Любовь Пушкарева - Единственный

• Название: Единственный
• Автор: Любовь Пушкарева
• Жанр: Фэнтези

---

Когда сын водоноса отошел в иной мир, а внук занял трон, Уту, набравшись храбрости, отправился в гости. Прося у всех существующих и ранее живых богов удачи, чтобы эта хищница, которой наступили на хвост, успокоилась за давностью лет и не горела желанием отомстить. Хоть Уту и стал немного сильнее за эти годы, но ему все равно было нечего противопоставить ей.

Жестокосердная встретила его в саду, как сварливая жена.

– Явился! Уже два года, как внук водоноса на троне! Я думала, ты все забыл по старческому обычаю. Напоминать уже хотела.

Уту растерялся…

– Что? Всё так плохо?

Жестокосердная окинула его раздосадованным взглядом.

– Откуда ты знал?

Уту чуть было не ляпнул «Знал что?», но вовремя остановился.

– Видишь ли, великая и прекрасная, увы, твои упреки справедливы и мой старческий ум меня иногда подводит. Откуда я знал… что?

– Уту, – с угрозой произнесла богиня, но, видя его невинный взгляд, сменила гнев на милость.

– Я получила твой подарочек. И собственно из-за того, что ты позаботился об этом, мы тут с тобой разговариваем. А почему ты скормил ту ведьму? Ты, между прочим, заставил меня нарушить обещания!

– Ты меня тоже, – примиряюще ответил он. – Так что мы квиты. Та ведьма была истинно зла, и я подумал что ты, дав ей новую жизнь и новые возможности, породишь ужаснейшее чудовище. Я не сомневался, в том, что ты с ней управишься, просто мне претила мысль о такой мерзости.

Жестокосердная понимающе хмыкнула.

– Ты говорила о подарке… – осторожно заметил Уту.

– Да. Сделала из нее лилиту, а она принялась убивать без нужды, я ее наказывала-наказывала, но это мало помогало. В общем, она убила не того, и за всеми лилиту начали охоту, даже пытались выступать против меня. Я запретила своим змейкам выходить из дому, пока людишки не угомонятся. А эта… ослушалась и ее убили. Порубили на куски и сожгли.

– А страж твой где?

Жестокосердная угрюмо посмотрела на Уту.

– Его заманили в ловушку, в смолу, а потом натравили собак и подожгли. Вместо того чтобы уйти из огня, он разрывал собак. Огонь сделал его хрупким…

– М-да…

– Но твой человечишка! – вдруг вскричала богиня. – Я когда-нибудь не сдержусь и убью его.

– Убьешь своего лилу? – хмуро переспросил Уту.

– Ну да, – усмехнулась Жестокосердная. – Твой человечишка – мой лилу. Иногда он все делает отлично, но часто своевольничает под видом того, что не понял приказ.

– Он, действительно, может не понимать, – заметил Уту. – Он не служил тебе при жизни – это на многое влияет.

– Ты думаешь? – задумчиво переспросила богиня. – Так что ты собирался с ним сделать?

– Я собираюсь сделать его более живучим, – ответил Уту, – чтоб он не повторил судьбы твоего стража.

– Да? Как?

Уту замялся.

– Ну ладно, – Жестокосердная решила не выпытывать, а подсмотреть, и два раза хлопнула в ладоши.

Широкоплечий и приземистый лилу выбежал из зарослей бухнулся в ноги госпоже. Уту отметил, разницу в поведении, та лилиту, показанная в прошлый визит, обожала госпожу, лилу же боялся ее до ступора.

– Дай нам выйти за пределы твоего дома. Сада. Мне тут тяжело.

– Ладно, идите. Люди видят его нормальным, – пояснила она, заметив нерешительность Уту.

Уту, положив руку на плечу лилу, повел его к воротам. Лилу корчился в страхе, а Древний терзался чувством вины, моля всех светлых: новых и уцелевших, помочь ему и исправить то, что свершилось.

Выйдя за город, они остановились на краю небольшого поля.

– Ты знаешь, кто я? – прервал молчание Уту.

– Бог? – еле слышно ответил лилу.

– Да. Я Уту. Бог солнца и справедливого суда.

Лилу задрожал и со смертной тоской огляделся.

– Успокойся. Я… Я хочу тебе сделать подарок.

– Подарок? – лилу от удивления раскрыл рот, так что были видны провалы на месте клыков.

– Подарок, – повторил Уту. – Я хочу чтоб ты знал: любая душа ценна и важна. Любое живое и мыслящее существо ценно и важно само по себе. И ты ценен тоже. Тебе предстоит многое пережить и многое сделать, ты поднимешься над самим собой, – говоря это, Древний бог положил ладони на бритую голову. – Запомни это. Пусть это знание войдет в тебя и ведет. Все души ценны и ты ценен. Ты поднимешься над собой, твоя душа переродится. В этом теле.

Лилу плакал тихими, светлыми слезами. Уту не выдержал, и обнял его, как ребенка.

– Мне так странно… Больно… И не больно, – пробормотал тот в плечо.

