Светлана Крушина - Золотой холм

• Название: Золотой холм
• Автор: Светлана Крушина
• Жанр: Фэнтези

Есть люди, которые ради нового знания готовы пожертвовать всем: привязанностями, комфортом, спокойствием, безопасностью — своей и ближних… Нэль — из их числа. Даже проклятие, наложенное на него женщиной, дочь которой он погубил, не может его остановить.

---

Мужчина медленно, — чтобы не напугать Виленку резким движением, — встал. Оказалось, он совсем небольшого роста. Может, на полголовы повыше Тиры.

— Я сейчас уйду, — сказал он. — Не буду тебе мешать.

Только сейчас Виленка заметила, что к его поясу подвешены пучки трав, а его просторная длинная одежда очень напоминает храмовый балахон. Человек, который собирает и засушивает травы, не мог быть плохим — так думала Виленка. Наверное, он был таким же, как умерший зимой дед Като. Тот делал из трав отвары, шептал над ними, а потом давал их больным, и они почти всегда поправлялись. Вокруг него всегда крутились дети, и он их от себя не гнал. Взрослые, правда, его побаивались и звали колдуном.

— Ты колдун? — спросила Виленка с любопытством.

Незнакомец пристально посмотрел на нее и ответил после короткого молчания:

— Да. А откуда ты узнала?

— У нас в деревне был колдун, — сказала Виленка, довольная тем, что ее догадка оказалась верной. — Дед Като тоже собирал травы и лечил больных. Только он умер, а до соседей полдня добираться надо.

— Вот как… а у соседей, значит, есть знахарь?

— Ага. Только он к нам редко приходит. А мама очень болеет, — неожиданно для себя добавила Виленка. — А бабушка говорит, что если бы дед Като был жив, он бы быстро поставил ее на ноги.

— Вот как, — повторил незнакомец и вдруг спросил: — Как тебя зовут?

— Виленка. А тебя?

— Нэль, — он улыбнулся и указал на ее корзину. — Давай-ка наберем тебе ягод, Виленка.

Сестрица Тира сначала очень испугалась, когда Виленка вышла из зарослей крушины вместе с незнакомым человеком. Она бросилась к девочке, как наседка к цыпленку, сгребла в охапку, и пришлось долго ей объяснять, что Нэль — хороший, и вовсе Виленку не обидел и не собирается, а напротив, обещал вылечить маму. Нэль все это время молча стоял в стороне, под перекрестным обстрелом любопытных девчоночьих взглядов. Когда Тира, все еще встревоженная и сердитая, повернулась к нему, он так же молча ей поклонился, прижав правую руку к сердцу. Тира вспыхнула и зарделась. Пробормотала: "Ну… пусть идет с нами".

Бабушка тоже встретила его неприветливо. Хмуро выслушала сбивчивые объяснения Виленки, настороженно оглядела колдуна с головы до ног. В дом, однако, впустила. Перед тем, как перешагнуть порог, Нэль низко ей поклонился, и суровая бабушка, кажется, чуть-чуть смягчилась.

В доме никого не было. Отец и брат с утра ушли на сенокос, Тира убежала во двор, за ней увязалась и младшая сестренка. Виленка, пока бабушка не прогнала и ее туда же, живенько уселась перебирать ягоды. Ей очень хотелось посмотреть, как колдун будет лечить маму.

— Какой из тебя знахарь, — проворчала бабушка, прошаркав впереди Нэля к занавеске, за которой лежала больная. — Молоко на губах не обсохло! Сколь тебе годков-то, парень?

— Двадцать шесть, бабушка.

— Ну! Ишь, молодо-зелено. А звать тебя как? Внучка сказывала, да я запамятовала.

— Нэль, бабушка.

Он не задернул занавеску, и Виленке было видно почти все, что происходило у маминой постели. Чтобы видеть еще лучше, она наклонилась вперед на своем низком топчанчике.

Нэль встал рядом с постелью на колени, подвернув длинные полы балахона. Бабушка грозным изваянием застыла у него за спиной, пристально следила за каждым его движением. Нэль протянул над мамой руки и принялся тихо что-то спрашивать. Мама отвечала ему едва слышным, измученным голосом; бабушка тоже изредка вставляла от себя словечко, но Виленка, к своему огорчению, как ни старалась, ничего не сумела разобрать. Закончив спрашивать, Нэль попросил кипятка. Он отцепил от пояса несколько травяных пучков, отделил от каждого по паре стебельков, растер их в ладонях и бросил в поднесенную бабушкой кружку. Накрыл ее тряпицей и отставил в сторону, а сам снова опустился на колени и принялся водить над мамой руками и тихо, монотонно бормотать. Виленка вслушивалась, приоткрыв от напряжения рот, и не заметила, как со спины подошла бабушка — и отвесила звонкий подзатыльник. Виленка пискнула.

— Хватит пялится, делом займись, — сурово сказала бабушка. — Десять годков уже, а все как дитё малое.

— Бабушка! — громким шепотом сказала Виленка, потирая затылок. — А он правда колдун? Как дед Като?

Бабушка поджала сморщенные губы.

