Жеральд Мессадье - Цветок Америки

• Название: Цветок Америки
• Автор: Жеральд Мессадье
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-470-9

«Цветок Америки» — третий (после «Розы и лилии» и «Суда волков») том трилогии. Жанна, ставшая после многих испытаний баронессой при дворе Карла VII, а затем и Людовика XI, на сей раз бежит от парижских интриг в Страсбург. Но и здесь ее ждут невероятные приключения. Она борется за обладание морской картой, указывающей путь в Новый Свет, противостоит проискам венгерских магнатов, исследует только что открытую Америку. Женщина на все времена, она вновь обретает любовь, а ее клан становится одним из самых могущественных в Европе.

---

За год чудовищная груда рукописей и палимпсестов ничуть не уменьшилась. У окна по-прежнему стоял медный телескоп, устремленный в небо. Франц Эккарт придвинул к Жанне стул, предложил ей сесть, снял плащ и расположился на сундуке.

— Нам не хватало тебя на вчерашнем ужине, — сказала она. Он взглянул на нее молча, и в глазах его сверкнул иронический огонек.

— Жанна, — сказал он, наконец, — ты же знаешь, что представляют собой эти сборища. Люди говорят, чтобы набить себе цену. И потом, мне не удалось бы избежать обычных вопросов: какое у меня ремесло? женат ли я? скоро ли женюсь? Можно подумать, что единственная цель человека — зарабатывать деньги и жениться.

— А если бы подобные вопросы задала тебе я?

— Это другое дело, потому что я знаю, как ты относишься ко мне.

— И что же ты мне ответишь?

Он устремил взор вверх, подыскивая слова.

— Мое ремесло — поиск знаний. Это как постриг. Наивысшее наслаждение. Для семьи остается совсем немного времени.

— А сердце?

— Жанна, мы с тобой оба знаем, что сердце — в чреслах!

Он расхохотался. Она тоже рассмеялась, но выглядела озабоченной.

— Люди влюбляются, — сказал он. — Вступают в связь. Рождается ребенок. Начинается семейная жизнь. Нужно зарабатывать деньги.

Он взмахнул рукой, показывая, что все это не имеет для него никакого значения. Она подумала, что Франсуа некогда тоже был равнодушен к женщинам, пока его не соблазнила Софи-Маргерит, как он сам не без юмора рассказал ей.

— Франсуа обеспокоен, — сказала она.

— Если бы я избрал военное ремесло и рисковал бы шкурой в каждом сражении, он, разумеется, гордился бы мной. Если бы я устремился в коммерцию, он был бы доволен, что любой мошенник может облапошить меня, поскольку я зарабатываю деньги. Но для чего нам нужно столько денег, великое небо? Чтобы купить еще один замок? Земли? Новых лошадей? Буду ли я есть в два раза больше? Какое пристрастие к власти! И какое тщеславие! Отцу хотелось бы, чтобы я занимался вместе с ним печатней, чтобы мы с братом могли со временем заменить его. Но чего стоит печатня без текстов, достойных печати?

Он снова расхохотался, и смех этот внушал тревогу, ибо его юношеский облик резко контрастировал с беспощадной зрелостью суждений.

— Но что делаешь ты со своей наукой? — спросила Жанна. — Ты посвятил себя Богу?

Он взглянул на нее вопросительно и с явным удивлением:

— Ты говоришь как мой отец. Способны ли мы, жалкие человечишки, не понимающие самих себя, постичь столь огромное существо, как Бог?

Она была оглушена. Этот мальчик не верит в Бога? Можно ли верить в то, что нельзя постичь? Вопросы роились в ее мозгу.

— И что же тогда? — прошептала она.

— Я пытаюсь познать Его законы. Тем самым я более приближаюсь к Его мудрости, нежели посредством пустых молитв.

— Пустых?

— Как могу я просить Его, если Он лучше меня знает, что мне нужно? — ответил он с той же обезоруживающей улыбкой.

— Каким образом познаешь ты Его законы?

— Разгадывая тайну созданных им светил, которые управляют нашими жизнями.

Она приободрилась: значит, он астролог. Второй в ее жизни — первым был Жоффруа Местраль, художник из Анжера, подмастерьем которого служил настоящий отец Франца Эк-карта. Поразительное совпадение.

— Ты не расскажешь мне, что тебе удалось обнаружить? — шутливо спросила она.

Он встал, прошелся по кабинету, устроенному в самой большой комнате павильона, потом остановился перед Жанной.

— Разумеется, я изучил небо моего рождения. Потом небо матери. И отца. В день моего зачатия с матерью случилось несчастье. Марс находился в созвездии Тельца. Для нее он был в Восьмом Небесном Доме.

Она ничего не понимала.

— Это означает, — резко произнес он, — что мою мать, скорее всего, изнасиловали.

Жанна почувствовала, как у нее забилось сердце.

— Я не верю, что подобное мог сделать отец. Это не в его характере, да он и не нуждался в этом, ведь у меня есть старший брат. Ты знаешь моего настоящего отца?

Она сглотнула слюну.

