Майя Родейл - Сладкое поражение

• Название: Сладкое поражение
• Автор: Майя Родейл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063526-9, 978-5-403-02922-3, 978-5-226-01962-3

Когда-то юную Анджелу Салливан обольстил и бросил возлюбленный. А разгневанные родители отправили дочь в монастырь и постарались забыть о ней.

Но однажды в монастырскую больницу попадает красавец Филипп Кенсингтон, маркиз Хантли, чудом уцелевший после несчастного случая, — и прекрасная послушница снова почувствовала себя желанной.

Однако как поведет себя Филипп, когда узнает, кому отдал свое сердце? Не бросит ли с негодованием опозоренную девушку, для которой закрыты двери респектабельных домов?

---

Глава 3

Когда Анджела и аббатиса, постучавшись, вошли в его комнату, неся, как обычно, обильный завтрак, лорд Инвалид стоял, прислонившись к оконной раме, и смотрел в окно.

— Доброе утро, я не ждал гостей, поэтому, прошу прощения, не одет, — сказал он, оправдываясь. Действительно, на Филиппе была лишь довольно короткая рубашка с распахнутым воротом. Его длинные мускулистые ноги оставались неприкрытыми. Тугая повязка, край которой виднелся из-под рубахи, все еще охватывала его бедро.

— Вы должны быть в постели! — строго сказала Анджела. Нет, он был невыносим! Если сейчас растревожить заживающую рану, ему придется задержаться здесь надолго.

— Поскольку у окна холодно, я, конечно, вернусь в постель. — Филипп сделал шаг и поморщился от боли, которую вызвала нагрузка на раненую ногу.

— Сколько с вами хлопот, — пробормотала Анджела, передавая поднос аббатисе, и подошла к Филиппу, чтобы помочь.

Приобняв подопечного за талию, Она положила его руку себе на плечо. На несколько секунд оба замерли, словно сраженные Молнией. Анджеле показалось, что воздух в комнате раскалился, ей вдруг стало жарко, она запылала от головы до пят. Жар был такой силы, что казалось, будто языки адского пламени касались ее обнаженного тела. Правда, ощущение было… довольно приятное.

— Обопритесь на меня, — сказала она. — Я помогу вам.

Так он и сделал, медленно и мягко. Они вместе шагнули по направлению к кровати. Анджела украдкой взглянула на него и сразу заметила выражение напряженного страдания, которое Филипп безуспешно пытался скрыть. «Наверное, я тоже выгляжу не лучше», — подумала она, делая еще один шаг. Но он не может ощущать такой же жар, она в этом уверена. Желание? Да. Соблазн? Наверняка. Его рука осторожно соскользнула с ее плеча и легла чуть выше талии, почти под самой грудью, и ей тут же нестерпимо захотелось, чтобы его ладонь поднялась выше.

Они сделали еще один шаг по направлению к постели. Аббатиса смотрела на них с непроницаемым выражением лица.

Филипп двигался медленно, даже слишком медленно. Ей показалось, что эта пытка продолжалась достаточно долго, и с каждым шагом она осознавала, как потрясающе приятно находиться в объятиях мужчины. Но в объятиях Лукаса Анджеле не доводилось испытывать такого томящего чувства.

Наконец они добрались до постели, рука Филиппа скользнула по ее спине и как бы случайно слегка коснулась ягодиц. Ни слова не говоря, он лег. Но это мимолетное, совершенно непозволительное прикосновение на глазах у аббатисы сразу привело Анджелу в чувство. Какая наглость! Негодяй! Воспользоваться моментом и позволить себе такое!

Анджела с негодованием взглянула на него, собираясь дать решительную отповедь, но промолчала, «споткнувшись» о его обезоруживающую улыбку.

— Лорд Хантли, не думаю, что мы с вами раньше встречались. Я леди Бэмфорд, настоятельница Стэнбрукского аббатства. Когда-то, очень давно, я была знакома с вашими родителями.

Филипп кивнул. При упоминании о родителях улыбка исчезла с его лица.

— Я надеюсь, Анджела хорошо заботится о вас.

— Да, конечно, когда приходит, но мне этого, извините, недостаточно. Как вы могли убедиться, я еще не поправился окончательно.

О, она готова была убить его!

— Лорд Хантли, у Анджелы есть и другие обязанности, но я уверена, она сможет уделять вам чуть больше времени. Не стесняйтесь обращаться, если вам что-нибудь требуется.

— У меня есть одна просьба, — сказал он, потирая рукой подбородок. — Мне бы очень хотелось побриться.

— О, это несложно устроить, — ответила аббатиса и, простившись кивком головы, вышла из комнаты.

— Вам тоже следует уйти, — сказал Филипп Анджеле, как только они остались одни. Он ее выпроваживает!

— Но я должна обработать ваши раны, — сказал Анджела, что было правдой.

— Они никуда не денутся, — устало проговорил Филипп. — Сейчас мне просто необходимо побыть одному.

