Ольга Шумилова - Игра в зеркала

• Название: Игра в зеркала
• Автор: Ольга Шумилова
• Жанр: Фэнтези

Введите сюда краткую аннотацию

---

Мудрейший Санх развернулся к колонне и звучно объявил начало ритуала. Ворота захлопнулись, оставляя нас по ту сторону от церемонии.

Братья разошлись бесшумно и быстро, будто и не было колонны из почти тысячи человек. Остались только мы, чужаки в черной форме, вынужденные стоять здесь до конца, и мудрейшие, ждущие своей очереди вступления в ритуал. Один за одним, они в течение получаса исчезали за темными створками, пока с нами не остался только Санх, которому предстояло включится в действо последним, когда все приготовления уже будут окончены и ритуальные фразы произнесены. Ждать предстояло еще около часа, и я наконец решила задать мудрейшему снова всплывший в сознании вопрос:

— Мудрейший Санх, а кто попросил за меня? Относительно… экскурсии. Командор Эрро?

Я справедливо полагала, что если Эрро действительно окажется настолько мягкосердечен, это можно будет не без успеха использовать.

— Дитя мое, что это вам пришло в голову? — он улыбнулся. — Конечно, нет. Вашего Командора я видел один раз в жизни — когда договаривался о разговоре с вами… Тот, кто за вас просил, очень долго жил у нас… Однако потом ушел. И тем не менее, он один из немногих, чью просьбу я бы выполнил в любом случае.

— Но я не знаю никого, кто бы имел отношение к Ордену Рух, — недоуменно ответила я.

— Ну почему. Он, собственно, ушел к вам, в Корпус, если можно так выразиться. Собственно, я почему спрашивал вас относительно этого амулета со змеями. Это его работа. Так что я думаю, вы ошибаетесь, полагая, что он снят с трупа. Навряд ли Эрик позволил бы кому-либо снять с себя такую вещь, даже будучи трупом.

Отражение двенадцатое

Тяжелые темные створки захлопнулись за спиной мудрейшего. В сознании всплыли последние фразы, которыми мы обменялись:

«Эрик?»

«Он сказал, что вы называете его так».

Он сказал. Чудненько. Чудесненько. Ха-ха. Ха-ха-ха!

Меня замутило.

— Шеф, долго они еще там? — спросил кто-то.

— Откуда я знаю! — рявкнула я и сразу же одернула себя. — Час или два. Может, больше.

«Вы называете». А как называете его вы?… И тем не менее в Корпусе он служил.

Я нервно хихикнула.

Чезе обеспокоено покосился в мою сторону. Нет, дальше так нельзя. Обдумаю это все потом. Как-нибудь потом…

…И в качестве, простите, кого он здесь «жил»? И какого дьявола он вообще взял на себя наглость за меня еще о чем-то просить?! В гробу я видала таких благодетелей!..

К сожалению, ни на один из вышеперечисленных вопросов мудрейший, чтоб ему в Бездну провалиться, Санх не ответил. Без сомнения, Эрик его и об этом попросил.

Я напряженно мерила шагами широкий коридор. Как все усложняется, о боги мои… Я не могла отделаться от ощущения, что мудрейший знает обо мне гораздо больше, чем говорит. Понятно, от кого. И вовсе не исключено, что «предохранительная система» моего личного приведения базируется именно на этом ордене. О самом же худшем я просто старалась не думать.

А именно, о том, что Эрик вполне может оказаться местным мудрейшим. С огромной вероятностью. И со всеми вытекающими. Ибо в то, что этот любитель махинаций с массой талантов прожил здесь «очень долго» в качестве рядового брата, я могу поверить с огромным трудом. Особенно если учитывать его близкое знакомство с фактическим главой ордена.

Время проходило в судорожных размышлениях и метании от стены к стене, пока меня не отловил Чезе и прямо не спросил, что такое сообщил мне мудрейший Санх. Я выразилась кратко и красочно, но наконец взяла себя в руки. Хватит распускаться, в самом деле. Все переживали, и Эрика переживем. Все пройдет, рано или поздно. Главное — дожить.

Я вздохнула и окинула взглядом коридор. Мои агенты, не подозревая, вопросы какой важности решаются за массивными воротами, откровенно скучали. Реальность, адаптированная для непосвященных, выглядела безобидно: Марлен прибыла сюда для прохождения обряда очищения. Дабы получить хорошее течение беременности, усилить развитие умственных и ментальных способностей у ребенка, а также облегчить роды (что, по моему мнению, леди Рис не помешало бы на самом деле). Так сказать, титулованный папочка подергал за ниточки и организовал.

В принципе, не так уж это было и далеко от истины. Сердце Рух, как выяснилось, со всех счищает грязь. Подозреваю, от него и идут все странности и необычайные способности здешних мужчин.