— Нет. То есть я хочу сказать… у меня нет причин полагать, что ты не сын Франсуа…

Она поняла, что совершила оплошность, ибо он улыбнулся.

— Изучение моего Четвертого Небесного Дома показывает, что мой отец — человек, наделенный необыкновенными способностями, чем и объясняется моя дружба с животными.

Она вспомнила лиса, который совсем недавно прошел мимо нее. Потом вновь увидела обнаженное тело Жоашена в тот памятный вечер, когда он выскочил на опушку леса за домом в Анжере. Оно казалось таким белым в голубых сумерках. Этот юноша напоминал языческое божество — великолепное и пугающее.

— К Франсуа де Бовуа подобное определение совсем не подходит, — сказал он.

Она силилась сохранить невозмутимость.

— Ты говорил об этих безумных подозрениях матери? — спросила она.

— Матери! — пробормотал он, пожав плечами. — За свою короткую жизнь она немногому научилась.

За свою короткую жизнь! Эти слова неприятно поразили Жанну.

— Я больше не буду терзаться этим, — сказал Франц Эккарт. — Он в любом случае придет.

— Кто придет? — тревожно спросила Жанна.

— Мой настоящий отец.

— Откуда ты знаешь?

Сам вопрос был признанием, но она спохватилась слишком поздно. И с какой убежденностью он говорил все это!

— Я прочел это в моем собственном гороскопе.

— Стало быть, ты занят только чтением своего гороскопа? — спросила она, начиная слегка раздражаться.

— Нет, иногда я составляю гороскопы другим людям.

Она напряглась и вопросительно взглянула на него, ощущая тревогу при мысли, что Жоашен может явиться в Гольхейм и нарушить покой семейства Франсуа.

— Кому именно?

Он не ответил, и на губах его по-прежнему блуждала тень улыбки.

— Мне? — спросила она. Он кивнул.

— Как ты смог составить мой гороскоп?

— Я знаю, что ты родилась в последнюю неделю Рождественского поста. В 1435 году, поскольку тебе было пятнадцать лет, когда произошла битва при Форминьи. Франсуа рассказал мне об этом.

— И что же? Что ты обнаружил?

— Ничего такого, о чем бы ты уже не знала, — ответил он тоном, который отбивал охоту продолжать расспросы.

Впрочем, он опустил глаза.

— Ну, так что же? Возможно, какие-то безумства? Ведь ты постоянно вопрошаешь звезды…

— Не понимаю, отчего ты так беспокоишься, — сказал он, словно отгораживаясь от нее. — Звезды ничего не выдумывают.

Внезапно он повернулся к ней, и взор его стал жгучим.

— Они не выдумали, что у тебя произошла страшная ссора с кем-то из родных тебе по крови. И что ты, возможно, убила его.

При слове «кровь» она ощутила, как ее собственная кровь бросилась ей в лицо. Она посмотрела на Франца Эккарта со страхом и одновременно с изумлением, словно вдруг оказалась перед лицом ангела-провозвестника Страшного суда. Впервые в жизни она вдруг ясно осознала, что ожидает ее душу после смерти. Ни одному священнику никогда не удавалось с такой силой пробудить в ней мысль о своем конце, об ответственности за свои поступки, о Добре и Зле.

Она поняла, что волнение выдает ее куда больше, чем слова: это было признанием.

— Так говорят звезды? — спросила она, наконец, низким, почти хриплым голосом.

Она забыла, что когда-то попросила Местраля составить гороскоп брата Дени, поразивший ее своей точностью.

— Жанна, можно лгать в обществе, чтобы не задевать самолюбия людей, но есть сфера, где от истины уклониться нельзя. И в эту сферу попадаешь, когда остаешься один на один со звездами.

Она удрученно опустила голову, чувствуя себя разом и провинившейся девочкой, и старухой.

— Что еще ты увидел?

— Что примерно в шестнадцать лет ты пережила такую же беду, как моя мать: тебя тоже изнасиловали. Дата совпадает с зачатием твоего сына Франсуа.

Твоего сына Франсуа! Итак, он был твердо убежден, что Франсуа ему не отец. Она почувствовала приближение грозы.

— У нас с Франсуа общая судьба: мы пришли в мир как плоды насилия. У неба свои замыслы. Франсуа стал одним из лучших распространителей книгопечатания, благодаря которому мир наполняется знанием. Что до меня…

— Что до тебя?

— Я не знаю, какая миссия доверена мне. Он вздохнул.

— Стало быть, вот чем ты занимаешься в своем убежище? Допрашиваешь звезды, чтобы узнать зловещие тайны?

Он коротко рассмеялся:

— Я раскрываю не только зловещие тайны, Жанна. Я нахожу и очень трогательные. Например, великую любовь, которую ты пронесла через всю жизнь, даже когда этот мужчина исчез.

Жак, подумала она. Да, она пронесла любовь к Жаку через всю жизнь. И своей любовью превратила Исаака Штерна, любовника, кравшегося к ней под покровом ночи, в Жака де л'Эстуаля, лучшего из мужей. Это было величайшее деяние ее жизни. Она сумела сдержать слезы.