На самом деле Филипп совершенно не хотел, чтобы она уходила, но не мог позволить, чтобы она обрабатывала его раны, которые, как назло, располагались в нескольких дюймах от его эрегированного естества. Он даже не мог допустить, чтобы девушка находилась в комнате, потому что понимал, что в ее присутствии возбуждение не спадет. Кроме того, лорду Хантли необходимо было подумать, а пока она была здесь, его одолевали вполне определенные мысли.

Когда пришли Анджела с аббатисой, он в одной рубашке, без брюк, стоял у окна. Это было плохо. Но он увидел, как Анджела смотрит на его ноги, и это ему понравилось. Однако самое опасное заключалось в том, что под ее взглядом он начал испытывать возбуждение. И это при аббатисе! Да еще без брюк! Решив, что сильная боль отвлечет его, Филипп собрался сам дойти до постели.

Но Анджела разрушила его план, причем не просто разрушила. Нет, чувство было такое, будто он в результате внезапной атаки оказался в полном окружении.

То, что она предложила свою помощь в таком пустячном деле, как несколько шагов по комнате, задело его самолюбие. Он мужчина, пэр Англии, ему не полагалось нуждаться в чьей-либо помощи, да еще получать от этого удовольствие.

Но разве он может не испытывать удовольствия, если к нему прижимается красивая женщина? Женщина, тело которой жаждало его прикосновений, но было ему недоступно. Он сделал глубокий вдох, сознательно раздвигая сломанные ребра, чтобы болью вытеснить из головы эти назойливые мысли. Но боли не было, только слабый запах мыла, ванили и женщины проник в его легкие.

Анджела сама предложила ему опереться на нее… Никто никогда раньше не предлагал ему помощи. И трудно было предположить, что это ему может понравиться. Но, черт возьми, как же это оказалось приятно!

А затем — да, он все-таки настоящий негодник — он не удержался и слегка погладил ее пониже спины, а потом еще чуть ниже, когда отпускал ее. Она, скорее всего этого даже не заметила, а он попался и проиграл, потому что это мимолетное прикосновение добило его окончательно, и он уже не мог бороться с возбуждением.

Ничего удивительного не было в том, что прикосновение к телу красивой женщины возбудило его. Удивительное заключалось в том, что она пробудила в нем нечто другое. И он подозревал, что это «нечто» было его чувствами, эмоциями.

Анджела была опасна, Филипп понял это окончательно.

Его атаковали со всех сторон, у него не было защиты. В буквальном смысле застигли со спущенными штанами. В другой ситуации он мог бы над этим посмеяться. Он даже мог представить, как за выпивкой и картами рассказывает эту историю своим приятелям в клубе. Но сейчас ему было совсем не смешно. Он испытывал желание, и даже страсть к женщине, которой явно не нравился. Да и вообще, какое значение имеет страсть, если объект твоих вожделений почти монахиня.

Впервые в жизни лорд Хантли не мог получить того, чего так желал. Но как ни странно, это лишь усиливало его желание.

— Нет, я сам, — сказал Филипп Анджеле, которая некоторое время; спустя опять появилась в его комнате, неся все необходимое для бритья.

— Я просто стараюсь помочь, — с раздражением ответила Анджела.

— Конечно, я это ценю. Но никак не могу позволить вам приблизиться к моему горлу с бритвой.

— Я этого ожидала, поэтому захватила с собой зеркало, — заметила Анджела.

— Вы же не станете убеждать меня в том, что не причините мне вреда?

— Жизнь стоит дорого, и я не стану тратить ее зря.

Услышав эти слова, Филипп улыбнулся, но тут же одернул себя. Нельзя считать эту девушку забавной. Он решил прекратить наслаждаться ее обществом. И, кроме того, он запретил себе разглядывать ее. Он больше не собирался восхищаться золотым оттенком ее волос, гадать, какой они длины, насколько мягки, или представлять, как они волнами ниспадают на ее лицо.

— Вы слишком пристально смотрите на меня, — сказала Анджела, и Филипп подумал, что, скорее всего этим, объясняется легкий румянец на ее щеках.

— Держите зеркало, тогда я буду смотреть на себя. Заключив ее руки в свои, он собрался повернуть зеркало так, чтобы ясно видеть свои заросшие щеки.

Однако на это простое движение потребовалось время: ее руки были такими мягкими и нежными, что, забыв посмотреть на свое отражение, Филипп невольно залюбовался возникшей перед глазами картиной — его руки поверх ее рук. И тут же молнией пронеслась мысль, что если он чуть потянет девушку за руки, она окажется совсем близко и он сможет ее поцеловать.

— Неужели так трудно… — спросила она, слегка задыхаясь.

«Да», — мысленно произнес он.

— …настроить зеркало и сосредоточиться на своем отражении? — закончила Анджела. Значит, они думают о разных вещах. Филипп отпустил ее руку и сконцентрировал внимание на бритье.

— Поговорите со мной, — попросил он, испытывая неловкость от молчания.