– Да. Так бывает. Пойдем.

– Ты не возьмешь меня к себе? – глядя глазами бездомного пса, спросил лилу.

– Не могу, – и Уту спрятал глаза. – Тебе самому придется пройти этот путь.

Бывший человек не понял, что Древний имел в виду.

Шли годы, Жестокосердная иногда находила Уту, интересовалась, как у него дела. Древний думал, что ей просто скучно, она как-то обронила, мол, Уту единственный другой бог, который ее не бесит. А еще она часто говорила, что тот самый первый лилу с завидным постоянством вызывает желание убить его, но она сдерживается из уважения к Древнему. Уту каждый раз, слыша это, витиевато ее благодарил. Наверное, Жестокосердной просто нравилось слушать эти непрямые благодарности-восторги. Женщина, хоть и богиня.

В конце концов Жестокосердная отдала своего первого лилу какому-то другому божку, в уплату за услугу.

Мир менялся. Менялись боги. Бог иудеев собрал все племена, никто не обратил на это внимание. Потом он отказался от имени, скрыв его. Странная причуда – подумали многие. Потом пошли слухи, что он захватил соседей, но не убил, не изгнал, а поработил, заставив быть пугалом для своего народа. Уту слушал об этом и не верил, а поверив, ужаснулся. А дальше случилось и вовсе неслыханное. Женщина родила от бога. Нет, ну такое случалось и раньше, эллинские боги, те вообще не считали, сколько детей от смертных наплодили. Неслыханность была в том, что бог уступил власть и силу сыну. Сыну человеческому. Поначалу казалось, что народ не принял этого. Иудеи, как и прежде, чтили своего бога, но потом… Год за годом, десятилетие за десятилетием… А потом появился этот пророк, и стало страшно, по-настоящему страшно. Бог, отказавшийся от имени, послал сына на запад, а на востоке нашел человека, и какого.

Все закружилось, как в смерче.

За один год Уту потерял всё. Всех кто верил в него.

Он сидел, сгорбленный старик, день за днем и вяло удивлялся, почему он еще на этом свете. Жестокосердная нашла его.

– Сидишь, старик, – зло произнесла она, Уту лишь посмотрел на нее. – А я приму бой! – яростно выкрикнула она.

С трудом разлепив губы, Уту ответил.

– Если перебьют твоих людей, умрешь и ты. Уводи их, спасай.

– Нет! Я не буду, подобно тебе, мучительно тлеть. А покажу этим шелудивым псам! Либо они забудут сюда дорогу, либо я умру! А умирать я не собираюсь.

– С ними джин.

– Эка невидаль, а у меня чудовища, один вид которых заставляет с воплем бежать без оглядки. Поднимайся! Пошли! Будешь свидетелем моей победы.

Уту глянул на нее и умоляюще покачал головой.

– Нет. Я не хочу снова услышать тишину.

– Слабак! – она в ярости пнула его и, развернувшись, унеслась на своем волшебном коне.

И все же Уту услышал тишину. Она долетела до него волной, накрыв и поглотив. Когда волна схлынула, Уту с недоумением понял, что все еще жив.

Собрав все силы, он побрел на закат.

Годы шли, и Древний понял, кто держал его в этом мире. Последний. Истинно последний, кто верил в него. Единственный. Лилу сам часто был едва жив, но он ни на день не забывал Уту. И Древний принялся его искать, как дряхлый отец искал бы сына, зная, что тот в беде. Но мир был против него, он все время не успевал. Иногда он проваливался в забытье на месяцы, а то и годы, но потом снова оживал и снова искал, подгоняемый отчаянием.

Однажды он ясно почуял его, их разделяли лишь сотни шагов.

Уту побежал, не видя куда, и врезался в кого-то, попытался обойти и снова врезался, упал, начал обползать, но его схватили за шиворот и подняли.

– Нет, – произнес холодный голос.

– Пусти, – заорал старик. – Пусти, – и он задергался, вырываясь. Но это невероятно спокойное чудовище держало его каменной хваткой.

– Ну, пусти, – в бессилии взмолился Уту.

– Нет. Ты слишком измельчал, иначе вспомнил бы. Он должен сам пройти этот путь.

– А я? Я! Сам не могу, – рыдая, прохрипел Древний.

– Так найди кого-то другого. В этом тебе никто не помешает.

И мягко уронив старика наземь, демон с серыми крыльями растворился в ночи, а Уту остался бессильно рыдать.

Он так и уснул там, а проснулся от детских криков. Злых таких, не просто дразнящих, а травящих. Маленькая хромоножка неуклюже убегала, а в нее бросали комьями грязи и даже камнями. Слабенькая девчушка запыхалась и вот-вот свалится без сил. Опираясь на клюку, Уту встал, девочка в ужасе шарахнулась от него и упала. Глянув на нее, Древний пошел на преследовавших ее детей. Те остановились, говоря что-то обидное, но Уту приближался к ним, и они попятились, а после развернулись и удрали. Тогда Древний вернулся к девочке, помог ей встать и, с трудом вспомнив пару слов местного языка, спросил: