Светлана Крушина - Голос дороги

• Название: Голос дороги
• Автор: Светлана Крушина
• Жанр: Фэнтези

Длинный и подробный роман в четырех частях написан несколько лет назад, и хотя после несколько раз правился, и сильно, все же он может показаться слишком длинным и затянутым. Герои, в лучших традициях фентези, все время куда-то идут и, совсем не в традициях, выясняют между собой отношения. Действие происходит за два года до встречи Илис с Барденом ("Все могут короли").

---

Матери платили медью, а иногда — побоями. Однажды кто-то из дружков исколотил ее так сильно, что она уже не оправилась и вскоре умерла. Грэм остался один.

Еще много лет спустя он думал, что у него нет родных. Однако, у его матери были и родители, и два брата, и сестра; имелся у них и титул, и деньги, и свой дом там же, в Карнелине. За связь с его отцом они прокляли его мать и выгнали ее из дома, и позволили ей нищенствовать и медленно умирать. Но все это Грэм узнал гораздо, гораздо позже.

Когда умерла мать, никто из соседей не захотел взять к себе сироту. Да Грэм ни к кому и не пошел бы. Он знал, что и так не пропадет: мало ли в городе бездомных мальчишек и девчонок — воришек и попрошаек? Со многими из них Грэм водил знакомства и раньше; а вскоре прибился к одной из ребячьих компаний, состоявшей из десятка мальчишек от семи до двенадцати лет. Верховодил у них не самый старший, но самый сообразительный, паренек по имени Роджер — сущее дитя улиц. Вначале они с Грэмом поладили и даже подружились, и вскоре все тонкие операции они придумывали и проворачивали вдвоем. Изобретательный Роджер был головой, а Грэм — руками: он был еще маленький и легко пролезал туда, куда не могли попасть остальные.

Но шло время, и все чаще изобретательность Роджера оборачивается изощренной и зачастую совершенно ненужной жестокостью. Казалось, он просто получает удовольствие, причиняя боль. От его жестокости страдали и члены их маленькой группки, и мальчишки из других компаний, случайно попавшие в поле зрения Роджера. Он постоянно выдумывал какие-то облавы на «конкурентов», хотя те давно поняли, что с ним лучше не связываться и обходили его территорию за лигу.

Кое-кто пытался спорить с Роджером, но он расправлялся с недовольными очень просто — с помощью кулаков. Кулаки же у него было тяжелые, и колотил он нещадно. Некоторое время Грэм молча наблюдал, как меняются порядки в их компании, но наконец не выдержал и высказал все, что думает о Роджере и его жестоких забавах. Роджер объяснил ему, что он неправ, и после этого «разговора» Грэм несколько дней отлеживался, а потом еще пару недель щеголял синяками самых изысканных цветов. Впрочем, с ним Роджер обошелся необычайно мягко, у Грэма даже зубы все уцелели.

После этого происшествия они не разговаривали и друг к другу не лезли. Грэм игнорировал все внутренние дела компании и ни в чем не участвовал. Роджер делал вид, что не замечает его показного самоустранения. Он надеялся на скорое примирение.

Грэм мучился сомнениями. Он бы ушел из банды (а их компания уже превратилась в настоящую банду), но знал, что в этом случае станет легкой добычей для остальных уличных компашек. Перебежчиков не любили, одиночки были обречены на гибель. Вовсе уйти из города было страшно. В Карнелине Грэм провел всю жизнь, и только здесь мог надеяться выжить.

И все-таки он решил рискнуть — смотреть на злобные забавы Роджера он большене мог. Ему исполнилось тринадцать, и он считал себя вполне взрослым. Он пока не знал, как сообщить о своем намерении приятелям, но однажды подвернулся подходящий случай открыто выказать Роджеру неповиновение.

Роджер мечтал очистить окрестности от конкурентов, и медленно, но верно добивался исполнения своих замыслов. Честолюбия у него было впору главнокомандующему армии королевства, а не уличному воришке. Он решил организовать очередную облаву, и немедля приступил к делу. Грэм оказался в сложном положении: участвовать в облавах было противно, но и прятаться от Роджера казалось унизительным. Ситуация разрешилась сама собой. Болтаясь по улицам, Грэм в каком-то закоулке наткнулся на своих приятелей во главе с Роджером, зажавших в углу мальчишку из соседнего района. Мальчишке было лет тринадцать, он был насмерть перепуган, и не зря — ничего хорошего при соотношении сил пятеро против одного его не ожидало. Проще всего было пройти мимо, сделав вид, что ничего не происходит, но у Грэма настал в жизни период (первый, но не последний), когда в душе его неожиданно взыграли благородные чувства. К тому же ему хотелось, фигурально выражаясь, прищемить нос Роджеру. И Грэм вмешался, выступив на стороне жертвы.