— Колдун-то он колдун. Да не как дед. Чудной он какой-то.

* * *

— А мама теперь поправится? Ведь правда, поправится?

— Обязательно поправится, Виленка.

Нэль на ходу отщипывал куски от толстого ломтя хлеба с сыром; ждать, когда можно будет сесть и поесть с достоинством, было невмоготу — от голода уже живот подводило. (Когда он сделал для больной все, что мог и собирался уже уходить, суровая старуха остановила его и сунула в руки увесистый сверток: "На-ка, поешь. Ишь, совсем отощал, одни глазюки остались…")

…Виленка семенила рядом, время от времени посылала ему снизу вверх любопытные взгляды. Забавная какая девчонка… Старуха велела ей оставить ягоды и проводить гостя до хижины деда Като. Видно было, что девчонка удивилась, но спрашивать не посмела — побоялась, наверное, получить еще один подзатыльник. А Нэль понял, что на какое-то время с бесприютной жизнью покончено — на неделю или на месяц, но у него снова будет крыша над головой. И уходя, он низко поклонился суровой Виленковой бабушке. Та замахала на него сердито руками, только что "кыш отсюдова!" не крикнула.

— Дом-то далеко, Виленка?

— Не! — девчонка махнула рукой вперед. — Вон там.

— А как получилось, что ваш Като никого за собой не оставил? — спросил Нэль. — Разве у него не было ученика?

— Да никто не захотел к нему пойти!

— Что, злой был человек?

Виленка удивилась.

— Почему злой? Добрый. Только кому охота колдовству учиться?

— Твоя правда, — Нэль закусил губу.

Вопреки заверениям девочки, до старого дома оказалось вовсе не близко. Жил деревенский колдун далеко за околицей, и его жилище было бы не просто отыскать постороннему человеку — так тесно обступали его старые ясени. Нэль быстрым взглядом окинул рощу и одобрительно кивнул. Хорошее место, укромное.

Девчонка не удержалась, сунула любопытный нос в дверь, следом за Нэлем. Он улыбнулся ей и оглядел горницу. Пахло пылью, плесенью и запустением. Повсюду паутина, пыль, грязь и какая-то труха, как будто дом пустовал не полгода, а лет десять. И убогость страшная, даже крошечные окна ничем не забраны, а наглухо закрываются ставнями. Неужели старик всю зиму сидел в темноте, при свете лучины?.. Нэль, впрочем, не рассчитывал задерживаться в Рябинниках до зимы. Кругом люди, а значит, пойдут разговоры…

Наконец, Виленка убежала. Нэль стащил с лавки стеганое одеяло, встряхнул — и зажмурился, такое облако пыли поднялось. Одеяло, как и все в доме, попахивало плесенью, но Нэль не стал придираться. Аккуратно постелил его обратно, закрыл окна ставнями и повалился ничком на лавку. И сразу же уснул.

* * *

Весть про поселившегося в Рябинниках молодого колдуна разлетелась по округе со скоростью девчоночьего щебетания. Виленка хвастала направо и налево, что привела в деревню нового знахаря. Подружки охали и ахали, завидовали ее храбрости. Взрослые настороженно качали головами — кто его знает, этого колдуна, а вдруг порчу наведет?

Несколько дней Нэля никто не тревожил, но он знал, что долго это не продлится. И оказался прав. Когда мать Виленки, уже несколько месяцев не встававшая с постели, начала вдруг быстро поправляться, деревенские зашевелились. Потянулись один за другим за околицу — сначала самые смелые, потом и остальные, — каждый со своими хворями и бедами. Нэль всех выслушивал, помогал, чем мог. Платы не просил, брал, что давали: хлеб, яйца, молоко.

Он видел, что люди, хотя за помощью идут, но, как обычно, сторонятся. Знал, что по деревне пошли слухи: мол, занимается колдун в своем домишке темными делами, недаром по ночам у него в окнах свет горит нездешний. Знал, что старики болтают, будто его навещает дух Като, наставляет в запретных науках. Старухи шептались: нечисто с этим колдуном, ох, нечисто! Нэль делал вид, что слухи его не касаются. Держался со всеми ровно и приветливо, хотя на душе кошки скребли. А ведь пора было, казалось бы, привыкнуть…

Нэль всегда оставлял дверь нараспашку, если только не занимался опытами, в которые посторонним нос совать не следовало. Деревенские знали, что если дверь на засове, лучше не стучать, все равно колдун не отопрет. Такого, правда, среди дня обычно не случалось; все дела, связанные с высшей магией, Нэль откладывал на ночь. И местные заходили к нему без стука и предупреждения, как к себе домой. Он не возражал.

И он очень удивился, когда однажды кто-то вдруг принялся стучать в открытую дверь. Нэль отвернулся от стола, на котором раскладывал для просушки собранные утром травы, и увидел на пороге человека. Это был мужчина лет сорока, длинноволосый, бородатый, в сером холщовом балахоне. К его поясу были подвешены разнообразные кошели и мешочки, а в руках гость держал деревянный посох. Этим посохом и стучал — о косяк.