Вера Панова - Собрание сочинений (Том 4)

• Название: Собрание сочинений (Том 4)
• Автор: Вера Панова
• Издательство: Художественная литература. Ленинградское отделение
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1987

В том вошли драматургические произведения В. Ф. Пановой - пьесы "В старой Москве", "Метелица", "Бессонница", "Еще не вечер", "Свадьба как свадьба", историческая драма "Тредьяковский и Волынский" и др.

Составление и подготовка текста А. Нинова и Н. Озеровой-Пановой.

Примечания А. Нинова.

---

Н и н к а (вполоборота к зрителям, накинув косынку на плечи). Проголодался маленький. Ну что, маленький? Ну что? Ну что?..

За перегородкой молодые голоса поют песню.

1960

КАК ПОЖИВАЕШЬ, ПАРЕНЬ? Литературный сценарий

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Е в г е н и й З а б о т к и н.

Е г о м а т ь.

О л я.

С т а р ы й м а с т е р И в а н И л ь и ч.

З а и н ь к а.

С и м а.

С т р о г и й п а р е н ь.

П ы л к и й п а р е н ь.

Г о л у б о о к и й п а р е н ь.

Е х и д н ы й п а р е н ь.

А в т о р и т е т н ы й п а р е н ь.

Д е в у ш к а н а з а в о д с к о м д в о р е.

П о л и н а.

М и ш к а.

Р а и с а.

Ч е л о в е к у т а б а ч н о г о л а р ь к а.

Ш о ф е р Т о л и к.

Ш о ф е р д я д я В а с я.

Ш о ф е р А л е к с е й И в а н ы ч.

Д р у г и е ш о ф е р ы.

А ж о г и н.

М е д с е с т р а.

Т е л е ф о н и с т к а.

Д и р е к т о р э л е к т р о с т а н ц и и.

Ж е н щ и н а б е з и м е н и.

Е е м у ж.

1

М а т ь снаряжает сына в дорогу... Раннее вьюжное зимнее утро. Еще не рассвело, но уже светятся окошки изб и, вьется дым из труб. Звучит простенькая, простодушно-мечтательная мелодия. Она начинается, и обрывается, и начинается вновь, словно кто-то не очень умелый учится наигрывать ее на скрипке. Сквозь летящий снег мы видим сельскую улицу, затопившую печи и засветившую огни для нового дня; и видим, как в одной избе мать снаряжает сына в дорогу.

- Здоровье свое береги, - говорит мать. - Здоровому человеку какое хочешь переживание вдвое легче. - Она говорит это, доставая из печи пироги, хлебы, жареных гусей. - Когда холодно, свитер поддевай, не поддевши не выходи.

З а б о т к и н сидит на лавке и пьет молоко, заедая пирогом. Блюдо с пирогами перед ним на столе и большой глиняный кувшин, он пьет не спеша кружку за кружкой и думает свое.

М ы с л и З а б о т к и н а. Сейчас вот переступлю порог - и вот я самостоятельный, пожалуйста. Сам себе голова! Захочу - туда поеду, захочу - сюда...

М а т ь. К людям будь уважительный. Если видишь, что неплохой человек, - покажи ему свое уважение! Он тогда еще лучше будет. А особенно будь сочувственный к старым людям.

М ы с л и З а б о т к и н а. Сколько дорог! Закружиться можно... Какие города я увижу? Какие моря? Какие горы?

М а т ь. Старый человек, пока он жизнь прожил, - гору на своих плечах переволок! Это надо чувствовать.

М ы с л и З а б о т к и н а. Какая будет у меня любовь? Где она меня ждет? Где мне ее глаза заблестят?..

М а т ь. Ты у меня парень ничего. И старательный, и честный - и всегда, Женя, будь честным! Живем один раз, если, случится, испортим свою судьбу, изломаем, - это не трактор ремонтировать, собственные дорогие годы приходится загонять на ремонт. А годов не так много отпущено человеку.

М ы с л и З а б о т к и н а. Уж любовь у меня будет такая, такая... Самая, самая... Про которую стихотворения пишут и поэмы...

М а т ь. Я бы за тебя спокойна была на все сто процентов...

М ы с л и З а б о т к и н а. Я какой попало любви не допущу, нет...

М а т ь. ...На все сто процентов была бы за тебя спокойна, если бы не чересчур мягкий твой характер.

М ы с л и З а б о т к и н а. Жалко, что ничего нет во мне выдающегося. Жалко. Очень. Был бы я талант; вот бы здорово!.. А вдруг и талант какой-нибудь окажется, все еще может оказаться, жизнь ведь длинная, длинная... У других оказывался, почему у меня не может?

Бодро звучит простенькая мелодия.

Важно - что? Важно работать над собой. Ломоносов работал над собой. Лев Толстой работал над собой. Все великие революционеры работали над собой...

М а т ь. Я по личному опыту знаю, как вредно чересчур мягкий характер иметь. Вон Василий Петрович: золотой ведь был человек! А через мягкость характера водку пить повадился, и на что он теперь похож?

З а б о т к и н (медленно отрываясь от своих мыслей). Какой же это ваш личный опыт, мама? Это Василия Петровича опыт, а не ваш.

М а т ь. Так я же Василия Петровича лично знаю!.. Женичка, слышишь, к водке не приучайся! Которые ребята выпивают - ты от них подальше! Они тебя агитировать начнут, а ты сторонкой, сторонкой! Не приучайся, слышишь?

З а б о т к и н. Да чего б я к ней приучался. Я ее не люблю. Она невкусная.

