Наталья Рекунова - Сказка простая, студенческая

• Название: Сказка простая, студенческая
• Автор: Наталья Рекунова
• Жанр: Современные любовные романы

---

Олег издавна предпочитал встречать Новый год в семейном кругу: сестра с мужем, их дочери-близняшки и тетя Лиля. С шурином — Андреем — они росли в одном дворе. Ходили в одну школу, сидели за одной партой, хулиганили на пару; вместе забирали по вечерам из детского сада Ирку-пигалицу, вместе провожали домой Ирку-первоклашку — им тогда было уже по пятнадцать — и вместе поступили на физмат. После защиты диплома Андрей обнаружил, что пигалица выросла в раскрасавицу, и возобновил провожания. Когда Иришка закончила школу, они поженились.

К праздничным сборищам обычно присоединялись друзья — две-три пары. Теплая, уютная, веселая компания. Иногда Олег — холостяк со стажем — брал с собой барышню, с которой находился в состоянии романа, если считал, что она впишется в обстановку.

По молодости ему случилось жениться: сразу после института на самой красивой девушке курса. Через пару бурных во всех отношениях лет он застукал Ларису с другим мужчиной — в самой, что ни на есть, пикантной ситуации. Развелся. Сейчас от воспоминаний уже не передергивало; факт был отмечен в памяти, как в паспорте, а заглядывать на ту страничку без нужды — увольте. Больше Олег под косу Гименея не подставлялся. Намеки семьи на то, что пора бы жениться, он парировал вопросом: "А зачем?"

Племянницы — черноглазые, худенькие, шустрые и смешливые — встретили его радостным визгом.

— Ура, дядя Олег приехал! — закричала Маша, выбегая в коридор, где он снимал дубленку.

— Ура! — подхватила вторая, Юля.

— Так, стрекозы, где у меня кто?

Олег племянниц различал безошибочно, но подурачиться и изобразить неузнавание всегда был рад.

— Я Маша! — отрапортовала Юля.

— Я Юля! — продолжила Маша.

— Все понятно, стрекозы, — ухмыльнулся Олег. — Держите подарки.

В желтой коробке были коньки для Маши, в зеленой — фарфоровая кукла для Юли.

— Дядя Олег, а ты один?

— Совсем один.

Олег приехал без дамы, потому что так и не смогопределиться: которую из двух подруг пригласить. Он думал, выбирал, а потом махнул рукой и обеим сообщил, что уезжает.

Отсутствовали сегодня и друзья Иры со студенческих времен.

— А где Леночка и Сашенька? — поинтересовалась Лилия Дмитриевна.

— Они поехали в Каргат, у Лены там дедушка, — ответила Ира.

— Олежа, а ведь Даша тоже оттуда? — спросила тетя Лиля.

— Не знаю. А вы, теть Лиль, обо всех студентах столько информации имеете?

— Нет, только об очень некоторых.

— А кто такая Даша? — полюбопытствовала Ирина.

— Это его любимая студентка, — кивнув на Олега, ответиля тетя Лиля.

— Дядя Олег, а любимая студентка — это такая, в которую ты влюбился? — поспешила уточнить Юля.

— Нет, это такая, которая лучше всех учится.

— А она красивая? — поинтересовалась вторая племяшка.

— Красивая.

— И вообще очень милая девочка, — добавила тетя Лиля, глядя на Ирину.

— Ну вот, значит, ты в нее все-таки влюбился! — торжествующе заключила Юля.

— Юлька, я дле нее слишком старый.

— Скажешь тоже, дядя Олег, ты у нас мужчина хоть куда! — возмутилась Маша.

Все дружно засмеялись,

Дашу ждал приятный сюрприз — на праздники приехали Лена и Саша. Новый год она встретила с родиителями, а потом отправилась в гости. Они сидели, попивая глинтвейн, обменивались новостями, шутили. Даша поймала себя на мысли, что в их общество отлично вписался бы Олег Владимирович. Она по нему уже соскучилась.

Ирина перемигнулась с тетей Лилей и вышла на кухню, тетя сманеврировала за ней.

— Тетя Лиля, вы на что-нибудь намекаете или просто к слову пришлось?

— Я и сама точно не знаю. Вроде бы и нет ничего, но вроде как что-то есть.

— Ты не поверишь, но я тебя поняла, — засмеялась Ирина. — Значит, тебе девочка нравится?

— Да. Будь Олег помоложе, я бы сама их закрыла на ночь в библиотеке.

— Теть Лиль, да вы авантюристка!

Долгий старый век и старый год отступали в прошлое, как ненужные декорации за кулисы, приближался новый две тысячи первый год.

