Александр Сегень - Поп

• Название: Поп
• Автор: Александр Сегень
• Жанр: Религия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3979-7

Эту книгу Александр Сегень написал по особому и весьма почетному заказу, поступившему от самого Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Как известно, отец Патриарха, священник Михаил Ридигер, во время войны оказался на оккупированной врагом территории и продолжал свое пастырское служение. Давно пришла пора реабилитировать тех, кто продолжал жить, растить детей, выживать под гнетом врага. Врачей, учителей, крестьян, рабочих. И священников. В романе рассказывается о судьбе православного священника, служившего в годы войны на оккупированной фашистами территории Псковской области. Вынужденный притворяться, что действует под крылом гитлеровцев, отец Александр помогал партизанам, и советским военнопленным, принимал в свою семью детей, оставшихся сиротами, беженцев и узников детского концлагеря Саласпилс.

---

К ужину в доме у отца Александра собралась значительная компания — человек десять офицеров и две связистки, обе белокурые и страшненькие, но недурно сложенные, в серых форменных платьях с белыми воротничками.

— Вас ист дас, Иван Фёдорович? — спросил отец Александр Фрайгаузена, который вообще-то был Иоханн Теодор.

— Весь мир ликует, — гордо объявил заметно подвыпивший Фрайгаузен. — Поступило важное сообщение. Наши войска наконец-то прорвали мощную оборону красных под Москвой уже входят в столицу России, не встречая более никакого сопротивления. Москвичи восторженно приветствуют своих освободителей.

— Тогда замолвите за меня словечко господину Адольфу Гитлеру, уж очень хочется служить в первопрестольной, — потупившись, сказал отец Александр.

А сам зашёл за занавеску и сглотнул горькие слёзы. Перехватило дыхание, и с полминуты он только пытался схватить воздуха, да никак не мог... Обиднее всего в те полминуты ему было, что умирает он, грешный, не мученической кончиной и не в радостный день, а в день такой скорби!

Тут воздух рванулся в легкие и отец Александр, печалясь и горюя, снова отправился жить.

Всю ночь немцы пили и горланили, пьяно пели и плясали под патефон, связистки гоготали и взвизгивали, явно и не думая ставить своих собутыльников в «крайне трудное положение».

— Как же будем жить дальше, Сашенька! — плакала матушка Алевтина, лёжа в постели рядом со своим верным мужем. — Что будет с Россией?

— Ничего, ещё поглядим, — успокаивал её в темноте отец Александр. — Москва? Ну что ж, Москва... Помнится, «пожар служил ей много к украшенью»...

27.

Действительно, немцам тогда удалось совершить своё наибольшее приближение к Москве, дальше которого продвинуться им было не суждено. В районе Шереметьево немецкие бронетранспортёры и мотоциклисты прорвались к мосту через Москву-реку, но были полностью уничтожены моторизованной частью отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД. В первые дни войны эта бригада была сформирована в Москве на стадионе «Динамо», и имела в своём распоряжении немыслимое для бригады число — более двадцати пяти тысяч солдат и командиров, включая две тысячи иностранцев. И это притом, что обычные бригады в то время насчитывали не более шести тысяч человек. Среди иностранцев были испанцы, китайцы, чехи, поляки, болгары, румыны, вьетнамцы, американцы, австрийцы и даже немцы. Созданием этой причудливой бригады руководил Павел Судоплатов, начальник Особой группы НКВД по разведывательно-диверсионной работе в тылу германской армии. Вызванный в Кремль, он докладывал Берии и Маленкову, как прошёл бой за мост через Москву-реку.

— Большего успеха немцам развить не удалось, — закончил он свой рапорт.

— Это хорошо, — по-совиному мигнул Берия. — Теперь перед вашей бригадой стоит важная задача. Не будем скрывать, на сегодняшний день бригада является, пожалуй, единственным боевым формированием, имеющим достаточное количество мин и людей, способных их установить. Нужно заминировать всё, что можно заминировать.

— Железнодорожные вокзалы, объекты оборонной промышленности, — уточнил Маленков, — станции метрополитена, стадион «Динамо», некоторые жилые здания в самой Москве и на подступах к столице. Вот предварительная карта минирования, но мы полагаем, в ходе работ вы по своему усмотрению добавите что-то и подкорректируете.

— Стало быть, отступление из Москвы... — заговорил Судоплатов.

— Не нужно исключать и такого исхода, — прервал его Берия. — Но мы сделаем всё, чтобы столица не попала в руки Гитлеру. Доложите, что делается в тылу немцев для срыва поставок и распространения дезинформации.