Но почему именно мужчин?…

— Слушай, Чезе, — подозвала я помощника. — Ты случаем не в курсе, почему среди служителей этого культа нет женщин? Все забываю поинтересоваться у Санха.

— И вы полагаете, что я осведомлен лучше? — выгнул он бровь.

— Ты ремен.

— Без всяких сомнений, — мой секретарь улыбнулся. — Только это еще ни о чем не говорит. Я не настолько религиозен, чтобы забивать свою и без того забарахленную голову всем, что простирается дальше сведений об основном пантеоне и государственных праздниках. Хотя если вам так интересно… Оско! — крикнул он. — Тут шеф любопытствует, почему здесь женщин нет?

— А кто вас, ящериц, знает. Любите вы фигней страдать. Я-то тут причем?

— А знаешь ли ты, мой хвостатый друг, что от задранного носа лысеют уши? — невинно поинтересовался Чезе. Алиссо сдавленно захихикала, а стоящие торчком уши Оско, покрытые тщательно ухоженной шерсткой, мгновенно скрылись в гриве смоляных волос, прижавшись к черепу. Уши, как, впрочем, и хвост у чистокровных соланцев представляют собой предмет величайшей гордости (особенно если учесть, что полукровки лишены хвоста начисто — по чему, собственно, их и легко отличить с первого взгляда, — а уши в значительной мере теряют как в подвижности, так и в волосяном покрове). Поэтому история, когда в порядке гнусной мести наши ребята побрили налысо уши и хвост одному изрядно достававшему всех новичку, получила широкий резонанс. Новичок ушел от нас сразу же, и потом еще с четверть сезона жался по углам, пока шерсть не отросла в прежнем объеме.

— Ройн вообще-то имел в виду, что ты постоянно торчишь где-то с этими братьями, — пояснила Аллисо. — Кстати, что ты там с ними делаешь?

— Веду философские диспуты о сущности бытия, — огрызнулся Оско.

— Слушайте вы его, — меланхолично проронил Пешш, жующий невесть откуда взявшуюся травинку. — Про «звезд» перетирают. Про оружие. Про зимние бури. Про начальство. Насчет мироздания не было ни разу. Про богов, кстати, тоже.

Не сомневаюсь. Им было дано весьма конкретное указание на этот счет. Далеко не все братья узнают о результате ритуала, не говоря уже о чужаках, которые не должны знать даже его сути.

— Ты-то откуда знаешь? — резковато поинтересовалась Аллисо.

М-да, не любят нашего рядового. Причем, что показательно, не только я.

Ответа Пешша я не услышала. Впрочем, через секунду я уже не помнила о самом его существовании.

Дверь открывалась.

На одном порыве, на одном вздохе я шагнула вперед, чтобы через удар сердца услышать предназначенное только для моих ушей.

«Да».

Плечи расслаблено опустились, чтобы сейчас же развернуться с новым напряжением. Итак, действительно Избранная дочь богини. А это значит — надежды на то, что все закончится здесь и сейчас, нет. И ответственность за жизнь Марлен Рис до конца сезона будет не давать мне спокойно жить и дышать. Искренне не завидую тому, кому придется возиться с Избранной потом — то есть почти целую жизнь.

Процессия тем временем выстраивалась в обратном порядке — клин за собой вела я. За агентами шел короткий, двойной клин мудрейших, между «крыльями» которого и шествовала Марлен. Да. Она не шла. Она шествовала, светясь от гордости и счастья, в ореоле полупрозрачных лепестков одежд и сияния рукоятей древних клинков.

Потом была и такая обычная, будничная комната, было и переодевание, и зашивание узких длинных ранок на ладонях, были сборы, суета, паковка вещей и предотлетная лихорадка. Все это было… будет. Потом. А сейчас она шла, не ощущая под собой земли, впервые по-настоящему красивая.

И, похоже, была счастлива.

Еще один представитель слабого двуногого племени нашел смысл жизни. Высокий смысл. А я?… Положа руку на сердце, отказалась ли я бы стать этим «представителем»? Найти смысл в собственном существовании?…

Через десяток минут восторженных охов и ахов по поводу и без я почувствовала, что сияющий вид Марлен вызывает у меня только глухое раздражение, и, отделившись от торжественной группы, пошла собирать вещи.

Кажется, это называется завистью.

Нашла чему завидовать, дура. Я со злостью трамбовала тот мизер вещей, который привезла с собой, в рюкзачок. В моей жизни полно смысла. У меня куча дел. До отлета работы — делай — не хочу. Чем, собственно говоря, не мешало бы и заняться.

Я прислонила упакованный рюкзачок к стене возле двери и уже собиралась ее открыть, как раздался стук. Боги, меня никогда не оставят в покое!.. С шипением выпустив воздух сквозь сжатые зубы, я крикнула, чтобы входили. Однако, к моему удивлению, в комнату не ввалился никто из моих агентов. В дверях стоял мудрейший Санх.