Роберт Маккаммон - Голос ночной птицы

• Название: Голос ночной птицы
• Автор: Роберт Маккаммон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034884-3, 5-9713-2590-6, 5-9578-3872-1

1699 год. Американский юг. В маленьком городке Фаунт-Роял поселилось Зло. Зверски убиты местный священник и уважаемый фермер — и убил их не человек. Гибнут посевы. Много дней льет, не переставая, проливной дождь. Ядовитые испарения поднимаются от болот. Людей преследуют во сне кошмарные видения. Конец света уже близок. Настанет ли год от Рождества Христова 1700-й?..

Кто виноват? Ведьма! Точно так же было и в Салеме! Преступница поймана и брошена в тюрьму. Чтобы судить ее по всей строгости закона, из ближайшего города в Фаунт-Роял едут умудренный опытом судья Вудворд и его помощник, юный клерк Мэтью…

---

— Предпочитаю не понимать.

— Ну, как говорил мой отец, красота — в глазах смотрящего. Имеется в виду смотрящий жесткий и одноглазый.

— Ну вы и штучка! — сказал Мэтью, восхищенный подобным бесстыдством. — Вы умеете думать каким-нибудь другим органом, кроме интимных мест?

— Давайте будем друзьями. Братьями под этим согревающим солнцем. Я слышал о вашем триумфе. Не до конца понимаю, как делаются такие вещи — я про игры Сатаны, — но рад узнать, что праведная и невиновная женщина очищена, и вы тоже признаны невиновным. И вообще это был бы смертный грех — сжечь такую красотку.

— Извините, мне пора. И прощайте.

— Вы говорите «прощайте», а могли бы сказать «до свидания», молодой человек! Может быть, мы еще встретимся вновь на извилистой дороге жизни?

— Вполне может быть. При этом я могу оказаться магистратом, а вы — на конце извилистой веревки.

— Ха-ха! Отличная шутка! — Но тут на морщинистую физиономию наползла серьезность. — Ваш магистрат… я — честно очень вам сочувствую. Насколько я понимаю, он до конца сопротивлялся смерти.

— Нет, — ответил Мэтью. — В конце концов он смирился с нею. Как и я.

— Да, конечно. И это тоже. Но он был достойным человеком. Ужасно, что ему пришлось умереть в такой дыре.

Мэтью уставился в землю, шевеля желваками на скулах.

— Если хотите, я перед отъездом могу зайти на его могилу и замолвить несколько слов за его бессмертную душу.

— Проповедник, — сдавленным голосом ответил Мэтью, — с его бессмертной душой все в порядке. И я предлагаю вам засвидетельствовать свое почтение мистеру Бидвеллу, залезть в свой фургон с вашим безмозглым выводком и поехать… куда вы пожелаете. Только скройтесь с моих глаз. — Он поднял на собеседника свирепый взгляд, и Иерусалим попятился. — И позвольте вам сказать, что, если я только увижу вас ближе полумили от могилы магистрата, я забуду законы божеские и человеческие и приложу все усилия, чтобы мой сапог, которым я пну вас в зад, выбил вам зубы с внутренней стороны. Я ясно выразился?

Иерусалим попятился:

— Я же только предложил!

— До свидания, и скатертью вам дорога.

Мэтью обошел проповедника и пошел своим путем.

— О нет, не до свидания! — крикнул вдогонку Иерусалим. — Лучше «прощай»! Но не до свидания! Есть у меня чувство, что ты опустишь на меня взор свой в неведомом грядущем, ибо я странствую по землям этим безбожным, растленным и впавшим в низость греха в вечной — в вечной, говорю я! — битве с поганым семенем сатанинским! И потому говорю я тебе, брат мой Мэтью, «прощай»… но никогда «до свидания»!

Голос — который мог бы, наверное, краску с деревянной мебели содрать, дай ему Иерусалим полную волю, — стал затихать, когда Мэтью свернул на улицу Истины. Он не смел оглянуться, потому что превращаться в соляной столп ему сегодня никак не хотелось.

Проходя мимо тюрьмы, он даже взглядом не удостоил это ненавистное строение, только в животе сжался ком, когда Мэтью вступил в ее тень.

И пришел к дому Рэйчел.

Рэйчел занималась делом. Она вытащила во двор массу мебели, рядом стояла наготове лохань мыльной воды. На очистительное солнце выложили также и одежду, постельное белье, матрас, котлы и сковороды, башмаки и почти все, что было в хозяйстве.

Дверь стояла широко распахнутой, как и ставни. Проветривает дом, подумал Мэтью. Хочет снова здесь поселиться и создать заново домашний очаг. Да, Рэйчел была больше похожа на Бидвелла в своем упорстве — или дурацком упрямстве, — чем сама думала. И все же, если потогонный труд может снова превратить эту крысиную развалину в нормальное жилье, у нее будет собственный особняк.

Мэтью прошел через двор, пробираясь среди наваленных пожитков. Вдруг ему преградила дорогу маленькая коричневая собака, вскочившая из дремоты рядом с лоханью, приняла угрожающую позу и стала гавкать, да так, что могла бы в громкости потягаться с проповедником.

Рэйчел вышла на порог и увидела, кто пришел.

— Тихо! — скомандовала она. — Тихо!

И хлопнула в ладоши, привлекая внимание дворняги. Пес перестал трубить тревогу и, помахав хвостом и зевнув во всю пасть, снова плюхнулся на теплую от солнышка землю.

