками передвигаемых блюд.

Все находившееся на столе было выращено руками монахов на огороде, в саду или на скотном дворе. Исключение составляла лишь большая бутыль заморского вина, извлеченная из монастырских подвалов игуменом Феодосием по случаю знатных гостей. Молодой монах услужливо наполнил вином стоящую перед Ягайлом чашу, и последний большими глотками осушил ее до дна. Затем он принялся с большим аппетитом уплетать ароматно пахнущего цыпленка. Голод и чаша вина брали свое, ведь у Ягайлы со вчерашнего дня не было во рту и маковой росинки.

Отобедав, все участники трапезы вышли во двор. Чтобы как-то развлечь гостей, отец Феодосий предложил им осмотреть монастырское хозяйство. Все вышли за ворота и направились к реке. Там, на разбитом огороде, сгорбившиеся монахи пололи грядки с луком, чесноком, репой, морковью. Двое из них ведрами носили воду из реки, чтобы уберечь свой будущий урожай от палящих лучей беспощадного солнца.

Гости во главе с отцом Феодосием уже приближались к изгороди, как вдруг Войдылло заметил бегущего от монастырских ворот монаха.

— Смотрите, — сказал он, — брат Арсений спешит к нам. Может быть, что-то случилось в монастыре?

Все остановились, а княгиня Ульяна бессознательно сделала несколько шагов навстречу спешившему монаху. Последний, по мере приближения, переходил на шаг и, в конце концов, подошел к ним медленными шагами с низко опущенной головой. Остановившись перед гостями, монах продолжал хранить молчание. Все присутствующие поняли, что вести, принесенные им, были недобрыми.

— Ну, что ты хочешь сообщить нам, брат Арсений? — Спросил выведенный из терпения игумен.

— Брат Алексей… скончался…, — тихо выдавил из себя монах.

Слова его как громом поразили всех стоящих, оцепенения и ужас застыли на их лицах. Княгиня Ульяна громко вскрикнула и опрометью бросилась к монастырю. За ней поспешил Кейстут. Он то и дело подносил руку к глазам. За Кейстутом повернули назад все остальные.

В последний путь

Понемногу страсти в келье Ольгерда начали утихать. Родственники покойного начали приходить в себя после известия, принесенного монахом. Только княгиня Ульяна продолжала тихонько всхлипывать, сидя на стуле у изголовья мужа. Первым решился заговорить Кейстут.

— Не плачь, Ульяна, — сказал он, — слезами горю не поможешь. Давайте лучше подумаем о том, как отдать последние почести великому князю. Указывал ли Ольгерд кому-нибудь из присутствующих место своего погребенья?