— Несмотря на колоссальные трудности, товарищ Берия, — стал отчитываться Судоплатов, — работа в гитлеровском тылу разворачивается. Создаётся сеть партизанских отрядов по всем западным областям. Немцам уже нанесён урон в живой силе и технике. Хотя, не скрою, хотелось бы получать более ощутимые результаты. Для этого необходимо направлять в партизанские отряды хорошо обученных людей, имеющих опыт диверсионной работы. Теперь о распространении дезинформации. Нами разработана и начата операция под кодовым названием «Послушники». К митрополиту Сергию в Ригу направлены два наших офицера — Иванов и Михеев. Оба прекрасно знают церковную службу и под видом священников устроились в Псково-Печерский монастырь. Там выбран новый настоятель, Павел Горшков, не раз помогавший нам в тридцатые годы, когда он жил в Эстонии и являлся духовником Пюхтицкой женской обители. Теперь игумен Павел довольно удачно делает вид, что полностью предан оккупационным властям. А Иванов и Михеев якобы связаны с людьми, которые по легенде возглавляют антисоветское подполье в Куйбышеве, куда, как вы знаете, временно переезжает из Москвы наше правительство. Немцы должны поверить, что в Куйбышеве теперь у них развёрнута шпионская база. Иванов и Михеев будут якобы получать оттуда по рации важные сведения, передавать их игумену Павлу, а тот — сообщать врагу. Таким образом, мы постоянно будем вводить врага в заблуждение, давая любую дезинформацию.

28.

Под утро немцы в Закатах так перепились, что один офицерик, выйдя во двор, открыл из пистолета пальбу по матушкиному полосатому котику. Котик возвращался домой со своей ночной вечеринки, на которой вряд ли отмечалось взятие немцами Москвы, и никак не ожидал, что на него откроют настоящую охоту. Он настолько перепугался, что бежал стремглав куда глаза глядят! Немец, раздосадованный тем, что не попал в полосатую цель, ещё какое-то время стрелял просто в темноту. Полковник Фрайгаузен, выйдя из дома, схватил пьяного дурака, выдернул из его руки пистолет, а самого повалил на холодную осеннюю траву:

— Вы с ума сошли, Аушниц! Идите проспитесь!

Обстрелянный врагом котик с перепугу несколько дней не появлялся дома, а матушка ходила и вздыхала, оплакивая его.

В конце концов, отец Александр разозлился на неё:

— Скажи на милость! Котик пропал! О чём ты горюешь, матушка! У нас у всех голову сняли, а ты по волосам плачешь!

Он всё ждал и ждал сообщений о пожаре Москвы:

— Сталин не тот человек, чтобы просто отдать Москву. Вот увидите, там будет пожар, как при Бонапарте. Все по той же схеме. Мне даже кажется, я уже чую запах дыма... А затем — штурм, демарш и русская победа!

Но никаких известий о пожаре не поступало, и немцы продолжали праздновать взятие русской столицы.

А с немецкой стороны подоспело сообщение, что и Ленинград тоже пал.

29.

В первых числах ноября Гитлер, находясь в своей ставке «Волчье логово» в Восточной Пруссии, занимался любимым делом — коллективно обедая с ближайшим окружением, без устали вещал.

Один из постоянных участников этих застолий, Альберт Шпеер, позже нашёл меткое определение патологической страсти фюрера к произнесению монологов, казавшихся самому Гитлеру верхом мудрости и красноречия. Эта мания была определена Шпеером как «речевой эгоизм» «Redeegoismus».

И действительно, Гитлер совершенно не был способен к тому, чтобы слушать кого-либо. Он любил говорить один и слушал только самого себя.

— Итак, господа, как мне известно, бои идут на улицах русской столицы. Ещё немного, и Кремль будет захвачен! Сталин и всё его трусливое окружение бежали в запасную столицу, город Куйбышев, расположенный на Волге. Туда же отправились дипломатические представительства иностранных государств. Одновременно войска нашего доблестного вермахта и отборные части СС в эти самые часы входят в Ленинград! Так что и северная столица русских варваров в наших руках.

— Слава Богу! — позволил себе воскликнуть генерал Йодль.

— Слава нашей партии! — сердито поправил его Гитлер. — Кстати, я давно хотел подчеркнуть, что мы правильно делаем, не вступая в сговор с нашими попами. Мы давным-давно покончили с молебнами в войсках. И пусть меня отлучат от Церкви и даже предадут проклятию! Я согласен. Нам слишком дорого может обойтись заигрывание с религией. Стоит добиться великих успехов, как попы тотчас закудахчут, что это, мол, благодаря их благословению и Божьей милости! И извольте тогда раскошеливаться на церковные нужды. А нам никто не предъявит никаких счетов! Мы сами добились своих великих целей! Россия — самое ханжеское государство в мире. Там всегда всё было построено на церковных обрядах. И тем не менее история всегда щёлкала их по носу. Они молились — а Наполеон разгромил их при Бородино и сжёг их столицу. Молились — а англичане и французы задали им перцу в Крыму! Отчего-то молитвы ста сорока миллионов русских во время войны с японцами принесли куда меньше пользы, чем молитвы гораздо меньшей по численности японской нации. Ха-ха. А потом и мы изрядно намяли им бока в годы мировой войны. Но даже и внутри страны русские попы не могли обеспечить надёжность — они прозевали появление большевизма! Когда большевики создали собственное, довольно сильное государство, русская Церковь примазалась к ним. Какая пошлость! Когда мы достаточно поэксплуатируем русских попов для привлечения на нашу сторону населения России, я хладнокровно прикажу их всех перевешать. Их символом станет не крест, а виселица! Величественная картина! Грандиозный Московский Кремль, а вокруг него на стенах болтаются бородатые попы!