М а т ь. Дрянь просто, ну ее! Еще, Женя, что хочу сказать. (Подсела к столу.) Есть девчата до того бедовые, и не моргнешь, как женят на себе...

З а б о т к и н. Да ну, мама. Хватит вам.

М а т ь. Верно говорю. Ты еще и не знаешь, какие девчата в больших городах. Какие у них юбочки, какие прически, будь здоров!

Простенькая мелодия звучит ликующе.

И не моргнешь!

З а б о т к и н (встал). Уже, наверно, пора мне двигаться. Можно, я это уложу?

М а т ь. Я сама! (Укладывает в чемодан что напекла и нажарила.)

Чемодан большой, самодельный, снаружи выкрашен в зеленую

краску, внутри оклеен обоями.

И дядя Саша пишет в письме - остереги его, пишет, чтоб он там не женился скоропостижно. Дядя Саша-то женился молоденьким - что вышло хорошего? Ничего не вышло хорошего.

З а б о т к и н. Вы не бойтесь, мама. У меня не так все будет, как у дяди Саши.

М а т ь. Ох, Женичка, до чего же хочу я, чтоб все у тебя было хорошо!

З а б о т к и н. Все, мама, будет хорошо.

М а т ь (гладит его волосы). Чтоб все у тебя было - ну просто как нельзя лучше!

З а б о т к и н. Все так и будет. Как нельзя лучше.

М а т ь. Дай бог. (Утерла глаза.) И не кури, Женя. Очень вредно для здоровья. Смотри-ка, Игнатий Михалыч до чего докурился - порок сердца доктора признали!

З а б о т к и н. Игнатию Михалычу, мама, шестьдесят лет. Там от чего хотите порок сердца мог образоваться, а не только от куренья.

М а т ь. Нет, ты со мной не спорь. Доктора сказали - от куренья.

З а б о т к и н. Все ребята курят, ни у кого порока сердца нет.

М а т ь. Вот все курят, а ты не кури. Вот у них нет порока сердца, а у тебя может быть. До сих пор не курил, и незачем тебе.

З а б о т к и н. Вы, значит, считаете, чего я до сих пор не делал, того и вперед не буду делать, да?

М а т ь. А вот и не делай. Зачем?

Она уложила чемодан. Она так его набила, что вдвоем с Заботкиным они его закрыли еле-еле. Новенькой, чистой веревкой мать обвязала чемодан. Заботкин оделся. На нем стеганая куртка и валенки. Аккуратно застегнулся. Проверил - в кармане ли рукавицы.

М а т ь. А Олю не подождешь?

З а б о т к и н. А чего ждать? Я со всеми вчера простился.

М а т ь. Хотела зайти проститься еще раз. Уж больно хотелось ей...

З а б о т к и н. На что это? И так уж дразнятся - жених и невеста.

М а т ь. Присесть надо, Женя.

З а б о т к и н. Мы ж сидели.

М а т ь. На дорогу полагается.

Присели. Мать поднялась первая.

Ну, в добрый час, Женя! (Обнимает его.) Родной ты мой. Голубчик мой единственный. Ты ж приедешь?

З а б о т к и н. А как же. Как может быть иначе. Конечно, приеду. Как отпуск будет мне, так и приеду.

М а т ь. Когда еще будет тот отпуск... Смотри пиши почаще, обо всем подряд пиши!

З а б о т к и н. Спасибо вам, мама, за все! И вы пишите тоже! Будьте здоровы!

Целуются.

М а т ь (в слезах). В добрый час! В добрый час! Счастливо тебе.

Заботкин поднял чемодан, взвесил в руке, богатырски вскинул на плечо.

Тяжело?

З а б о т к и н. Что вы! Совсем легонький.

Он вышел на крыльцо. Мать за ним, набросив платок. За метелью проклюнулась заря, розово окрашены дымки и снег на крышах.

М а т ь (плача, кричит Заботкину вслед). В баню ходи каждую неделю! (Постояла, вспомнила.) И в парикмахерскую!

Заботкин оглянулся в последний раз. Помахал рукой и исчез за поворотом улицы. Мать вернулась в дом. Всхлипывая, принялась за уборку. На табуретке брошена старая ковбойка мать взяла ее, прижала к лицу. Стук в окно. Это О л я.

О л я (прильнув к стеклу). Тетя Нюра! Тетя Нюра! Уехал?

М а т ь (в форточку). Уехал, Олюшка.

О л я. Ой! Давно?

М а т ь. Да нет, вот только что.

О л я. Его кто повез?

М а т ь. Никто. Попутную будет ловить.

О л я. Ой! Догоню, думаете?

М а т ь. Может, и догонишь, если бегом.

О л я. Ой!

Она бежит, вскидывая ноги в валенках. Беспечная, резвая девочка. Улица ушла. Открылись снежные поля. За метелью шагает Заботкин с чемоданом на плече. В такт его шагам звучат его мысли - или он к своим мыслям пригоняет шаг.

М ы с л и З а б о т к и н а. Все будет очень хорошо! Все будет замечательно! Все будет первый сорт!

Г о л о с О л и (зовет издалека). Женя! Женя-а-а-а!

Он не слышит или не хочет слышать. В летящей кисее перед ним - во весь горизонт - встают, тая, рушась и сменяясь, как облака, розовые здания, трубы до небес, гигантские мосты. Радостью и надеждой звучит простенькая мелодия, учащаясь в ритме, как биение сердца. И в этот ритм пытаются попасть мысли Заботкина, претворяясь в сбивчивую, но торжествующую песнь.