Джон Мэн - Чингисхан

• Название: Чингисхан
• Автор: Джон Мэн
• Жанр: История

---

«Когда монголы говорят «да», - набрасывается он на со­юзников, когда они наконец подходят, — разве мы не даем клятву?» И не может быть никаких оправданий! Если монго­ лы договариваются встретиться, их не должны задержать ни метель, ни гроза! «Тайная история» специально акцентиру­ ет эту мысль двустишием:

Изгоним из наших рядов ■ Любого, нарушившего свое слово!

Темучин и Тогрул с опущенной головой принимают взбучку. Им нечего сказать. Они виноваты. Бранить их по­ следними словами дело Ямухая — дело будущего вождя на-

104

ции, а самой нации, слушающей повествование, - брать его слова на заметку.

Через неделю или чуть больше объединенные войска, ты­ сяч двенадцать воинов, пробираясь через путаницу гор в сторону озера Байкал, подошли к притоку Селенги, реке Хи- лок, на другом берегу которой находились стойбища мерки-тов. Реку переходили вплавь, каждый воин сплел себе камы­ шовый плотик и добирался до противоположного берега, держась за лошадь. Операция была слишком масштабной, чтобы надеяться на эффект неожиданности. Охотники, рыс­ кавшие по берегам Хилока, видели, что происходит, и тут же со всех ног бросились предупреждать меркитов. Те в беспо­ рядочной панике бросились спасаться в сторону Селенги и далее вдоль ее берегов.

В первых рядах нападающих скачет Темучин, громко вы­ крикивая имя Буртэ. Ценная заложница, Буртэ посажена в одну из мчащихся прочь телег. Она слышит голос мужа, вы­ бирается из телеги, бежит к нему, хватается за уздечку, Тему- чин спрыгивает с коня, и она бросается в его объятия. Полу­ чается романтическая картина: двое молодых влюбленных сжимают друг друга в объятиях, светит луна, а вокруг застыв­ шей в любовном экстазе пары во всех направлениях мечутся люди, кони, повозки.

С Темучина этого довольно. «Я нашел, что искал», - гово­ рит он и дает сигнал прекратить погоню.

Эта победа вошла в историю. Меркиты были рассеяны, многих женщин взяли в наложницы или служанки, Буртэ ос­ вобождена, а Темучин утвердился в качестве монгольского вождя, почти равного Ямухаю. Единственное, что омрачало успех, - это то, что Буртэ вернулась беременной. Хотя от­цовство уточнить так и не удалось, первый ребенок Буртэ, Джочи, всю жизнь не мог избавиться от клейма незаконно­рожденного и не воспринимался как один из истинных на­ следников Темучина.

105

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

После завершения победоносного похода против мерки- тов семья Темучина восемнадцать месяцев жила с Ямухаем. Друзья были неразлучны, как когда-то в далеком детстве. Они обменивались шарфами, дарили друг другу лошадей, вместе пировали, вместе спали (это не говорит о гомосексу­ альных отношениях; по закону, установленному после того, как Темучин стал ханом, педерастия каралась смертью).

Но в один апрельский день эта неразлейвода дружба не­ ожиданно дала трещину. Семейные группы перебирались на весенние пастбища и ехали по берегу Онона. Двое друзей едут рядом впереди телег, когда Ямухай предлагает разбить два отдельных лагеря. Темучин озадачен и думает, не предла­ гает ли Ямухай разойтись. Он обращается за советом к Ху- лан, но ее перебивает Буртэ: кто не знает, что Ямухай любит все делать быстро, а потом так же быстро остывает, навер­ ное, мы все ему надоели.

Догадка порождает подозрение, а подозрение перераста­ ет в ужасную мысль. Если двое не заодно, что тогда? Если они разойдутся, они не могут быть соратниками, если они не со­ ратники, тогда они соперники, если соперники, тогда один или другой должен доминировать, а Темучин не из тех, кто может удовлетвориться второстепенной ролью. Темучин принимает решение и ведет свою группу вперед, и они дви­ гаются всю ночь без остановки.

Он мог бы просто уйти в тень и остаться малоприметной строчкой в истории. Но к тому времени, когда все рассказы были продиктованы и легли на бумагу, накопилось немало такого, что нуждалось в объяснении, и «Тайная история» сделала это, облачив долгий процесс мелких завоеваний и отступлений в форму сжатой драмы и добавив несколько броских обоснований вслед событиям прошлого.

На рассвете произошли странные события. К Темучину присоединились трое братьев со своими семьями, автори­ тетные члены небольшого клана. Потом из темноты вышли пятеро, за ними еще и еще семьи из большего числа кла­ нов - таркуты, байуты, барулы, мангуты, арулаты, урянгайи,

бесуды, сулусы, джалаиры — и все они за Темучина, а не за Ямухая. Все они члены не самых крупных кланов, потому что за Ямухаем стоят признанные вожди. Но Темучин предлага­ ет нечто такое, чего не может предложить Ямухай: безмер­ ную верность всем, кто предан ему, надежду всякому, кто дав­ но потерял надежду в жизни.

