Михаил Лезинский - Колючая Арктика

• Название: Колючая Арктика
• Автор: Михаил Лезинский
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Чир!? Чир — рыба богов. На экспорт идёт. Вези! Мы тебя, корешочек, всю зиму траками грузить будем…

К НАМ ЕДЕТ ФАРЛИ МОУЭТ

Максим Кучаев находился в редакции, когда раздался беспрерывный телефонный звонок. Такой звонок мог быть только междугородним. И — точно, звонили из Якутска.

Редактор осторожно приподнял трубку — он не любил междугородных звонков. Раз звонят «оттуда», значит, или вызывают на очередное совещание, или наоборот, очередная группа гостей собирается в Черский.

Кто только не посетил Арктику за последнее время: Андерсен Пале из Дании — представитель коммунистической газеты "Ланд от фольк"; Пасковяк Альфред из немецкого журнала "Фрайе вельт"; из Болгарии Консулов Христо — представляющий агентство "София пресс"; Ванде Дитер из газеты "Берлинер цейтунг" ГДР и его собрат из ФРГ Кушнитс Хуберт…

Со всех сторон света едут и едут, а точнее — летят и летят в холодную Арктику, будто эта часть света превратилась в филиал Южного берега Крыма!

Сказать бы сейчас: "Редактор в длительной командировке и неизвестно когда будет!" Но редактор — вот он! — ни в какие, особенно длительные командировки ездить не любит.

Иван Иванович потуже притиснул трубку к уху — проклятые шорохи! И там телефонная станция хромает на две ноги!

— Слушаю. Перевеслсв.

— Хорошо, что застали, — зарокотал знакомый баритон, принадлежавший человеку из Якутского обкома партии, — как здоровье, Иван Иванович?

— На здоровье не жалуюсь. Но мне еще не приходилось слышать, чтоб здоровьем редактора районки интересовались за тысячи километров! Что еще, кроме моего здоровья, в общих чертах, неплохого, вас интересует?

Смех на том конце провода.

— Газетчики, как всегда, правы: встречай борт из Якутска! — на Крайнем Севере самолет называют "бортом", — к вам вылетел канадский литератор Фарли Моуэт.

— Один? — в редакторском голосе надежда.

Вздох на том конце провода.

— Иностранцы по одному не передвигаются: писатель с супругою и компанией. И с сопровождающим писателем — Юрием Рытхэу. Но это наш писатель, на него можешь не обращать внимания!

— Да, — пробурчал редактор, — не обращать: у нас произрастает Великий Юкагир, а там — Великий Чукча! Сплошные великие!..

— Что?! Не слышу!

— А я ничего не говорю!

— А-а! Тогда — всеобщий привет! — рокотнула трубка и Якутск дал отбой.

Перевеслов придавил телефонную трубку к рычагам и поморщился. Осуждающе посмотрел на Максима Кучаева, будто в прибытии гостей и его вина имеется! Будто он ответственен за писательские вояжи по стране!

— Его же сопровождать надо! — в редакторском голосе тоска. — А кого я к нему приставлю? У меня все люди расписаны: партконференцию освещать надо — раз!

Совещание оленеводов в Колымском-два! И есть еще три, четыре, пять… Фа-фа… Фарли Моуэт… Что же все-таки написал этот Фарли?

Кучаев улыбнулся.

— Радоваться надо приезду такого писателя. Он автор многих книг, известных всему миру.

— Тундра ему известна? — спрашивает редактор и тут же сам себе отвечает. — Конечно известна, в Канаде тоже тундра имеется! Так что там написал Фарли

Моуэт?

Он много чего написал, но "Люди оленьего края" известны всем. Это жестокая книга о жизни эскимосов. По ней канадское правительство вынуждено было принять меры по улучшению условий вымирающих эскимосов-ихальмютов.

— У нас не вымирают, у нас размножаются со страшной силой. Дома строить не успеваем!..

— Я думаю, — поделился своими мыслями Кучаев, — Фарли Моуэта будет интересовать всё: окружающая среда и животных мир, и, конечно, люди. Малые народности советского Севера.

— Редактор покрутил головою — "что-то в затылке давит!"

Значит, крупный специалист по северным краям?.. Тем хуже для нас. Этот, как пить дать, в тундру потянет.

— Потянет, — согласился с ним Кучаев. — Но с ним же Юрий Рытхэу, он и даст пояснения.

— От этого аргумента редактор отмахнулся, как от назойливой мухи.

— Рытхэу самого обхаживать надо — большой писатель растет. Слушайте! — редакторские глаза повеселели и в них запрыгали бесовские хитринки. — Вы, Максим Леонидович, оказывается хорошо знакомы с творчеством Му… Му… Моуэта Фарли. С его бессмертными творениями…

— Не совсем, Иван Иваныч. А писатель заслуживает того, чтобы мы, особенно народы Севера, познакомились с его произведениями поближе. Человек, который не побоялся выступить в защиту северных племен Америки, белый человек, выступивший против белого эксплуататора, имеет право быть принятым по-королевски в любой точке земного шара…

Редактор вздохнул.