— Ну-ну! — сказал Мэтью. — Кажется, у тебя теперь охрана.

— Приблудилась ко мне сегодня утром. — Рэйчел вытерла грязные руки о не менее грязную тряпку. — Я ей дала сухарь с ветчиной из тех, которые сделала мне миссис Неттльз, и мы сразу стали сестрами.

Мэтью оглядел груды мебели и прочих предметов.

— Кажется, у тебя полно трудов.

— Будет все не так плохо, когда я отмою дом.

— Рэйчел! — сказал Мэтью. — Но ты же не собираешься здесь оставаться?

— Это мой дом, — ответила она, пронзая его пристальным янтарным взглядом. Голова у нее была замотана синим набивным шарфом, лицо вымазано грязью. Серое платье и белый передник были грязны не менее. — Почему это вдруг я его оставлю?

— Потому что… — Он заколебался, потом показал ей ящичек. — Потому что у меня для тебя кое-что есть. Можно мне войти?

— Да. Только извини за беспорядок.

Подходя к двери, он услышал, как что-то пролетело сзади, и подумал, что грозный часовой решил откусить кусок его икры. Резко обернувшись, он успел увидеть коричневую собаку, летящую галопом по полю в погоне за двумя крысами. Поймав одну из них, она стиснула пискнувшую тварь мертвой хваткой челюстей.

— Она любит за ними гоняться, — сказала Рэйчел.

Внутри пустого дома Мэтью увидел, что Рэйчел отскребает лишайники с пола лезвием топора. Грибы и плесень расползлись по стенам и цвели причудливыми лиловыми и зелеными оттенками, которые могут привидеться только в горячечном бреду. Но Мэтью заметил, что там, куда попадало солнце, эта растительность стала пепельной. У стены стояла метла рядом с кучей пыли, грязи, крысиного помета и костей. Поблизости находилось ведро с мыльной водой, откуда торчала щетка.

— Ты знаешь, тут сейчас полно домов, — сказал Мэтью. — Если действительно хочешь остаться здесь, можно бы поселиться в недавно оставленном доме и избавить себя от такой большой работы. Я знаю одно очень удобное место, откуда только осиное гнездо надо будет выбросить.

— Мой дом здесь, — ответила она.

— Да, конечно… и все-таки… ты не считаешь…

Она отвернулась и подняла с пола скалку, лежавшую возле метлы. Потом подошла к стене и приложилась ухом. После этого три раза ударила по доскам, и Мэтью услышал из стены панический писк и топот коготков.

— Они со мной воюют, — сказала Рэйчел. — Почти всех я уже прогнала, а эти — вон те, что там, — со мной воюют. Но я клянусь, я их выживу. Всех до единой.

И в этот миг Мэтью понял.

Рэйчел, сообразил он, находится в состоянии шока. И неудивительно. Потерять мужа, потерять дом, потерять свободу. И даже — в то время, пока она готовилась погибнуть на костре — потерять волю к жизни. И сейчас, перед лицом устрашающей — если не невозможной — работы по восстановлению, она должна собраться и победить последнее препятствие на пути возвращения к нормальности.

Но кто, пройдя через такое пламя, сможет когда-нибудь стереть в себе память об ожогах?

— Мне жаль, что нечего тебе предложить, — сказала она, и теперь, когда он знал, что искать, то видел у нее в глазах черноту горелого. — Пройдет время, пока мой буфет снова будет полон.

— Да, конечно. — Он улыбнулся ей грустно, но ласково. — Действительно. Но ведь… он будет полон?

— Можешь не сомневаться, — ответила она и снова прижалась ухом к стене.

— Давай посмотрим, что я тебе принес. — Он подошел к Рэйчел и протянул ящичек. — Возьми и загляни внутрь.

Рэйчел отложила скалку, взяла ящичек и подняла крышку. Мэтью не увидел у нее на лице никакой реакции при виде монет и прочего.

— Открой вон тот мешочек, — сказал он.

Она вытряхнула драгоценности в коробку. И снова реакции не было.

— Их нашли в доме Джонстона. — Мэтью уже решил сказать ей правду. — Мистер Бидвелл просил меня отдать их тебе.

— Мистер Бидвелл, — сказала Рэйчел без всяких эмоций. Потом закрыла крышку и протянула ларец. — Забери их. Все подарки от мистера Бидвелла, которые могу выдержать, я уже получила.

— Послушай меня. Пожалуйста. Я понимаю твои чувства, но…

— Нет. Не понимаешь. И никогда не поймешь.

— Ты, конечно же, права. — Он кивнул. — Но ты должна понимать, что держишь в руках целое состояние. Не побоюсь сказать, что с такими деньгами, какие тебе дадут за него в Чарльз-Тауне, ты сможешь жить в стиле мистера Бидвелла в большом и населенном городе.

— Я видела его стиль, — возразила она, — и мне он не понравился. Забери коробку.

— Рэйчел, позволь обратить твое внимание на одну вещь. Не Бидвелл убил твоего мужа. И не он придумал эту интригу. Мне не особо интересны его… гм… мотивы, но он реагировал на кризис, который мог погубить Фаунт-Роял. В этом смысле, — сказал Мэтью, — он действовал должным образом. Ты же знаешь, он мог тебя повесить, не ожидая магистрата. И вполне бы оправдался.