Среди монгольских кланов поползли слухи, что молодой Темучин - избранник Небес, слух становится надеждой, на­дежда — пророчеством. Прибывающие следом за первыми сообщают новые знаки и предзнаменования. Один человек говорит, что слышал, как вол промычал: «Боги неба и земли все за то, чтобы Темучин был господином всей нации!» И они продолжают прибывать - гениги, сакайиты, джурки- ны, даже из собственного клана Ямухая, — и все ставят юрты неподалеку. Некоторые — родственники, вроде Кучара, двоюродного брата Темучина, его же троюродных братьев Алтана, сына легендарного Кутула, и Сача, правнука Кабу­ла — все они стоят выше Темучина в семейной иерархии, и все-таки их влечет сюда чувство, что вот он, наконец, чело­ век, который так нужен монголам, чтобы восстановить их утерянное единство.

Решение принимается тремя старшими родственниками, которым приходится выбирать между выгодами служить под началом сильного лидера и унизительным подчинени­ ем младшему по возрасту. Они выбирают служение и дают клятву бороться с врагами нового хана, доставлять ему са­ мых лучших женщин и лучших лошадей и охотиться для не­ го. Если во время войны они не подчинятся, «расчлени нас и брось наши подлые головы на землю!». Если они не подчи­ нятся в мирное время, «оставь нас в мертвой пустыне!».

Затянувшийся на десятилетие процесс ассимиляции раз­ных семей и кланов, подробности которой источники не за­фиксировали, завершился к 1200 году. Основная часть мон­ голов получила своего нового хана. Они снова нация и гото­ вы обрушиться на соседей.

106

Ч И Н Г И С X А Н

5

ВОСХОЖДЕНИЕ К ВЛАСТИ

МЕСТО РОЖДЕНИЯ ТЕМУЧИНА - ЛИШЬ ОДНО ИЗ ИСТОРИЧЕСКИХ

мест, ассоциирующихся с его возвышением. Существует множество других, их идентификация сделалась в Монго­ лии настоящей малой индустрией. В атласах, фотоальбомах и неисчислимом числе туристских брошюр и буклетов вы найдете точное указание, где именно была украдена Хулан, где Темучин убежал от тайчиутов, путь, по которому он про­ шел, пока не нашел своей семьи. По большей части эти указа­ ния плод воображения или домыслов, названия — вещь пе­ременчивая, легко забываются, потому что кланы находятся в движении, объединяются и распадаются. Реки и горы могут веками сохранять свои названия, а холмы, поля и леса не мо­ гут. Уж если вызывает сомнение название Бурхан Халдуна, можно ли утверждать, что, Голубое это или Черное, теперь то же, что было когда-то?

Но есть одно место, которое перебрасывает мостик меж­ду прошлым и настоящим. Это та местность — озеро, гора и

близлежащие пастбища, - где Темучин со своей семьей обосновался после своего великого спасения и где, по всей видимости, он трансформировался из племенного вождя в императора. Голубое озеро, как оно называлось тогда и про­ должает называться сегодня, — это самое сердце его корен­ного улуса. Оно расположено в таком удобном месте, какое только он мог себе представить, затаенное между холмами у подножия Бурхан Халдуна, в достаточном удалении (шесть­ десят километров) от открытой степи, которая простирает­ ся на юг до Авраги. Именно отсюда мы и направлялись ту­ да — вверх по долине реки Хорх, мимо поросших лесами холмов, по-над истоками реки, через редкие еловые леса, где похожие на нарциссы цветы украшали тень желтыми пят­нышками, и выехали на озеро, ставшее ареной событий, в результате которых Темучин стал Чингисом.

Мы расстались с Темучином, когда ему тридцать лет и он глава половины монгольских кланов. Для того чтобы изу­ чить его путь к власти сначала над всем своим племенем, а за­ тем и над соседними племенами, нужно вникнуть в сложней­ шую, разыгрывающуюся на шаткой почве игру. В Европе князьям, претендующим на власть, приходилось огляды­ ваться на города, семьи, законы о преемственности. В степях все переменчиво, как текущая вода. Традиция требовала, чтобы вожди почитали священным свой долг перед семья­ ми, кланами и назваными братьями, но традиционные нор­мы развеивались как дым, если только возникали серьезные побуждения преступить их (и справиться с переживаниями, которые при этом неизбежны). Другие, менее значитель­ ные предписания касались пиршеств, женитьбы, союзов, по­ ходов и раздела военной добычи. Но ничто не оговаривало пределы применения такого права, ими становились власть и стремление выжить. Сам мир менялся, стоило хорошему году смениться плохим, вместе с ним менялся социальный механизм. Средневековая история степи - это камера Виль-