— Значит, очень известный этот… Фу… Фарли Моуэт?.. А я ничего у него не читал. Даже не слышал.

— Это не украшает редактора, Иван Иваныч. Впрочем, вы на равных: вы не читали Моуэта, но и он ваших фельетонов не читал.

— Смеетесь. Вижу, смеетесь. А меня бесконечная текучка заела. Если я не прочту новую книгу, не заметят, а не дай бог не осветить собрание в совхозе!.. Вот что, Максим Леонидович, выписываю вам командировку по всем тундровым поселкам: куда Фарли Моуэт с Юрием Рытхэу, туда и вы! Вам польза и нам польза. Вам материал для книги, нам материал в газету. Договорились?

— Сам хотел просить вас об этом.

— Уф! Гора с плеч!..

Иван Иванович всегда настороженно относился к приезжим писателям — Максим Кучаев ощущал это на себе при первом визите в редакцию «Колымки». Перевеслов несколько раз перечитывал рекомендательные письма отцов Крымского отделения Союза писателей с просьбой оказать содействие их товарищу и, возвращая письмо, сказал не без ехидства:

— У кого есть время — пишет книги! А информацию вы могли бы дать оперативно в номер?.. Серьезно, можете?.. А то тут у нас в штате есть уже один писатель Семен Курилов — Великим Юкагиром себя кличет. Роман, говорят, пишет. Но мне польза от его романа не большая, а статью путную написать Великий Юкагир не может. Я уже не говорю об информации!.

Редактора тоже можно понять: у него в руках газета. Самая неблагодарная из газет — районная. И ее необходимо выпускать в срок — "а партбилет вы не хотите положить на стол, товарищ Перевеслов? Идите и не жалуйтесь!" — ее ежедневно необходимо подпитывать корреспонденциями, информациями, зарисовками, очерками. Ежедневно вливать в дышащий организм газеты свежую кровь сиюминутных информации. А тут — Фарли Моуэт — двадцать строк информации плюс зарисовка плюс фотография! — очередной писатель.

Кто только не посетил Арктику!.. Очередная знаменитость и впереди, опережая — телефонный сигнал!.. "Едет! Едет!"

И беги, сломя голову, в библиотеку, разыскивай книги известнейшего из известных, доказывай и показывай, что и за тысячи километров от культурного пупа земли, знакомы — чуть ли не наизусть учим! — с творчеством именно этого писателя! Что именно за книгами этого писателя в библиотеке очередь на много месяцев вперед.

Известнейших писателей надо устраивать в гостиницу, — а командировочных в гостинице всегда предостаточно! — писателей кормить надо каждый день и желательно вкусно — "вы там строганинку не забудьте предложить!" Писателей надо обеспечивать средствами передвижения и для писателей надо сообразить хоть один банкетик в ресторане "Огни Колымы" — ох, далеко не трезвенники известнейшие писатели! Да договориться с директором совхоза «Нижнеколымский», чтобы тот от своих щедрот подкинул олеринского чира на строганинку!..

Иван Иванович вздохнул.

— Сейчас я вам и напарника выделю, Максим Леонидович.

Редактор вновь «оседлал» телефон.

— Квартира Курилова?

— Нет, это квартира Винокурова, — ответила трубка, — вы ошиблись номером.

— Извините, — редактор вновь стал накручивать диск, — это 3-38?

— Это 4-12 без стоимости посуды, — с алкогольным юмором пошутила трубка.

— Извините! Черт бы побрал эту связь!

Телефонная связь в Черском и на Зеленом Мысу оставляла желать лучшего: то по полчаса дозвониться не можешь, то вплетается во время разговора третий лишний… Недаром редактор качеству связи уделял на каждой планерке должное внимание. Но, увы, журналист пописывает, а тот, в кого направлены газетные громы-молнии, и не почешется!

— Наконец, нужный номер набрался.

— Великий Юкагир слушает!

— Великий?! Все шутишь?

— Я, может быть, и шучу, но вы же не в шутку называете меня Великим Юкагиром?.. Вы, такой серьезный человек, нет, нет, вы не шутите, за что я вам премного благодарен, Иван Иваныч.

— Шучу я, тоже шучу. На нашей почве вечномерзлотной великие не произрастают. Если у тебя действительно свербит в одном месте и ты чувствуешь себя великим, перебирайся в Москву. Все великие живут в столице, а ты в Черском околачиваешься, место в газете занимаешь и над редактором надсмехаешься… О музее третий месяц зарисовку пишешь.