Все понимали, что дело тут не только и не столько в пойманном мальчишке. Поэтому жертва, получив пару пинков для ускорения, была отпущена с миром. Всеобщее внимание переключилось на Грэма, и тот без особого удивления обнаружил, что окружают уже его. К драке он был готов, хотя и не рассчитывал отделаться на этот раз парой синяков. И сначала он очень удивился, когда понял, что бить его не собираются. Но вскоре понял — почему. У Роджера появилась хитроумная идея. Он знал, что мальчишку, изгнанного из шайки, остальные компании к себе не примут, а начнут травлю. Строптивцу, решил он, хорошо бы на своей шкуре испытать, что значит стать дичью — такой урок будет гораздо нагляднее примитивного избиения. Намаявшись, строптивец вернется с повинной, над ним можно будет еще немного поиздеваться, потом даровать прошение, и все станет по-прежнему. Но Роджер не учел двух обстоятельств. Первым был упрямый характер строптивца. Казалось бы, за пять лет Роджер мог бы хорошенько изучить приятеля, но он был слишком упоен собственной гениальностью и забывал о мелочах, которые, тем не менее, портили весь его великолепный. Вторым обстоятельством был Брайан, но его не учитывал и Грэм, поскольку никто еще не знал, что они должны в ближайшее время встретиться.

Беседовали бывшие приятели недолго. Роджер заявил, что ему надоели штучки Соло, и если тот хочет держаться коллектива, то пусть поумерит свой пыл непокорства и делает, что ему говорят, а если он будет и дальше так выпендриваться, пусть катится к Безымянному. В ответ Грэм высказал все, что он думает о самозваном главаре шайки. Далее последовал короткий, но весьма шумный разговор. Без рукоприкладства, впрочем. Грэму велели убираться подальше и впредь не появляться в районе под угрозой физической расправы, и Роджер с компанией гордо удалился. Грэм понял: ему следует немедленно бежать и искать укрытие.

Следующие несколько недель ему пришлось ох как худо, на него открыли охоту все шайки. Компанию Роджера не любили, и не в последнюю очередь — за жестокость и немалые амбиции предводителя. Когда же стало известно, что один из членов группы изгнан, все очень обрадовались. Никто и не подумал принять изгоя к себе, зато все начали устраивать облавы и хвастаться друг перед другом, что изловят жертву первыми. Они не могли навредить Роджеру лично, но рады были отыграться хотя бы на одном из членов ненавистной компании.

Пришла пора сматываться из Карнелина, но Грэм все еще медлил. Здесь он вырос, здесь была могила его матери — он не мог просто так уйти. Он метался по городу, не зная, куда приткнуться. Узнавали его в два счета, спасибо белым волосам. Но надежды Роджера не оправдались: у него даже и мысли не возникло, что можно вернуться к приятелям. Однажды, в полном отчаянии, он решился на самоубийственный поступок. Он попросился в другую компанию, понадеявшись на снисхождение: именно к этой шайке принадлежал мальчишка, за которого он однажды заступился. Много лет спустя он так и не мог понять, каким чудом ему удалось улизнуть невредимым. После такого негостеприимного приема он больше ни к кому уже не совался.

Грэм держался до последнего, но наконец понял, что погибнет, если останется. И он уже собрался бежать из Карнелина, но не успел. Точнее, ему не дали. Сколько ни крутись по городу, отыскивая укромные местечки, все равно один против многих долго не протянешь. Его поймали. Засада была организована почти профессионально, и он попался, просто не мог не попасться. И место было идеальное — глухая подворотня, где никто не мог помешать расправе.

Противников было человек десять, и они накинулись всей кучей. Его сразу же сбили с ног, и сопротивляться было просто немыслимо, удары сыпались со всех сторон. Он уже почти потерял сознание, когда мальчишки вдруг кинулись врассыпную. Грэм хотел было подняться, но бок пронзила жгучая боль, и он снова повалился на землю. Сильно болела и кружилась голова, тошнило. Скорчившись на земле, он скорее почувствовал, чем увидел, как над ним склоняется какой-то человек. Человек что-то говорил, а может, спрашивал, но слов Грэм не разбирал. Уже на грани потери сознания, он вдруг понял, как его подняли и понесли куда-то. Тогда он окончательно провалился во тьму.

Спасителем его оказался Брайан, который шел мимо и услышал подозрительную возню и пыхтение. Кто другой прошел бы себе мимо, сделав вид, будто ничего не заметил. Но ему до всего в жизни было дело. Он свернул в подворотню, и тут уж увидел и прыснувших в стороны «охотников», и распластанного по земле избитого мальчишку.

Очнувшись и разлепив глаза, Грэм увидел над собой темное плоское лицо Брайана и услышал его сочувственный вопрос: "За что же тебя так дружки отделали, парень?". Он не ответил и отвернулся, недоумевая, кто этот человек и что ему нужно.