Глава 10

Если принять одиночество за благодать,

Можно обманывать время еще и еще

О. Хорн

Оправившись от новогодних гуляний, душа Олега потянулась к размышлениям о смысле бытия. В первой половине жизни человеку приходится решать задачи, связанные с достижением материального благосостояния, созданием семьи, построением карьеры. Но рано или поздно эти задачи успешно решаются, человек еще полон сил и энергии, а применить свои силы не к чему. И тогда наступает момент глобального переосмысления всего и вся: достигнутого и не достигнутого, надежд и разочарований, целей и планов, мечтов и мечтей. Кризис среднего возраста наступил и на Олега своей мозолистой пяткой. Так что он сидел в любимом кресле, меланхолично поигрывая стаканчиком вискаря, и размышлял о жизни.

Чего добился? Пункт первый — деньги. Сколько угодно в рамках разумного. В кооперативное движение они с Андреем бросились с азартом молодых волчат, учуявших первую самостоятельную добычу. Андрей четко понимал, зачем ему это нужно — чтобы обеспечить своей будущей семье достойный уровень жизни. Олег в восемьдесят шестом как раз женился на Ларе, и проблема уровня жизни волновала его не меньше, чем личный упех на новом поприще.

Тогда отец сказал ему, зеленому:

— Олег, я твое стремление к материальному достатку понимаю и поддерживаю — ты мужчина, а не облако в штанах, и нищим быть не можешь. Если наука не позволяет нормально зарабатывать — используй другие возможности. Но аспирантуру не бросай — когда талант заложен в генах, стоит ли его зарывать — пусть даже и в деньги? Помни о своих предках.

Олег помнил о предках. Помнил он рассказанную шепотом историю о том, как бабушка, профессорская дочка и жена, в далеком тридцать седьмом, сразу после ареста мужа, бросила в Москву-реку паспорт, сгребла в охапку годовалого сына, остатки камушков и изделий из драгметаллов и чуть ли не на перекладных добралась до Сибири. Получая новые документы, она назвала первую пришедшую в голову «рабоче-крестьянскую» фамилию, а о мужней и своей девичьей постаралась забыть навсегда. В следующий раз бабушка назвала их, когда сын, по ее мнению, дорос — в аккурат после двадцатого съезда.

От бабушки Олег перенял интерес к бриджу. Он хороший игрок, в рейтингах его фамилия ниже двадцатого места не опускалась. Сейчас бридж приелся, пару лет ни на один турнир не ездил. А ведь тогда, в далеком восемьдесят шестом, именно призовые деньги он вложил в кооператив. Нет, призовыми их назвать сложно: звездных гонораров бриджисты не видели. Однако, есть люди, которые бриджем больны, а играют плохо. Если они при деньгах — берут себе в партнеры мастера и показывают хорошие результаты, и гордятся. А мастеру этому платят — вроде, как командировочные. И все довольны. Олег тогда не жаждал славы, ему достаточно было победы — не случайной, не фартовой, но высчитанной, и от этого особенно вкусной.

И как только времени хватало на все? Да что время — как хватало сил? Аспирантура, кандидатская, кооперативчик, да еще и бридж… Немудрено, что Лара жаловалась на недостаток внимания. Ладно, черт с ней. После развода Олег с удвоенным азартом ударился в работу. "Ну, а девушки? А девушки — потом!". Оставленных на потом хватало — не ханжа, не идиот, не импотент.

Крушение империи Олег пропустил — как раз тогда родители погибли в автокатастрофе. Очнулся он в другой стране, но с прежними заботами. Их кооператив перенес начало девяностых легко, Олег с Андреем — чуть потяжелее. Работали на износ, как кони-тяжеловозы, спали по четыре-пять часов в сутки, и прорвались-таки: из полудохлого магазинчика выросла сеть.

Приснопамятный девяносто восьмой преподнес им сюрприз. В июне Андрей настоял на том, чтобы взять крупный кредит. Рублевый, естественно: кто же при такой инфляции в баксах брать будет? В июле понадобилась еще наличка: оборудование для нового магазина, партия товара — и они слили все свои заначенные ГКО. А потом — август, вторник, семнадцатое. Кто рвал на себе волосы, кто требовал возмещения убытков, иные философски пожимали плечами — бог дал, бог и взял — правда, таких было немного. А они, благодаря фантастическому Андрееву нюху, остались в прибыли.

Можно было оставить хозяйство на толковых управленцев и заниматься чем-нибудь для души, держа руку на пульсе. Олег занялся докторской — сколько можно сидеть в доцентах? Все-таки есть в точных науках прелесть, понятная только посвященным. Исподволь обсчитывать параметры, не спеша проводить проверки по всем критериям и, наконец, выводить итоговую модель, чувствуя, что тебе подвластна тайна поверенной-таки алгеброй гармонии мироздания…

Олег давно уже понял, насколько прав был отец, говоря о генах нескольких поколений преподающей профессуры. Педагогическую жилу не задушишь, не убьешь, а если дать ей волю — такой драйв идет!